Шесть чувств

Андрей тоже чокнулся с Екатериной Максимовной и залпом выпил содержимое своего бокала. Пробовал он этот напиток в общей сложности третий раз в жизни, и опять он показался ему ужасной кислятиной. Зато учительница, похоже, была в полном восторге. Она отпила лишь маленький глоточек и блаженно прикрыла на секунду глаза ресницами. А открыв их опять, удивлённо взглянула на скривившегося Андрея.

— Тебе, что, шампанское не понравилось?

— Да кислое оно какое-то. Кислее даже, вроде, чем я раньше пил.

— Это потому, что раньше тебя, наверное, полусухим поили. Или даже полусладким. А это — брют.

— А что такое брют?

— Это значит, что сахара совсем почти нет.

— Оно и заметно…

— Так мне бы отдал, если не нравится.

— Так попросить надо было.

Скрываясь от появившихся неожиданно санитаров, Майкл шмыгнул в палату напротив… «Тебе сколько платят, сотню? Сколько ты с них взял?» Такой же, как он, подопытный молча глядел на него широко раскрытыми от ужаса глазами, тяжело дыша и трясясь, как в лихорадке… Только… Что это?.. Герой откинул скрывающую «коллегу» простыню… Катя вскрикнула едва ли не громче самого Трэвиса, вцепилась, что есть силы, в лежащую рядом руку. Пристёгнутая ремнями, на больничной койке билась в судорогах косматая туша кабана с пришитой к ней живой человеческой головой…

— Ты чего? — услышала она шёпот Андрея.

— Чего, чего. Испугалась, — она всё ещё пыталась унять дрожь.

Он накрыл её ладонь своей и дрожь постепенно прошла. Отстранённо, словно наблюдая за происходящим со стороны, она подумала, что пора бы убрать руку — и не сделала этого… Тепло и неприхотливый уют микроавтобуса, уносящего героя вдоль ночного шоссе, убаюкивали её. Не надо ни о чём думать — когда всё так хорошо сейчас… И совершенно не важно, что будет потом… Бессознательно, сама собой, рука повернулась ладонью вверх, их пальцы переплелись… Катя почувствовала, как Андрей сжал её кисть чуть сильнее — и ответила тем же. В следующий момент другая его рука робко, неумело легла ей на плечи. Она вздрогнула от этого прикосновения — но опять не сделала ничего… Далеко-далеко, где-то на самых задворках сознания мелькнула паническая мысль: бежать, бежать отсюда, немедленно, сломя голову! Бежать, пока ещё не поздно… Тело её расслабилось, а голова склонилась Андрею на плечо.

— Давай смотреть кино, — совсем тихо, почти беззвучно прошептала она, не сводя затуманенного взгляда с экрана, где Патриция целовала Майкла…

Она вынырнула и, отдышавшись, перевернулась на спину. В небе над ней кружились чайки, а волны нежно нашёптывали на ухо слова песни из вчерашнего фильма:

Если у тебя есть друг,
На которого, ты думаешь, можно положиться,
Ты — счастливчик.