Состояние
Автор: Всеволод ГорчицаПредлагаю отрывок из моего текста "Состояние". Не знаю, что за форма это будет. Пока не знаю. Зреет. Ссылка появится внизу поста.
Состояние
Карма за недеяние
Мы вышли из пивной с аристократическим названием «Состояние», и, не пройдя и десяти шагов, уселись на лавочку. Генка сосредоточенно смотрел внутрь себя, хотя со стороны могло показаться, что он увлекся орнаментом на пёстрой плитке под ногами. Пивная действительно поменяла наше состояние.
За спиной, в метре от нас, неприятно щелкая рельсами и визжа, проехал трамвай. Огромный элитный жилой комплекс, выросший на месте бывшей промышленной зоны, смял общественное пространство вокруг себя, вытеснив лавочки к самой обочине. Нас отделяла от проезжей части всего лишь тонкая полоска газона. Невысокая ограда создавала иллюзию безопасности.
Я вывернул шею и посмотрел вслед трамваю. Всё было в порядке – трамвай раскачивало на рельсах, но в пределах допустимого, хотя войди он в резонанс… и его могло бы вкинуть прямо на нас.
– Я же тебе писала, где… – Перед нами остановилась хорошенькая девушка в очень коротеньких шортах и обтягивающей белой майке с корейским принтом, она сосредоточенно говорила по телефону совсем не замечая, что стоит вплотную к нам. – Я уже на месте... – продолжала девушка, автоматически поправив майку, делая еще более рельефной свою фигуру.– У нас есть целый час, просто посидим, попьем кофе…
За спиной пролетел еще один трамвай, заглушая голос девушки. Сразу за ним еще один. С такой частотой движения вероятность того, что трамвай сойдет с рельс и налетит на лавочку с живыми людьми, была уже ненулевой.
Девушка продолжала уговаривать своего собеседника, её интонация медленно менялась от ласковой к обиженной.
– Снял бы квартиру нам здесь...– Девушка опять прошла мимо нас, и мне показалось, что фокус ее внутреннего внимания на мгновение переместился к нам с Генкой. – Да, ЖК «Состояние»…Да не знаю я…Очень смешно…Вот тебе мое «Ха-ха-ха». Да, стоит целое состояние! Мог бы и потратить на меня…Вот как значит.
Мелькающие перед Генкой голые загорелые ноги вывели его из ступора, он оторвал взгляд от плитки и проводил девушку взглядом.
– О таких ногах можно только мечтать, – глубокомысленно изрек он, когда девушка отошла на приличное расстояние.
– Да-а-а, – протянул я. – А чем тебя твои не устраивают?
– Мои? – спросил он, и удивленно посмотрел на свои ноги.
– Я имел в виду твоей Аринки, – уточнил я.
– А-а-а, – протянул Генка. – Она святая. А ты что, грешным делом на ее ноги засматриваешься? – Генка повернул ко мне голову и изобразил удивление и негодование.
– Да брось ты ... – ответил я и вздохнул.
– Аринка ушла от меня на своих красивых ногах… – сказал преувеличенно бодро Генка.
– Как ушла? – опешил я.
К лавочке подбежала болонка с лохматой головой и худым стриженым телом, и на ходу, как бы невзначай, ткнулась носом в Генкины белые летние туфли, недовольно фыркнула, и засеменила дальше.
– Смотри-ка, не понравились, – огорчился Генка.
– Фу, Эйнштейн! – запоздало крикнула хозяйка, и уже нам так же энергично: – Извините!
Генка, молча, проводил болонку и хозяйку взглядом, а потом вытянул ноги, закинул руки за голову и задумчиво спросил:
– Вот скажи мне, за что эта милая женщина сейчас извинилась?
Я в ответ только хмыкнул.
– Слушай, а пес действительно похож на Эйнштейна или Эйнштейн на пса. Принцип относительности… – сказал Генка. – Ну, чисто внешне…
Неожиданно на нас упали капли холодной воды, я даже запрокинул голову и посмотрел в небо, не пошел ли дождь.
– Милая, зачем же вы нас поливаете? Мы давно уже выросли, – сказал Генка женщине, поливающей полоску газона между лавочками и ограждением. Мы были так увлечены ногами и болонками, что не заметили её.
Брызги из шланга летели во все стороны, и в этой водной пыли весело переливалась небольшая радуга. Женщина делала вид, что не слышала Генку, а может действительно не слышала — место было людное и очень шумное. Она деловито поддернула шланг и продолжила поливать. По ней было видно, что наводить порядок в таком красивом месте ей нравилось, а мы с Генкой в ее концепцию красоты никак не вписывались.
Вода, попадая на нагретую солнцем траву, испарялась, унося в пространство запах свежескошенной травы и этот запах был таким же ярким, как и в детстве, когда мы могли позволить себе валятся на траве. Я позавидовал болонке по имени Эйнштейн.
– Нам, похоже, здесь не рады, – грустно сказал я, вставая.
– Пожалуй, – сказал Генка, он тоже встал и поклонился женщине, снимая с головы невидимую шляпу.
Мы гордо отчалили от лавочки, как два прекрасных белых парохода от пристани.
– Эх, – сказала женщина с осуждением, и на всякий случай основательно намочила лавочку. В чём-то она была права, потому что было только восемь утра, а мы были уже подшофе.
– А хочешь, я тебе настоящее дно покажу? – хрипло спросил Генка и глаза его округлились.
– Я больше пить уже не могу, – с надломом, сказал я, предчувствуя следующий этап нашего загула. Теперь стало понятно, что Генка напивался из-за Аринки, а я-то думал от радости за меня.
– Нет, ты не понял, – сказал Генка с усмешкой. – Река обмелела…Наша река. У них, там что-то с плотиной. Так что можно дойти до середины русла не замочив ноги.
– Очень интересное предложение, – сказал я. – А что там на дне?
– Да что угодно! Сокровища, скелеты, остовы пиратских кораблей, золотые самородки... – мечтательно сказал Генка и икнул. – И потом, не побывав на самом дне, мало что ценишь в этой жизни.
– Глубоко, – сказал я. – До реки далеко, Генка.
– А мы к ней на самокатах электрических махнём, – не унимался он, в его походке появилась упругость, которая была предвестником очередной авантюры. – Электродвижущая сила, химические реакции…инженерная мысль, воплощенная в стальной машине на двух колесиках. Махнём?
– Это как? – поинтересовался я.
– Очень просто, – ответил он.
– Понимаешь Генка, – вздохнув, сказал я. – Проблема равновесия сама по себе очень сложна, а тут еще и алкоголь. – Я представил себе ободранную кожу на коленях и локтях, рваные штаны, чувство стыда, и твёрдо сказал; – Нет, не поеду.
– Равновесие сложная штука только в статике, а в движении… чем быстрее едешь, тем устойчивее. И вообще, если тело находится в полном покое и равновесии, то оно, скорее всего, в глубокой и темной потенциальной яме, – бодро шагая, говорил Генка, будто и не было в нем почти литра конька и пинты пива.
– Нет. Не уговаривай. Не поеду. Я обязательно где-нибудь свалюсь, или врежусь во что-нибудь, или еще хуже, в кого-нибудь.
– А ты что не слышал про спаренные самокаты? Они как катамараны – устойчивые, – сказал Генка и хитро подмигнул мне.
– Не морочь мне голову.
– Мы будем ехать параллельно, я буду придерживать твой самокат, а ты мой – вот тебе и катамаран, – весело продолжал уговаривать меня Генка.
– Иди к черту, – буркнул я.
– А вот и они, родимые, – воскликнул Генка, подходя к стойке с самокатами. – Ты посмотри, какие красавцы – чистопородные скакуны! Выбирай любого! Я назову своего Буцефал!
– Хорошо, давай поедем на твое дно, только закажем такси. – Я достал смартфон.
– Нет, друг мой, ты заснешь в такси, а когда проснешься – станешь опять разумным. Нельзя разрывать сном такое чудесное состояние.
– Ты прав. Я усну. Мы уже сутки не спим, – пожаловался я.
– Вот покатаемся на самокатах, потом езжай на чем хочешь, хоть вертолет заказывай, – ответил Генка и тут же обратился к девушке рядом, выбирающей себе самокат: – Девушка, не подскажите, как тут оплатить аренду самоката?
Это была она – девушка с корейским принтом на майке. Только глаза у нее теперь были заплаканные. Я дернул Генку за рубашку и шепнул ему:
– Не надо.
– Погоди ты, – отмахнулся от меня Генка. – Понимаете, тут целый профессор и скромный кандидат наук не могут разобраться с тем, как оживить это чудо техники.
– Нужно установить приложение на смартфон, – безжизненным голосом проговорила она. – Выбрать тариф, разблокировать самокат и можно ехать.
– Да что вы говорите? Всё так просто, – удивился Генка.
– Только вам нельзя, – строго сказала девушка.
– Почему?
– Вы в нетрезвом виде, – ответила она.
– У нас был достойный повод, – сказал Генка и протянул ко мне руку. – Михаил Семёнович сделал открытие века, получил премию и купил квартиру в пентхаусе – вот в этом прекрасном жилом комплексе…На самом верху – в башне. Обзор – триста шестьдесят.
– Генка, а ты не слишком разошелся? – спросил я.
– Да ладно, старик, такая радость!
– А я вас знаю, – сказала девушка, обращаясь ко мне. – Вы же преподаете физику слабого взаимодействия в университете?
– Во, как! – вскрикнул Генка. – Тебя узнают на улицах! Завидую.
Впервые мне захотелось, чтобы у него была ручка громкости.
– Преподавал, – скромно сказал я. – Сейчас не преподаю. А вы студентка?
– Была. Но вылетела со второго курса.
– А как вас зовут? – Напор Генки не утихал.
– Мне пора, – сказала девушка.
– Жаль. Мой друг так никогда и не покатается на самокате, – трагично сказал Генка. – Нам с этими приложением не справиться.
– Знаешь что, Генка, я тоже, пожалуй, пойду домой, – сказал я и уже собирался уходить, но тут девушка поинтересовалась:
– Михаил Семёнович, вы действительно никогда не катались на самокате?
– Он и в футбол никогда не играл. Все сидел, зубрил физику. И купаться с нами не ходил, плавать поэтому не умеет… – пожаловался Генка.
– Меня зовут Ирина. – И она протянула мне руку. – Я вас отвезу. Я трезвая. Мне можно.