Субботний отрывок

«Война Луны и Солнца», глава 8.

– …А с чего вы взяли, что я буду в этом заинтересован?

Вопрос Даст Хувера, высказанный отстранённым, даже бесстрастным тоном, заставил Фэнси Пэнтса и Вельвет переглянуться. В голубых глазах единорога читалось недоумение, в то время как изящная синерогая лань, несомненно, пыталась скрыть страх.

Кроме них троих, в комнате больше никого не было. На круглом столе, застеленном белоснежной скатертью, стояли графины с водой и миски с фруктами. На стене справа от входа висели флаги Сталлионграда и Ванхуверской Коммуны; последний представлял собой тёмно-синее полотнище с возвышающимся посредине маяком, чей свет создавал слева красный треугольник, в который были вписаны золотые подкова и молот. А за окнами расстилалась до горизонта свинцово-синяя гладь моря.

В конце концов Фэнси Пэнтсу удалось совладать с собой и проговорить:

– Адмирал, вы же должны понимать сложившуюся обстановку. Счёт идёт буквально на дни. Оления – слишком лакомый кусок для чейнджлингов… и слишком уверенный в собственной неуязвимости.

– А при чём тут Ванхувер? – возразил тёмно-коричневый жеребец в морской форме. – Отделившись от Эквестрии, мы хотели в первую очередь дистанцироваться от гражданской войны, в которую впала половина Эквуса. Проклятье, откуда, как вы считаете, у меня этот шрам?! – Он указал на свою правую щёку, где отчётливо был виден длинный и тонкий рубец. – Став государством-побратимом Северяны, мы только-только начали наращивать свою мощь, дабы нас не смели – в том числе и те же олени. И теперь вы хотите, чтобы я поставил на карту судьбу полутора миллионов пони ради вспомогательной цели в большой игре, которую ведёт Эквестрия?

Адмирал откинулся на спинку кресла и исподлобья глянул на собеседников.

– У вас ничего не выйдет. Ванхуверская Коммуна не станет разменной монетой.

– Взгляните на это с другой стороны, – ответила Вельвет. Фэнси Пэнтс в который раз поразился её способности сохранять кроткое достоинство, а также отметил её лёгкий северо-западный акцент. – В случае нашего успеха принцесса Селестия и я, как законная королева Олении, гарантируем региону независимость в том числе и после конца войны. Кроме того, при необходимости вам окажут любую военную поддержку, которая будет в наших силах. Если же вы потерпите неудачу, то Эквестрия всё равно станет гарантом безопасности Ванхувера…

– Минуточку, леди, – поднял копыто Даст Хувер. – Вы говорите – наша победа, но при этом моё поражение? Вы умело подбираете слова, госпожа Вельвет, надо отдать вам должное. Видно, что ваши амбиции основаны не на пустом месте. Но я не куплюсь на подобные манипуляции. Потому что у меня и моего родного края, выбравшего свой путь, есть собственные причины для беспокойства.

Он поднялся с кресла и принялся мерить шагами комнату.

– Прежде всего – мы слишком слабы. При сухопутном вторжении Ванхувер сможет выставить всего двадцать семь, максимум тридцать пять тысяч пони – в то время как армия противника (королевы Кризалис ли, а может, даже короля Йохана) явно будет сильнее. И при всём уважении – я сомневаюсь, что Эквестрия, несмотря на все высокие слова, станет так уж яростно нас защищать. Тем более, – он криво усмехнулся, – что у вас уже который месяц идёт масштабная заварушка на востоке, не так ли? Смогли бы вы предоставить гарантии, например, Южным Штатам? Или тому же Балтимэру? Да что там долго вспоминать – Северной Деревне?!

Упоминание местности, вырезанной грифонами почти подчистую, не могло пройти незамеченным.

– Послушайте, вы… – начал было единорог, также вставая с места.

– Нет, это вы послушайте! – резко обернулся к нему Даст Хувер. – Дни Олении как независимой страны сочтены. Мне хватает сведений из своих источников, чтобы с уверенностью сказать: чейнджлинги сомнут их в считаные недели. Это неизбежно произойдёт – как вы сами отметили, уважаемый Фэнси Пэнтс, уже в ближайшие дни. И смута, вызванная сменой власти, не очень-то усилит Олению, вам так не кажется? Более того, я уверен, даже сыграет жукам на копыто.

Адмирал отошёл к окну и устремил взгляд в омывавший город юго-восточный рукав Бухты Луны.

– Как бы я лично ни поддерживал ваши притязания на престол, госпожа Вельвет, но я не самоубийца. Надеюсь, вы тоже. И мне, по большому счёту, без разницы, кому суждено сделаться марионеткой Кризалис: вам, королю Дьявулену или хоть Жрецу Всех Богов Аллсьеряарго Юрве. Да, ввиду близости по морю я неплохо осведомлён о делах в королевстве, – пояснил он, словно затылком почувствовав изумление во взоре лани. – Отмечу, что, как социалист, я скорее отдал бы предпочтение не вам, а, скажем, главе социалистической партии Куллерво Сироле. Но это уже не в моей власти. И даже не в вашей. Всё, чем я копытоводствуюсь, – он развернулся к Фэнси Пэнтсу и Вельвет, – это тем, что после Олении следующей целью чейнджлингов станем мы – свободная Коммуна Ванхувера. И исходя из этого я и буду строить свою понитику. В которую, скажу прямо, предложение принцессы Селестии не вписывается никоим образом.

Вы, наверное, долго ехали сюда? Думается мне, целую неделю. Да и на чём – на «Белом Соколе», быстрейшем поезде в Эквестрии! Но напрасно. Эти переговоры бессмысленны. Тем не менее, вы можете оставаться в качестве гостей сколько пожелаете…

Даст Хувер наставил на них копыто. Голос адмирала зазвенел холодным металлом.

– Но не пытайтесь – слышите?! – даже не пытайтесь втянуть моё государство в ещё не начавшуюся войну. Иначе мой флот устроит Эквестрии такую торговую блокаду, по сравнению с которой отсутствие у кантерлотской знати на столе бананов из Пуэрто-Кабальо покажется мелким неудобством. Так можете и передать Селестии. Уверен, она сделает правильные выводы.

Он вновь отвернулся к окну.

– На этом всё. Аудиенция окончена.

– Будь я того же пола, что и мой незаконный брат, я бы вызвала вас на дуэль, – с вызовом произнесла Вельвет, вместе с Фэнси Пэнтсом вставая из-за стола. – В конце концов, восстановление исторической справедливости – это дело чести.

– Моя честь всегда при мне, – не оборачиваясь, вскинул подбородок Даст Хувер. – И, учитывая предмет нашего разговора, считаю себя вправе поинтересоваться о вашей. Ведь именно так Эквестрия привыкла достигать своих целей, да? Скажите Селестии, что время её гегемонии ушло. Теперь поднимают голову новые центры силы. Пусть пока что и не такие могущественные.

– Не будь я здесь с дипломатическим визитом, я сам бы бросил вам перчатку в лицо, – ледяным тоном ответил единорог. – Но, к сожалению, мой статус и миссия не позволяют мне это сделать. Идёмте, Вельвет, – обратился он к синерогой лани. – Здесь нам больше делать нечего.

Они вдвоём вышли, оставив Даст Хувера одного.

Лишь тогда адмирал отвернулся от окна и подошёл к левой стене от двери.

Там, на аккуратном маленьком секретере, стояла в рамке с чёрной полосой фотография белой земной пони со светло-голубой гривой. На кобылке был контр-адмиральский мундир; её глаза смотрели с портрета так, словно до сих пор были живыми.

– Прости, Циношура, – прошептал жеребец. – Я не дам повториться тому, что случилось с тобой. Для меня есть грань между подвигом и безрассудством. И дай мне Селестия мудрость отличить одно от другого.

Кобылка на фото ничего не ответила. Да, если честно, Даст Хувер этого и не ждал.

Легонько кивнув, он прикоснулся копытом к рамке – но сразу же отдёрнул ногу и отвернулся.

Рядом не было никого, кто мог бы увидеть его глаза. А если бы был, то мог бы с уверенностью сказать, что адмирал сдерживает подступившие слёзы.