Прошу разрешить спор
Автор: Михаил ЭмЯ тут по поводу Славы Сэ схватился. Брату этот автор категорически нравится, мне категорически нет. До сих пор простить не могу, что мой псевдоним закосплеил: лет пятнадцать назад, когда я его придумывал, подобные сокращения у писателей не в ходу были.
Поспорил, что смогу написать подражание. За полчаса накатал, но получил отлуп: якобы, и совсем не похоже, и не смешно. А у Славы Сэ, пусть земля ему будет пухом, смешно.
Ну не знаю. Что не смешно, это понятно (мне при чтении Славы Сэ не смеяться, а плеваться хочется). Но неужели интонация верно не передана? В общем, передаю на суд высокой публики. Обещаю принять любой вердикт с почтительностью и смирением.
Единственное, что хочу оговорить: когда сочинял, не думал публиковать, поэтому для скорости взял близкую мне тему. Слава Сэ больше о сантехниках распространялся. А я попытался ухватить интонацию.
Дачные пердимонокли и другие истории
У нас на даче председатель. Скользкий, как использованный презерватив, и противный, как размазанная по стеклу муха. Но неизбежный при этом, как квитанция за коммунальные услуги. Честно говоря, меня от него тошнит.
Вообще, меня тошнит часто и от многого, но это от развитого чувства прекрасного. Я в этом отношении чувствителен, как счетчик Гейгера. Вижу, к примеру, что крыша сарая протекает, и тошнить начинает. Ну явно, протекающая крыша – не «Мадонна с младенцем» Леонардо да Винчи и даже не «Купание красного коня» Петрова-Водкина. Понимаю. Но представлю, что для починки придется таджиков вызывать, – и жить не хочется. Хочется сунуть голову в холодильник и жрать йогурт, чтобы таджикам не достался. Потому что дачная диалектика гласит: если заплатить таджикам, не хватит на йогурт. И наоборот. То есть йогурт и таджики – взаимоисключающие явления.
Таджики, они такие. «Хозяин, есть работа?». «Крышу перекрыть можете?». «Давай мы тебе лучше сорняки прополем». Но цену не называют: ни-ни. Умные, как будильник. Если дачник неблагоразумно соглашается, таджики располагаются на травке, достают бутылку газировки и батон и приступают к прополке. Через два часа, убирая в сумку пустую бутылку и стряхивая хлебные крошки с колен, заявляют: «Хозяин, принимай работу». «Сколько с меня?». В Таджикистане – вообще, в Средней Азии – с математикой плохо, поэтому с ответом юлят: «А сколько дашь?». «А сколько нужно?». «Как за крышу». Дачник давится свежим огурцом. «Да вы же сорняки пропалывали». «Так тебе же крышу нужно было перекрыть, а, хозяин?».
Но председатель хуже всех, конечно. С этим Калигулой и Мюнхгаузеном в одном лице договориться невозможно. Калигула – потому что набрал в правление стадо жеребцов и кобыл, которые ни хрена не делают, но дружным ржаньем выражают председателю полную поддержку. На общих собраниях, естественно. А Мюнхгаузен – потому что рассказывает невероятные истории. Будто починка покосившегося забора стоит больше, чем запуск космического спутника «Курьезити» в созвездие Девы. Это с учетом банковской комиссии при переводе юаней в рубли. А выразишь сомнение – хватается за сердце с подозрением на обширный инфаркт.
Ну ничего, мы этому инфарктнику устроим большой и малый Освенцим. В следующем посте расскажу.