Отрывок из романа "Козыри в Большой Игре"

Волевым решением для второго романа из семейной саги про Эстергази принято название "Козыри в Большой Игре". Сегодня в моей ленте не было ни одного субботнего отрывка из бессмертного моба Марики Вайд, так что считайте меня слоупоком. Выкладываю первую главку

…ткацкий стан мирозданья: основа на нем – это волны, уток – это ветер.

С.Дилэни «Падение башен»

Перевод Е.Свешниковой

Оставался последний неприятный момент перед приземлением. Таможенные службы Нереиды не посадят тебя прежде, чем ты оплатишь им портовые взносы. Жадные маленькие буржуа. Можно подумать, их мокрый шарик – единственный в этом секторе Галактики, где может приютиться частный грузовик в затруднительном положении.

Кирилл вызвал на монитор счет-декларацию и негодующе присвистнул. Да они, видно, исходят из того, что без веской причины никто к ним не сядет. Если же веская причина налицо – ты заплатишь. 

Форма-счет, предупредительно оттранслированная ему на орбиту портовой службой, была, в сущности, стандартным для Федерации набором полей, против которых ты, пересекая таможенную границу Нереиды, просто проставлял галочки. Однако, в отличие от большинства обитаемых планет, подавляющее большинство портовых сборов на Нереиде предлагалось оплачивать вперед. Корабельный, маячный, лоцманский, причальный, а также канальный, якорный, и в довершение всего – экологический.
Когда на планете больше ничего нет, вот тут-то она и начинает гордиться своей экологией!

В графе «характер груза» Кирилл проставил «порожняк». Указал полезный объем трюмов, мощность двигателей,  маршевых и прыжковых, характер топлива. Скрипнув зубами, кликнул жирную галку: требует ремонта. Еще бы не требовал: правая репульсорная турбина «Балерины» представляла собой один спекшийся комок металла, а о посадочной ноге и вовсе больно было думать. Чистые звери эти пограничные войска на Дикси. 

Некоторое время капитан, суперкарго, а также единственный пилот «Балерины» угрюмо созерцал заполненную форму, а затем с тяжким вздохом ввел пин-код, подтвердил его и мрачно смотрел, как убегают денежки со счета. Чем восполнить потерю? Что можно вывезти с Нереиды, кроме соленой воды? 

Денежный ключик сработал без промедления: шлагбаум, фигурально выражаясь, поднялся, на «Балерину» немедленно передали посадочные коды, и в течение следующего получаса Кирилл был очень занят. 

«Как вы летаете один?»

Женщинам на такой вопрос он обычно плел что-нибудь романтическое, всякий раз другое: в зависимости от обстановки. А от самого себя секретов не было. 

Те, кто тебе подчиняется, никогда не позволяют делать, что хочется.

Проживи первые двадцать пять лет под объективами камер слежения, увидишь, насколько тебе захочется компании, за которой придется постоянно доглядывать: оберегать от искушений корыстью, растолковывать элементарные принципы контра… фу, какое слово грубое… бизнеса, свободного от налогов, разъяснять, когда драпать, а когда – и по каким мишеням! – не грех и отстреляться. Ибо, как говорится – нефиг! Нельзя быть добычей для всех. Вредно действует на психику.

К тому же им захочется прибыли.

Правда, на той же богом проклятой Дикси сунули Кириллу рекламный ролик «корабельных подруг»… Дескать, робот-универсал с модельной внешностью разгрузит вас на профессиональном поприще и скрасит долгие часы гиперпространственных перелетов. Функции навигатора, логиста, погрузчика: комплектация под заказ, возможность апгрейда. Ее всегда можновыключить!

В первый момент искушение было нестерпимым. Отрезвление наступило, когда Кирилл взялся подсчитать, во что ему это обойдется. Процент по кредиту, помноженный на коэффициент риска, установленный для лица его рода занятий, разбудил его нравственное чувство. 

Он уже имел дело с душой, заключенной в механизм, и, скажем так, с осторожностью относился к рекламщикам, округляющим глаза при слове «этика». 

Впрочем, едва ли его скромное мнение как-то повлияет на спрос.

Опустив «Балерину» на твердую почву, он потратил некоторое время, согласовывая график и стоимость ремонтных работ, в таможенном офисе подвергся процедуре снятия семнадцати параметров идентификации, получил прокси-карту, дающую право выхода на планету из карантинной зоны, а в довесок к ней – охапку цветных реклам и брошюрок. 

Из соображений экономии Кирилл не стал заказывать «Балерине» срочный ремонт, так что возможностей на ознакомление с достопримечательностями морской планеты у него было хоть отбавляй. 

Время проявлять вкус к жизни, и он начал с того, что поймал такси.

Таксист, белобрысый парень в широких клетчатых штанах,  не то просто чумазый, не то так у аборигенов выглядит загар, оказался, против ожидания, неразговорчив. Буркнул только, что «не сезон нынче». 

Нереида– Мекка спортсменов-экстремалов, жаждущих бросить вызов свирепой силе морской стихии. Или, если уж на то пошло – воздушной. Планета славится своими торнадо. Немногочисленное местное население занято в туристическом бизнесе, содержит мелкие кафе и сувенирные магазинчики, расположенные большей частью вдоль побережья: ожерелья и ножные браслеты из раковин, маринованные представители местной фауны, керамика из синей глины и ткани с узором, неизменным со времен Трои. Да вот еще обслуживает консервные заводы-харвестеры, вынесенные на платформах далеко в океан. Море здесь видно отовсюду. Соответственно и от пронизывающих шквальных ветров тут совершенно некуда спрятаться. 

Кирилл буквально вытаращился, прилипнув носом к стеклу, когда увидел внизу дорогу, извивающуюся вдоль мола и безлюдного белого пляжа, и колесный транспорт, ползущий по ней. Подобное было бы немыслимо на любой вновь освоенной планете. Воздушный транспорт с вертикальным взлетом мобильнее и дешевле, достаточно благоустроенного пятачка. 

Слишком уж здесь ветрено. 

И безлюдно.

Последнее– вот уж совсем некстати. Вторым номером в культурной программе Кирилла числилось романтическое знакомство. Она должна быть симпатичной, по возможности юной аборигенкой, чтобы в глазах ее, потрясая прокси-картой, что на шнурке на шее, прикинуться бравым звездным волком. Такой у него был способ коллекционировать впечатления.

К слову сказать, а чем я не звездный волк?

Эстетическое чувство, а также опыт, правда, по большей части не свой, заставляли его держаться подальше от искушенных профессионалок. Волк, ягненок – понятия относительные. Всегда есть те, кто ищет лоха, чтобы разжиться на нем, и никакая практика не позволит человеку раз за разом избегать западни. Нет смертного, что был бы разумен во всякий час или не имел слабостей.. Кажется, это Эразм. А может и нет. К тому же Кирилл сильно сомневался, что этот бизнес процветает на Нереиде. Не курорт все-таки. Слишком холодно тут для курортов. По доброй воле сюда съезжаются разве что суровые бородатые мужики в штормовках.

– Муссон идет, – озабочено бросил таксист. – Я снижаюсь. И вот что, мистер, лучше бы вам найти местечко, где пересидеть. 

– Долго пересиживать-то?

– А этого, – ухмыльнулся поганец, – заранее никогда не знаешь. Нереида!

Главная, она же единственная улочка прибрежного городка опустела в одно мгновение. Впрочем, как подозревал Кирилл, она и в лучшие дни выглядела не слишком оживленной. Полоскали и хлопали, вырывались из рук тенты кафе – единственные цветные пятна в этом царстве серого. По улице, как в аэродинамической трубе, несло пыль и мусор: по большей части – сухую рыбью чешую. 

Вся их хваленая экология заключается, по-видимому, в отсутствии любых продвинутых производств. В том числе и очистных. 

Одно слово – провинция.

По улице, впереди и справа, молоденькая блондинка боролась с ветром, попутно с помощью допотопного ключа опуская на витрину бронированную штору. Системы наведения зафиксировали цель.

Кирилл молча, придирчиво рассмотрел ракушечный браслет вокруг широкой щиколотки, мощные запястья, разношенные тапки без задников и младенчески-розовые пятки. Национальный тип? В плюс зачлись тесные брючки-капри, выгодно обрисовавшие обращенную к улице и слегка оттопыренную от усилия часть тела. 

Подойти. Помочь с этим идиотским ключом. Намекнуть, что прогрессивное человечество уже много лет пользуется дистанционными пультами. Изобразить в своем лице это самое человечество. Попросить убежища на время муссона: по всему видать, местные серьезно относятся к стихии. Затруднения в делах покамест не того порядка, чтобы нельзя было потратить энное количество денег в приятной компании. Сущая ерунда рядом с их экологическим сбором. Все равно, пока не починят бедняжку «Балерину», особенно не из чего выбирать. 

Кирилл взялся за прокси, чтобы расплатиться и отпустить возницу, каковой автомедон уже нетерпеливо ерзал и проявлял разные другие признаки нетерпения, как вдруг кое-что на другой стороне улицы отвлекло его внимание.

Там, возле спортивного магазинчика, припарковался частный флайер, не новый, но известной модели, и производства явно не местного. Владелец стоял у раздвижных дверей, придерживая их для женщины и мальчика, и всей своей позой демонстрируя внимание и вежливость, словно этих и муссон подождет. 

Вот вам щиколотка! Хитом курортной моды на Нереиде были нынче укороченные бриджи, и ничто не мешало в совершенстве разглядеть ее линии: породистые, сухие, с элегантно выступающей косточкой. Совершенно зиглиндианская – ах, эта ностальгия! – щиколотка. Такой, скорее, кстати пришлась бы лакированная туфелька с немыслимым каблучком, чем прогулочно-беговой ботинок. 

Рассматривая щиколотку, Кирилл, разумеется, упустил первую возможность: девица в тапках справилась сама и скрылась с улицы, захлопнув за собой дверь с табличкой «Закрыто». Однако он не расстроился. Он вообще, по правде говоря, про нее забыл напрочь. 

Ни одна нитка из всего, что было на «особе» надето, не изготовлена на Нереиде. Узкие черные бриджи, серебристо-серый облегающий жакет с карманами на груди. У брюнетки, что на пару с сыном заталкивала в багажный отсек флайера новую доску для серфинга, отличный вкус. К сожалению, всякий раз она вставала так, что он не видел ее лица. 

Зато в пацаненке, слонявшемся вокруг с советами, пока мамаша, всунувшись в багажник по пояс, обустраивала там негабаритный груз, было что-то этакое… Взгляд Кирилла то и дело возвращался к нему. То ли восемь лет, то ли все двенадцать: он совершенно не разбирался в детях. И не собирался разбираться – в обозримом-то будущем. 

Захлопнув багажник, дама распахнула дверцу со стороны пассажира, мальчишка резво нырнул в салон, и притаился там. Леди села за водителя и прежде, чем включить двигатель, озабоченно посмотрела на клочки туч, несущиеся в небе. 

– Вы выходите, или как?

Кирилл мотнул головой и оскалился. 

– За ними!

– Но я…

Взгляд, брошенный на него пассажиром, надолго отбил у аборигена способность возражать. Профессиональный взгляд, отработанный, чтобы держать во фрунте офицеров любого ранга… Впрочем, сейчас не до этого. Он, собственно говоря, не уверен был, что не обознался, однако он не мог позволить себе упустить ее. Их. Теперь уже – их. 

Бессмысленность затеи была очевидна, но некоторое время Кириллу вовсе не хотелось это признавать. «Нет, ты посмотри, посмотри! – бурчал автомедон. – Физика ей не писана. Видал, как пошла?» 

Видал. Раздолбанное городское такси не годилось дорогой частной игрушке даже в подметки. Соотношение между военным пилотом Зиглинды – Кирилл мог ошибиться в ее внешности, но только не в стиле пилотирования! – и местным голопузым раздолбаем было еще оскорбительнее. «Жертва» шутя нырнула циклону под крыло и оторвалась, потерявшись среди ошметков облаков, в то время как их дребезжащую тачку ударило шквалом, накренило, тряхнуло, и что-то там в хвостовой части неприятно треснуло. Ненавижу полеты в атмосфере! Кирилл поймал себя на том, что изо всех сил напрягает ступни: будто бы топчет педали. Смешно, если посмотреть со стороны. А с другой стороны – тут еще один военный пилот Зиглинды. Вот только джойстик управления не в тех руках. Иначе еще погонялись бы, само собой. Обидно. Упустил. На роду ему, видно, написано бегать за этой семьей, всегда отставая на шаг. Он треснул себя по колену. 

– Они с мальцом на пляже Раквере живут, в бунгало, – сказал таксист. – Эмигранты… откуда-то. Есть у нее свекор со свекровью, но те отдельно, в городе: он в Летной школе курсы читает. Заметные люди, их многие знают. Встретитесь еще. 

И ухмыльнулся.

– Чумовая баба!

Роман здесь, обновления постараюсь делать ежедневно.