На круги своя. Пролог

Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится,  

кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои  

Книга Екклезиаста.  

Блестящий нож гильотины распластал бумагу на полосы, через несколько секунд другая гильотина продолжила процесс, превратив большой лист в множество маленьких прямоугольников. Гильотины продолжали кромсать бумагу и через пару минут в контейнере для готовой продукции лежала стопка свежеотпечатанных пятисотрублевых купюр.  

Каждая из архангелогородок имела номер и серию, уже внесенные в неведомый реестр, являющийся, в свою очередь, частью другого, более важного реестра, Книги Судеб, на скрижалях которой была предопределена пока еще никем не ведомая судьба каждой из купюр. Впрочем, не только купюр, но и всех нас...  

Одной банкноте было предначертано сгореть в пожарище взорванного люксового внедорожника, другой – обагриться кровью подвергшегося бандитскому налету инкассатора, третей – тихо прожить почти всю свою жизнь в северном шахтерском городке и лишь ближе к концу своего срока уехать на черноморский курорт, чтобы быть там множество раз облапанной липкими бесцеремонными руками рыночных торговцев, быстро потерять незапятнанную чистоту и стать неотличимой от других южных товарок: и более юных, и более старых....  

О жизни любой из купюр можно было бы написать целый роман, и это не будет преувеличением! Мой посвящен описанию жизненного пути одной из них, вполне обычной на первый взгляд, пятисотрублевой купюры...