Флешмоб от Богдана Костяного. Суд над героем

Командор коротко кивнул и заговорил, глядя куда-то поверх головы Брайда:

— Цептор Бринэйн обвиняется в грубом нарушении приказа командира при ведении боевых действий, вследствие чего было утеряно вверенное ему орудие — обученный эвокат корпуса. Цептор Бринэйн подозревается в несоблюдении протокола задержания во время рейда, вследствие чего один из подлежащих задержанию, совершил побег. Что в итоге привело к боевому столкновению, в котором отряд потерял эвоката и четверых грантов.

— Подозревается? — тихо переспросил Мастер Вопросов.

— Подозревается. Согласно рассказу цептора-оптимата Кэддока Ард Халдора, который возглавлял рейд на маслобойню, цептор Бринэйн был отправлен искать девочку в доме и, когда вернулся, сообщил о том, что она сбежала и что цептор не успел её задержать. Цептор Халдор доложил мне об этом тем же вечером.

— И отчего же возникли эти подозрения? — Мастер Вопросов едва заметно усмехнулся. — И у кого именно?

— У меня, — сухо ответил Гвинн.

— А каковы были причины ваших сомнений?

Командор повернулся к нему, собираясь ответить, но приор Сидмон счёл нужным вмешаться:

— Уважаемые члены трибунала, ситуация весьма непростая, и я хотел бы разобраться в ней, не тратя времени на обсуждения. Обвинения представлены. И прежде всего я предлагаю выслушать самого цептора Бринэйна. Возможно, после его пояснений, обсуждения обвинений и подозрений будут не нужны. Цептор, изложите всё, что вы считаете необходимым сообщить трибуналу.

Брайд глубоко вздохнул и ответил, стараясь не сбиваться и не медлить в словах:

— Я полностью признаю свою вину по обоим пунктам, приор Сидмон. Я действительно отпустил девочку, поддавшись слабости и неуместной жалости. И я соврал цептору Халдору о том, что не успел задержать её. Я нарушил приказ командора Гвинна, согласно которому должен был сражаться под прикрытием эвоката, соблюдая правила связки. Вместо этого я велел ему перенаправить щит, а сам сражался в другом месте. На то время, пока эвокат был занят перенаправлением, он оказался без защиты сам и был убит. Ею… Той девочкой, которую я отпустил. У меня всё, приор Сидмон.

Приор нахмурился, пристально посмотрел на Гвинна.

— Что-то добавите, командор?

— Добавлю. — Гвинн, в свою очередь, прямо встретил его взгляд. — Прошу принять к рассмотрению также мою вину в том, что я позволил цептору Бринэйну участвовать в операции, несмотря на то что он ещё не был готов. Никто, и я в том числе, не предполагал, что ситуация примет настолько скверный оборот. Цептор действовал согласно своему убеждению, не отдавая себе отчёта в особенностях службы в нашем ордене. Он не был готов, и учесть это должен был я.

— Сейчас мы судим не вас, командор. — Приор раздражённо постукивал пальцами по столу. — Если тем самым вы хотите высказаться в защиту цептора Бринэйна, то хочу напомнить вам, что и для слов в защиту сейчас не время. Мы ещё не выносим приговор, мы разбираем инцидент. Перефразирую свой вопрос: по делу есть что добавить?

— Ничего. Кроме разве того факта, что именно беглянка вывела нас на лагерь мятежников и мы смогли уничтожить немало хуннов. И получить новые данные для дальнейшей работы.

Мастер Вопросов кашлянул, привлекая внимание, потом почти равнодушным голосом заявил:

— Всё это — и расположение мятежников, и прочие данные, в том числе о хуннах так близко от северных границ провинции, — мы могли бы получить в результате допроса той же девчонки, если бы Бринэйн выполнил свою задачу как полагается.

Командор скривил губы, на его лице мелькнуло плохо скрываемое выражение брезгливости.

— Допроса… Ну, разумеется. Наверняка ребёнок не держался бы так же стойко, как его мать. Много, кстати, вам удалось узнать от жены маслобойщика, господин Ревнитель?

— Всё было изложено в моём отчёте, командор. И отдельные рекомендации я передал вам на словах через того же цептора Бринэйна. Полагаю, если бы все следовали правилам…

Приор оглядел их тяжёлым взглядом, осуждающе покачал головой.

— Об эффективности работы командования мы поговорим позже, господа. Командор Гвинн, а вам я рекомендую немного… умерить ваш пыл, с которым вы стремитесь оправдать своего подчинённого. Цептор Бринэйн совершил серьёзный проступок, очень серьёзный. И признал его полностью, как подобает цептору, надо отдать должное. И мы должны решить, какого взыскания он заслуживает. Естественно, неопытность цептора, а также его раскаяние будут учтены. Перейдем к обсуждению взыскания? Или продолжим этот балаган со взаимными обвинениями? — повысил голос приор. — Хороший офицер всегда чувствует свою вину, когда подчинённые совершают проступки. Но с этим будем разбираться потом.

Брайд ощущал, как разговоры членов трибунала обволакивают его будто липкой паутиной. О чём они вообще спорят? Он признал вину, готов принять наказание. Брайд сейчас хотел только одного — чтобы всё закончилось как можно быстрее.

— Я бы не торопился, — сказал Мастер Вопросов холодно.