Я и Непутёвый

В свое время Ст. Лем пошутил: опубликовал несколько рецензий на... ненаписанные книги. Я решил взять с него пример -- сегодня у нас в колонке будет рубрика "Из ненаписанного".

Зачем? А просто занятно покопаться в собственной писательской кухне. Извлечь на свет Кости, которые хоть и не стали Супом, но в Котле Великих Историй изрядно побыли, и, может быть, все-таки хранят смутный запах того Варева, к-рое должно было получиться в итоге. "Писатель все еще пописывает"... Читатель не почитывает, но, в частности, д\этой цели я сейчас и пощу свои старые наработки. Книги нет, книга уж сколько лет в процессе -- так будем надеяться, что хотя бы ее замысел угоден Б-гъу.

Однако в начале -- небольшая преамбула.

Когда-то -- было время -- я фанател и маньячился по трем вселенным сразу. Мои постоянные подписчики даже знают, по каким. Вселенная Геркулеса и Зены (и да, гг. гусары, молчать -- то, что она скрытая лесби, меня в данном случае не интересует. Но бородатый Арей -- новозеландец Кевин Смит -- навсегда пленил мое сердце). А также вселенная Бэтмена и Танелорн Муркока.

Вштыр, который у меня вызывал Бэтмен, вскорости прошел. Я понял 2 вещи: первый фильм Бертона не так уж гениален (а персонаж Николсона, извините, нагло содран с хэкменовского Лютора из "Супермена"). Кр.того, есть масса комиксов, которые были до фильма -- и в которых тема Летучего Мыша полнее раскрыта. Словом, это и до сих пор мой любимый персонаж, но не настолько, чтобы сказать, что я "живу и дышу им". Хорошее отношение осталось -- только теперь оно лежит в области разума, НЕ сердца. "О милых спутниках, которые нам свет своим присутстствием животворили, не говори с тоской ИХ НЕТ, но с благодарностию: БЫЛИ."

По Танелорну мы одно время рулили словески: сперва с моей подругой по переписке (ныне не общаемся, Надя живет далеко, да и увлекается не фэнтези, а фантбоевиками и А. Ивановым). Потом на форуме у Дарк Эндрю, втроем (я, Любящая Хаос и некто Саруман) изваяли жуткий по форме, но все равно милый сердцу графоманский  труд п.н. "Никки". Кажется, он до сих пор там и лежит, на их сайте...

***

"Танелорн (англ. Tanelorn) -- один из центральных образов в цикле книг Майкла Муркока о Вечном Воителе. Танелорн -- это город вне времени и пространства, существующий всегда и везде, предмет поисков и устремлений героя.

Муркок постоянно подчёркивает многозначность понятия "Танелорн", говоря устами Спутника Героев: "Танелорну не обязательно быть городом. Он может быть каким-то предметом. Он может быть даже идеей". Вечные воители в романах Муркока рано или поздно попадают в Танелорн, однако чаще это происходит после их смерти.

В романе Муркока "Феникс в обсидиане" (1970 г.) о Танелорне устами персонажа по имени Исарда говорится: "Вечному Воителю необходимо, чтобы такой город существовал, несмотря на все видоизменения Земли. Говорят, что самые обездоленные народы обретают там покой".

Однако, стоит отметить, что в своих поздних произведениях ("Хроники Края Времени", "Город в осенних звёздах") Муркок рассказывает уже о состарившемся Танелорне (изменяется даже само название -- город именуют Шаналормом или Амалормом, и он уже не вызывает впечатления "земли обетованной", а наоборот, выглядит местом, где царит всеобщий упадок)"

(Статья из википедии, к-ую писал, кроме всего прочего, я).

***

 Как вы понимаете, меня пленил образ города в центре пустого мироздания -- единственной колыбели человечества, на которую время от времени накатывает окружающий хаос (Пустота, бездна) -- назовите как хотите. И то, что вечной столице в конце концов не выстоять, когда-н. она одряхлеет и умрет -- самое трогательное, само симпатичное в ней.

Некоторое время тому назад я пытался писать о нем заново. Изменилось название (город Эбор), изменились персонажи.

И получилось примерно вот что:

***

Осенние листья - жухлые, порыжевшие - устилали стеклянную кровлю. Сидя с самого утра в прохладной, настраивающей на спокойные, размеренные мысли воде бассейна, Алиса думала - вот только ход её мыслей был далёк от приятной расслабленности, которую (скорей всего) предпочёл бы сейчас обычный горожанин.

Но она и не была обычным горожанином - она была аль-дренн, всего лишь аль-дренн... Её народ совсем недавно перестали считать "меньшинством" столицы; правда, король ещё затевал какие-то новые таинственные интриги, да и в Совете про её друзей, так отличавшихся даже от привычных людям кинкаров, говорили без большого пиетета - словом, давно уже было понятно, что их народу здесь будет жить не особо-то легко. Всё же многие из них предпочитали именно этот город, так как... "так как есть за что его любить". Алиса давно это знала, но всё-таки на сердце у неё было неспокойно - и за себя, и за прочих своих сограждан чуть боязно.

Высокие, острые башни, отливающие карминово-рыжим, колкими своими шпилями подтыкающие небо. Златомраморные карнизы домов, освещённых тёплыми лучами. Улицы из белого камня, который по всей Подлунной ищи - вряд ли отыщешь. И вот здесь-то, в этом царстве изящества и гармонии, ей (как говорят) места нет?.. Невозможно.

По крайней мере, стало для неё невозможно - с тех пор, как появился ангел. Он открыл ей, что бывают и другие утра, когда столица ещё не приобрела свой нынешний, прекрасный вид. Что именно за это он и любит столицу. И что эти утра принадлежат только тем, кто про них знает - то есть им двоим.

Ангел спускался с тускло-серых предрассветных небес, затянутых густыми облаками; сходил на мостовую, холодный камень которой ещё не стонал под ногами эборийцев, покоясь в своего рода полусне. Брал метёлку, со вчера прислонённую к углу близкого здания, и принимался за каждодневный (не утомительный, наоборот - радостный) труд.

Иногда, взирая с карниза на его усилия, за ангелом следил буревестник. Он тоже был здесь хорошо известным гостем (по меньшей мере - ей), но появлялся, как водится, только в очень ветреное и непогожее утро.

Алиса не спрашивала у короля, знает ли он, что за необычный подметальщик теперь есть в столице. Вполне возможно, что знает... но, уважая право ангела на личную тайну, просто не хочет об этом говорить.

Всё ещё думая о своём крылатом друге, девушка выбралась из бассейна. Стала пятками на деревянный настил; закуталась в густое меховое покрывало. В воздухе царила прохлада, и Алиса слегка чувствовала дыхание ветра.

Непутёвый (так звали ангела) очень много для неё сделал: без его помощи Алиса, наверное, не научилась бы ценить жизнь "как есть", во всей её неброской красоте. И не требовать от этой жизни заведомо невозможных вещей. До недавних пор она считала ангела своим лучшим другом - но появился Рогач, и тут-то всё стало сложнее...

Странное, уродливое и очень несчастное существо. Которое поневоле привлекало её внимание, хоть она и знала: эта привязанность - в каком-то смысле безумна.

Она встретила Рогача во время одной из своих частых прогулок за городом, на лугу, где сухая, выгоревшая на солнце трава тихо шуршала под слабо ощутимыми прикосновениями ветра, и поздние тёплые часы, наполненные тихою, размеренной скукой, были так важны для девушки....

***

Знакомый сюжет, не правда ли? Красавица, чудовище и красавчик. О'кей, выкидываем пошловато-вторичную любовную линию (все эти парни-эльфы с ихними девами-орками... Эхе-хе), делаем красавчика 100% положительным (не люблю неоднозначных персов -- это, как по мне, фальшивая претенциозность). Вот что у нас получается теперь:

***

Солнце давно спало в пуховых облаках на краю неба; невдалеке от полупрозрачных, просторных, лазурно-синих полей, на которых днём хозяйничали дети Ветра, играя в догонялки, а сейчас было тихо и темно, колосья не шептались между собой, - стояла громадная чёрная наковальня, вся покрытая копотью и следами ржавчины.

Ангел в сине-розовой рубахе, сильный и весьма хорош собою, бил по ней молотом - только золотистые кудри веяли на ветру. Бородатый карлик - Ильмар, один из прекрасно известных ангельскому воинству, недобитых во время ;но н и б б е л о н г о в, распоряжался той работою с известным чванством.

- Ты хорошо стараешься, - бросил он светловолосому гостю. - Пятки вон как изгваздал; со стороны-то, небось, и за демона сойдёшь! А всё-таки, сколь ни трудись, кузнец из тебя пока что слабый. И вряд ли подарок Адаму и Еве будет таким уж шикарным... как планировалось.

- Ой, ладно, - засмеялся Непутёвый, - большое дело - сковать чародейный браслет. Пусть даже перстень.

- Да, перстень. Перстень, обладающий силой покорять природу.

- А зачем её покорять? - ошарашенно произнёс Непутёвый.

На мгновение Ильмару показалось, что сквозь очертания худого, смуглого, почти девчоночьего тела, проступает совсем другое: гигантский Зверь, превозданное существо - огромный дракон, бывший раньше их всех. "Старший брат Космоса", возможно, даже старший брат Бога...

Впрочем, карлик тут же пришёл в себя. Ангел в рубахе так оставался Ангелом, лишь блеск в глазах отчасти свидетельствовал о кое-какой, скрытой внутри у него, силе...

- Я закончил работу, - устало молвил Непутёвый. - Всё готово, можешь забирать, проверять...

Перстень, ярким пятном желтевший на наковальне, привлекал взоры. Если прислушаться, то можно было уловить слабо слышные звуки, идущие от него...

- Он говорит! - воскликнул Ильмар.

Так и было.

- Прежде, чем возник мир, - шептал сгусток золота на наковальне, - прежде, чем был даже первозданный Хаос... ещё когда вокруг царили мрак и пустота, я тогда уже слышал от Него... от Бога, или от Вселенского разума... или, может быть, от Онборна...

(- Он имеет в виду солнце, - сказал кузнец).

- ...чей лик в те времена ещё оставался чёрным, словно покрыт неизгладимыми следами копоти... так вот - кто бы это ни был, но Он мне говорил: т о л ь к о при появлении Людей жизнь моя обретёт какой-то смысл, ибо я должен служить им, а более - никому.

- Оттого-то, - сказал ангел, - хоть я и Непутёвый, но частичку своей души в тебя вложил. Искренне; желая Людям самого большого добра. Ты не просто перстень, ты в какой-то мере и человек. Во всяком случае, можешь им обернуться, когда надо. А первым Людям без учителя плохо будет...

Он обернулся.

Перед ним стояли трое. Юноша, полуобнявший за пояс своего коренастого, темноволосого спутника (что-то было в жесте молодого парня более интимное, чем подумал сперва Непутёвый; отчасти ангелу стало стыдно, что вовремя не отвёл глаза; ну да теперь уж - что делать). Вислоусый (кажется, Тарн?..), напротив, смотрел на Непутёвого с интересом. Он словно чувствовал, что ангел должен им обоим помочь.

Рядом с юношей - "а это Вэйре, помним, как же", - застыла миниатюрная курчавая шатенка. Ангел всегда робел в присутствии Айлинн, а вот Ильмар - нет.

- Вы слишком рано пришли, - сказал он. - Перстень готов, но пока - не для вас. Мы старались, рассчитывая на п е р в ы х Людей. Изгнанников из рая... Люди будущего у нас в третью очередь проходят.

("Хорошо, если не в четвёртую..." - буркнул Непутёвый).

Вэйре обиженно шмыгнул носом.

- Что, никак?..

- Никак, - Ангел потряс головой. - Заходите через недельку. И то не могу сказать, будет ли Кузня после п е р в о г о заказа работать... кхе-кхе... стабильно.

- Так мы ж не для себя просим, - сказал коренастый Тарн.

- Как - не для себя? - удивился Ильмар. - Голову-то не морочьте, уважаемый... Заявка ваша, ежели позволите напомнить, была на Г и д а. Способного оборачиваться человеком, пока нужен, но всё остальное время коротающего на пальце или в кармане.

- Это Калидор просил, - усач вздохнул, очевидно, не понимая тупости мастера-изготовителя. - Ну и Айя тоже, но по форме всё было так: Рыцарю Калидору из столицы зачем-то нужен Г и д. И вот он, кстати, велел нам поторопиться...

Тем временем Айлинн уже подхватила перстень с чёрного круга, и сейчас играла им, перебрасывая с ладони на ладонь. Она что-то шептала, напевала ему, как ребёнку, бережно прижимала к себе и поглаживала. Перстень по-прежнему издавал малопонятные звуки, но и в них зато угадывалось удовольствие.

- Вы ласкаете его, словно кошку, - неодобрительно молвил карлик.

- Словно друга, сказал бы я, - меланхолично прокомментировал ангел.

- Это не тот Г и д! Сколько раз повторять?

- Ну что вам стоит, мастер... Вы же в этих Кольцах сущий дока. Для первых Людей нужен совсем не такой Г и д, правда? Им нужен Учитель, способный помочь после грехопадения на жестокой земле. А у Того, что перед нами, - Айлинн, смущённая до крайности, улыбнулась, - у него... то есть, у н е ё, девичий нрав. Я даже имя придумала...

- Это всё меня не касается, - Ильмар предупреждающе вскинул руку. - Милая Айлинн, у нас вовсе нет претензий к вам лично (и вашим неуёмным, кхе-кхе, амбициям!) Я просто выполняю план. Ибо написано в древнем труде, коему имя "Сказание о Зейфриде Роговом"...

- Там написано, что работу надо сдавать в срок. Слышали, знаем! - Вэйре расхохотался. Его нагой приятель тоже усмехнулся, впрочем, невесело. - У вас, никак, отчётность страдает, Ильмаринен? Так и у нас, поверьте, тоже. Айя ноет, Калидор над душой стоит, со дня на день Гида для неё требует. А он ведь рыцарь. С рыцарями, как понимаете, шутить не нужно...

- "Отчётность"! - раздражённо отмахнувшись, карлик бросил тяжёлый молот и шагнул к девушке. Без спросу схватив её за запястье, он попытался вырвать Кольцо. - Я волнуюсь, понимаешь, Вэйре - р е а л ь н о волнуюсь за Адама и Еву! За Отца и Матерь наших! Мне нужно им помочь; мне их жалко! Демон Туони не дремлет - там, в далёком прошлом, на первозданной Земле, он козни творит, надеясь, что Хийси, Лемпо и злой Пиру в итоге не дадут людскому роду воцариться на свете. Если эта земля будет принадлежать демонам и троллям - с кого спросит Онборн-Солнце? С кого, Вэйре?! С тебя же и спросит... Я уж молчу про реакцию Высокого, Равновысокого и третьего их брата.

- М-м-м-аалчать.

- Что?! - Ильмаринен даже подскочил на месте, так это оказалось неожиданно. Только вот Непутёвый был абсолютно без улыбки настроен.

- М-малчать, я сказал. Друг кузнец, ты сейчас, чтоб не создавать лишних разборок, тихо и спокойно отдашь перстень нашей красавице Айе.

- Э-э... Ты что же, Хранитель, с ума сошёл? Или они тебе так мозги запудрили всей этой чепухой...

- Я не "Хранитель", - так же невозмутимо ответил ангел. -- Я мешамер, ты уж не путай, друг. И всё-таки отдай Кольцо. Потом ты скуёшь ещё два, чтобы про запас заодно имелось... а тогда уж мы обратимся к нашим именитым заказчикам. По поводу т о й   с а м о й, Первой из Заявок.

- Бред какой-то, - бормотал Ильмар. Но, посмотрев на Непутёвого, вдруг изменился в лице...

Ему снова показалось, что вместо ангела он видит Дракона. Огромного, высокого и крепкого телом, почти с весь Космос величиной.

"Заработался, ничего не скажешь", - решил про себя кузнец.

"Видимо, так", - вдруг сказал в его сознании голос, очень похожий на голос Непутёвого. - "Уже, вот, и ваше воображение штуки вытворяет..."

Н и б б е л о н г а передёрнуло.

"Хорошо", -- ответил он про себя. -- "Я не буду тебе перечить". И - уже вслух - вполголоса добавил: - Друг-мешамер. - Вэйре и оба, пришедшие с ним, понятно, не слышали, так что очень удивились, когда мастер-кузнец поднялся, и, выпрямившись, насколько позволял низкий рост (руку Айи он, конечно же, отпустил), приятельски похлопал смуглого Вэйре по спине:

- Кольцо твоё, парень. Удачи!..

***

Теперь -- обратная операция. Выкидываем Нибелунгов, Кольца, юношу с девушкой и нагого старика... Все они лишние здесь, не правда ли? (и скабрезно подмигивают, заставляя вспомнить про недоброй славы рассказ А. Громова!) Ладно... оставляем только ангела (ну, может -- полунамеком -- дракона). И получается примерно следующее:

***

Вот эта улица, памятная ему -- здесь он когда-то впервые спустился с небес. Ощутил холодный, грубый камень тротуара под босой ногой; смиренно взял метлу, стоявшую возле угла большого здания, и стал убирать. А с карниза, очень заинтересованно, следил буревестник. Который потом стал его другом... Но это ведь было давно. (Алан-Тор! Да когда же?.. Он больше не помнил).

Вот улица, на которой когда-то стояла лавка старых книг. Лора-Советница торговала здесь, не гнушаясь выставить на продажу фолианты из своей собственной коллекции; пару раз наш герой даже заходил купить... А потом -- совсем внезапно, просто "вожжа", так сказать, под тунику попала -- остался в лавке. Сам того не ожидая, начал прелестной хозяйке помогать, собирать и упаковывать все её книжные завалы до завтра, таскать громадные коробки, водружать их --- одну на следующую... К утру они с Лорой уже были лучшими друзьями. На железном лице хозяйки -- женщины-киборга - были отчётливо видны следы пламени: щеки её в прямом смысле раскалились и пыхали жаром. Ангел понял - это всего лишь значит, что Лора приятно смущена. Улыбнулся, сделал вид, будто не удивлён нимало... И стал чаще к ней приходить -- то на чашечку кофе, то ещё за чем-нибудь. А когда он покидал лавку Советницы, буревестник слетал с карниза, где ждал до сих пор, и садился ему на плечо. Юноша брел по тёмным улочкам, тихонько беседуя с птицей... и - время от времени - нарывался на грубый окрик какого-нибудь пьяницы. Шваль, собиравшаяся в переулках Эбора, часто видела Непутёвого, и, кажется, некоторые уже задумывались, "а не напасть ли на него"; единственное, что удерживало их - ангел, как и положено райскому духу, был беднее храмовой крысы.

Однажды на него набросилось какое-то странное насекомое. То ли гигантский таракан, то ли... не пойми кто; но бесспорно, что порождение местной клоаки. Тварь проглотила его живьём; сидя в зловонном брюхе инсекта и от скуки ковыряя пальцем в носу, Непутёвый испытывал откровенное уныние ("дожидаться, пока тебя переварят - воистину веселья мало!") Но он привык любые мытарства переносить стоически; когда набежала городская стража, рассекла живот "праотцу" насекомых и выпустила юношу на свет Божий, ангел недовольно пробурчал: "Ну наконец-то!", пожал плечами, хмыкнул и пошёл себе дальше.

( - А вам не кажется, - спросил потом король у капитана стражников, - что это... кхе-кхе... эта большая козявка - не что иное, или не кто иной, как сам наш добрый знакомый - сэр Николас?!

- Кажется, - старый вояка хмуро кивнул. - Он ведь не первый раз уже принимает такой облик, чтоб охотиться на мирных граждан.

- Тем не менее, - король развёл руками, - Тор побери, доказательств у нас нет. Но если я встречу Ника, можете не волноваться - трёпку задам хорошую!..)

В тот вечер Лора соорудила для него целую ароматическую ванну; пока он мылся, женщина-робот возмущённо бегала туда-сюда по комнате, трясла руками и орала:

- Ты же мог превратиться в Дра...

- В кого? - спокойно, хоть и печальным голосом, спросил из ванны Непутёвый.

- Ох, прости, - (Лора, в принципе, знала, что о втором облике - не ангельском - говорить без повода наш герой не любит. Но временами проявляла преступную забывчивость, и тогда милое личико юноши становилось совсем грустным, можно даже сказать, насупленным, будто его обидели всерьёз). - Друг мой... - она помолчала, вновь затрясла руками, пытаясь сказать и не зная, КАК именно.

- Ты же способен менять обличья! - наконец нашлась женщина-киборг. - Почему ты не превратился в... кого-нибудь другого? Зачем было позволять этому страшилищу... э-э-э... - она чуть не брякнула "съесть тебя", но на сей раз вовремя спохватилась. - Зачем было позволять напасть на тебя?!

- Я не люблю применять свою супер-силу по пустякам, - ответил он. - Мелкая уличная стычка с тараканом - это, Лора, смешно. Я знал: капитан Пьянти разберётся - это самая подходящая работа для его парней.

- Ну да, - вздохнула Советница. - Вообще-то ты прав. Но я бы сто раз ещё подумала...

- Насчёт чего?

- Насчёт этой твоей супер-силы.

"Надо будет - я её использую", - подумал ангел, хоть и не торопился это говорить вслух. - "Сила при мне, никуда ведь не делась!"

Поэтому сейчас он смело шёл, не боясь джейминов, да и вообще не очень-то беря все эти досужие проблемы в голову. Кому какое дело до беспорядков и грязи на улицах, если в университете завтра - новая лекция, "Корни эборского языка и их причинно-следственная связь с Чёрным наречием Зельваэна"! Кому какое дело до разбойников, если можно, не обращая на них внимания, отправиться в Большую городскую купальню, освежиться, а потом - на раут к королю (тот обещал, дескать, после танцев новый мело-фильм крутить будут)...

А до мело-фильмов Непутёвый был охоч. Так, он смотрел (сразу же по прибытии в город) ленту о своём тёзке, который жил в глухой деревне и опекал некоего мальчика, спасая его от злых чертей. Фильм понравился ангелу; он даже слезу проронил. Затем была история о человеке, в одиночку отправившемся покорять Империю Урагана - и это тоже был прекрасный фильм; Непутёвый вообще думал, что плохих мело-фильмов не бывает, просто бывают какие-то, не пришедшиеся под настроение.

Потом он посмотрел "Эпоху клонов". Была осень, совсем другая погода, настраивавшая на элегический лад, и он не мог не посочувствовать бедному астронавту Шнорри, которому так не повезло с принцессой Падминэ. Даром что Лора смеялась: "Дерьмо это, брат, а не любовная история!" Даром что внешность Янины Кентон, выступавшей в роли принцессы, могла породить сочувствие только в сердцах у самых наивных зрителей. (Через некоторое время он побывал на придворной мело-тусовке, познакомился с пленительной толстушкою поближе и увидел, как говорится, воочию: она всего лишь мила. Не более!) Кроме того, даже сам король на серьёзных и пафосных, как говорится, мелонических моментах фильма угорал до слез. То был один из множества камней преткновения между ним и ангелом: в златокудрой голове юноши просто никак не укладывалось, что старик Румфорд смотрит фильмы для "чисто поржать". В ту пору, однако, Непутевый знал: он с королём - и с Лорой - неразлей-вода. И пусть его дразнят "имеющим плохой вкус", и пусть смеются (не всегда, причём, дружески), - всё равно, ему хотелось ходить на рауты. Пить допьяна, целоваться на брудершафт с кем попало (включая Инанну, молодую Нинлиль и саму Лору). Подкалывать девушек, весело издеваться над ними. Заниматься любовью, жрать "Эльфриково зелье", прикидываться угрюмым, томным,  теряться среди шумных гостей,  горланить песни под самодельную алекрогитару, танцевать, - словом, ЖИТЬ.  Это был не просто приятный способ провести время, - нет: это был образ жизни. Он был нужен им. И его сердце было для них открыто.

Оно было открыто даже для таких, как сэр Николас. Впрочем, о Николасе отдельный разговор...

Но все это было тогда. Лет пять назад; "почти целая вечность! ". Сейчас Лора замкнулась в себе, утратила желание выходить в свет, и уж не покидала пределов дворца, возясь там с мало понятными манускриптами, и контактам с Непутёвым предпочитала сурового синелицего усача Урагана --- повелителя Империи Вод. Может быть, потому что у пожилого Советника был к ней чисто дружеский интерес (а Лора, правду сказать, чувствовала себя перезрелой для всяких там интрижек и пошлой романтики). Может быть, из-за чего-то другого.

***

Выйдет ли из всех этих трех набросков (можно сказать, совершенно разных, 100% самостоятельных историй\"ребутов") что-то путное? Не знаю... Я пытаюсь, пытаюсь -- упорно пытаюсь, "писатель", как известно, "ВСЕ ПОПИСЫВАЕТ" (ибо не писать д\меня -- смерти подобно. Правда). Но, как вы, конечно, помните -- "Детей Хурина" Кристофер дописал уже через много-много лет после смерти Дж. Р. Р. Так что у меня есть оправдание. ;-)