Соринки и бревна. Анна Козлова, "Рюрик"

Некоторое время назад я роман «Рюрик»...

И отложил. И... Это тот случай, когда я не могу даже сказать, что пишу сейчас «отзыв». Потому что для «отзыва», я уже не говорю «рецензии», следовало бы открыть книгу и некоторые моменты перепроверить. Но, во-первых, книга дома, а я на работе, а во-вторых, не хочу.

Сейчас объясню. Вот вам личное субъективное мнение о романе.

Для начала опустимся до кратенького пересказа сюжета.

В романе «Рюрик», как в любом настоящем романе вообще, помимо глубоких недров смысла имеются несколько сюжетных линий. Я бы выделил три.

Первую приведу поподробнее. Молодая девушка, еще не достигшая совершеннолетия, сбегает из интерната. Интернат дорогой, вроде живи-радуйся – нет, сбегает. Повидать маму, которая бросила их с отцом и ушла. На дороге девушку подбирает мотоциклист средних лет на мощном, взятом в кредит мотоцикле. Отель, ужин, выпивон, утренний секс – ну все более-менее. Потом, правда, девушка вспоминает, что ей надо ехать к маме и вообще, и заодно разводит мотоциклиста на покупку дорогущих кроссовок. Тот их покупает, и потом происходит ссора. Мотоциклист слегка распускает руки, и его метелят появившиеся невесть откуда бандюки. А девушка сбегает опять, прихватив заодно мотоцикл. Но справляться с железным конем у нее нет ни сил, ни сноровки, мотоцикл падает, девушка бросает его на дороге и сбегает в лес, где ее поджидают экзистенциальные жутики и вполне реальный понос.

Вторая линия. Журналистское расследование бегства девушки из интерната. Кроме личности журналистки, которая его начала, нам также продемонстрируют, как меняется общественное мнение под влиянием момента.

И третья, самая грустная: знакомство попугая Рюрика, ставшего благодаря людям настоящим монстром, и маленькой девочки, которая несколько лет спустя сбежит из дорогого интерната.

Вот так. Там есть еще кое-что, например, краткая история мотоциклиста, пара эпизодов из жизни бывшего уголовника и как он докатился до жизни такой, ну и... может, еще что-то, это не так уж важно.

Это совсем неважно. Потому что в романе практически некому сопереживать. Все люди мрази. Начиная от главной страдалицы, дающей первому встречному с мотоциклом и потом выцыганивающей плату за проезд на ней, и до каких-то случайных теток с интернет-форумов.

Есть пара-тройка персонажей, которые с трудом, через не могу, вызывают сочувствие. Во-первых, равнодушный полицейский, расследующий дело беглянки. Его равнодушие вполне можно понять. Медвежий – в буквальном смысле – угол, висяк, оно ему надо, ну работает и работает... Во-вторых – тот самый уголовник, упомянутый выше. Правда, в его истории есть некоторое ощущение бегающих вокруг одноногих собачек: смерть дочки, рак жены... ну вы поняли. И в-третьих – Рюрик.

Монструозный попугай.

Возможно, последний как раз и является выразителем основной идеи романа: вот во что вы превращаете друг друга.

Не спорю. Люди мрази.

Если смотреть на них под строго определенным углом. Именно под таким, под каким писательница подает нам информацию. Мы слишком много знаем о героях – но только о темной их стороне.

Это первая причина, по которой роман тяжко читать. А вот вторая: меня постоянно пытаются укусить.

Происходит это примерно так.

Дело движется, главная героиня совершает какую-нибудь хрень, после чего сюжет ставится на паузу, и книжка мне говорит: дорогой читатель, не думай... – и дальше начинает рассказывать, о чем я должен «не думать».

А я не думал. Я сидел, следил за повествованием, а оно вдруг прервалось, и даже место-то не особо интересное, чтобы на нем тормозиться.

И вот здесь, пожалуйста, если вдруг кто сейчас вспомнил ту нелепую цитату из Ошо про «принятие оскорблений» – не надо ее сюда постить, удалю, если замечу. Ибо, конечно, ничто человеческое, но я еще не настолько мразь, чтобы считать людей, меня за каким-то хреном окружающих, настолько ничтожными, чтобы эта цитата могла сработать.

Договорились? Договорились. Не надо.

Авторесса обращается к кому? К читателю. Кто читатель? Я читатель. Больше тут никого между нами нет. Значит, она обращается ко мне.

Из-за этого я начинаю думать не о персонажах и сюжете, а о человеке, который все это написал. И роман из художественного произведения превращается в карту авторского душевного ландшафта. И тонуть в нем мне совсем не хочется.

Можно ли сказать, что эта книга относится к жанру «чернуха»? Да, наверное, и ощущение беспросветности возникает именно из кривобокости подачи информации. Из-за этого же возникает и ощущение какой-то неправды. И это, пожалуй, печально. Потому что писательница писать умеет и пишет весьма хорошо. Даже этот ее гадский «рассказчик», который прячется в тексте – он там действительно неплохо спрятан, и если сначала кажется, что это автор химселф, относящийся к себе излишне строго («я прижала бы вас к своей груди, если бы она у меня была» – эта фраза воспринимается крайне однозначно), то на последней странице выясняется, что рассказчик...

Это сама книга.

Мне бы даже было весело, если бы я не счел это дешевой уверткой, попыткой увильнуть от ответственности.

Счел.