Код Баркова. Начало

«Труп выглядел очень живым…» — идиотская фраза из какой-то юмористической телепередачи как нельзя лучше подходила к тому, что наблюдал сейчас майор Савельев своими глазами.

Лицо лежавшего навзничь на дорогом паласе мужчины действительно выглядело вполне живым. Казалось, он прилег вздремнуть. Да… Лицо спокойного и умиротворенного человека, вкушающего заслуженный полдневный отдых.

И как не вязалось это все с тремя глубокими ранами, буквально разворотившими широкую мускулистую грудь! И уж совсем никак — с четырьмя кинжалами, перевернутым крестом вонзенными в живот и подвздошье жертвы — вероятно, уже в мертвеца…

Поначалу, майор даже решил, что покойник не видел своих убийц, а так и был застрелен (или заколот) во сне. Но окровавленный, простреленный гобелен на противоположной стене и испачканное бурыми пятнами покрывало на тахте опровергали эту мысль.

— Черт знает что… — бросил Вадим вполголоса.

Его коллега, тоже майор, Семен Борисович Куницын, лишь кивнул. И в самом деле, ситуация исчерпывающе объяснялась этой фразой.

Вадим Савельев еще раз оглядел мертвое тело, словно ища некую упущенную мелочь, объяснившую бы все. Задержал взгляд на лице убитого. Ни ужаса, ни ярости — обычное лицо в общем обычного сорокалетнего мужика. Аккуратно зачесанная клинышком мефистофелевская бородка, густые с проседью волосы, когда-то сломанный нос... Камуфляжная «натовская» майка, тренировочные брюки с лампасами, тапочки на босу ногу...

Ковер вокруг мертвого тела пропитался уже высохшей кровью. По величине пятна можно было подумать, что покойников было как минимум двое, но второй встал и убежал. Эта бредовая мысль вполне подходила к обстановке роскошного особняка, хозяин которого сейчас лежал перед ними бездыханным.

Да уж…

Верховный маг Всевеликой Чародейской Ложи России, посвященный седьмой степени Тайны Змея, Хранитель ключей Общины Китеж-Града, телезнаменитость и внештатный консультант Государственной Думы по вопросам магии и эзотерики Григорий Ефимович Монго, был уже часов шесть-семь как мертв…Пожалуй, сам покойный, не раз бахвалившийся тем, что может оживлять усопших, себя, любимого, воскрешать бы не взялся.

Семен Борисович подошел к растерзанному гобелену, ткнул пальцем в солидную дыру.

— Расковырять пытались - пули вытащить хотели не иначе. Но… -он заглянул в дыру - не вышло. Эксперты приедут -достанут -пули-то… Вот думаю, - он осклабился - не серебряные ли? Для колдуна - в самый раз. Куницын отступил на несколько шагов.

Он примерно вот тут стоял, где я сейчас. Били в упор. Помню, в девяносто третьем в Новосибирске... — Борисыч пустился в воспоминания, которые Савельев слушал вполуха.

Семен Борисович Куницын являлся, пожалуй, самой колоритной фигурой во всем их «убойном» отделе. Лет за пятьдесят, седой как лунь, он слыл, что называется, сыщиком от Бога. Его ум хранил подробности великого множества дел, и он мог запросто, лишь слегка войдя в курс, определить наилучшие пути дальнейшей разработки следствия.

По совести, возглавлять бригаду должен был, конечно, Куницын. Но при всех своих достоинствах тот совершенно не умел руководить людьми, закончил лишь среднюю школу милиции, плюс временами отличался склонностью к чрезмерному вино питию и даже «майора» получил не без труда. Поэтому-то и назначили главным Савельева, и теперь в следственной бригаде имелось аж два майора.

Не слушая бормотание коллеги, Вадим присел рядом с мертвецом, еще раз осмотрел кинжалы.

Да, «перышки» нерядовые — не какие-нибудь столовые ножи или самодельные финки, даже не те сувенирные клинки, что теперь продаются чуть не на каждом углу и за которые еще вначале его карьеры можно было схлопотать срок. Солидные, ручной ковки. На рукоятях черного дерева, обтянутых какой-то шероховатой серой кожей — либо старинная работа, либо хорошая имитация ее.

Оставив Борисыча наедине с трупом, Савельев прошел через двустворчатую дверь в библиотеку особняка. Тут хозяйничал, внимательно осматривая помещение, капитан Леша Казанский.

Библиотека выглядела внушительно и мрачно. Зеленоватая полутьма, тяжелые портьеры, бра под старину. Дубовые панели выглядели так, словно им уже лет сто. Дальнюю стену украшали сабли, мечи, кинжалы на выцветшем огромном ковре. Солидные стеллажи хранили под стеклом, вперемешку с современными книгами, древние инкунабулы, переплетенные кожей.

Если книги подлинные, то стоить собрание должно немало. Впрочем, сейчас большая часть сего богатства варварски, неопрятной грудой, была сброшена на пол. И в самую вершину ее, глубоко, на две трети длины вонзен двуручный меч, судя по пустому месту на ковре, прежде блиставший в коллекции. «Точно кол осиновый вогнали!» — с нехорошим холодком подумал майор.

Казанский словно услышал его мысль:

— Только какой-нибудь дохлой кошки распятой на мече не хватает.

Так у сатанистов черная месса происходит. Я видал…

Как припомнил майор, Казанский и в самом деле отличился в прошлогоднем деле «Черных крыльев» - компании помешанных любителей эзотерики от кошек решившей перейти к людям…

— Думаешь, Леша, тоже сатанюги поработали? — сдвинул брови Савельев.

— Да кто ж их знает? Удружили они нам, однозначно…

Майор кивнул. Это точно: шуму предвидится много, и повертеться на этом деле доведется ой как! Самого Монго завалили!

Главного колдуна России! В Кремль, говорят, был вхож — не шутка!

В соседней комнате бубнил что-то старший лейтенант Хачикян. Ему отвечали всхлипы и плач: Армен снимал показания у дамы, нашедшей труп и вызвавшей милицию.

Дама была под стать ситуации. По паспорту значилась как Нина Ивановна Топская, двадцати девяти лет, образование незаконченное среднее место рождения - поселок городского типа Светловский Ивановской области. Она же: Вещунья Алена, старшая жрица Серебряного Змея. И по совместительству, как выяснялось из ее сбивчивых стенаний, старшая… хм, жена в гареме покойника.

Да, гарем покойника, тоже ведь забавно звучит.

— Что-нибудь вообще пропало? — осведомился Савельев.

— Свидетельница не знает и не помнит. Да и вообще, она не по этой части, -он многозначительно ухмыльнулся, - не мозгами работала.

Вадим кивнул. Он уже знал, что Нина, хотя и занимала в фирме Монго достаточно высокую должность, но специализировалась исключительно на «сексуальной магии» да на украшении своими оголенными телесами разнообразных презентаций. Покойный чародей вроде бы нашел ее чуть ли не в провинциальном стриптиз-клубе.

Савельев с Куницыным поднялись на второй этаж. И тут в очередной раз майор удивился: изрядную часть оного занимала самая настоящая химическая, или, учитывая специальность хозяина, скорее уж алхимическая лаборатория, вполне уместная в берлоге всамделишного мага.

Длинные столы были заставлены беспорядочной грудой предметов. Огромные реторты, печки, тигли, многообразные горелки, разнокалиберные сосуды с цветными жидкостями.

— М-да, — резюмировал свои впечатления Савельев. — Он что, золото добыть пытался? Или эликсир молодости варганил?

— Вот уж не знаю, — пожал Борисыч плечами. — Эта … Нина говорила, что жмурик наш изучал древние рецепты всяких знахарей.

А по мне, так запашок — точь-в-точь, как у наркош на кухне, когда ханку варят.

— Ну, это ладно. Другое странно, — озадаченно почесал подбородок Вадим. — Внизу погром, а тут все чисто — ничего не тронули. Хотя стекло перебить — ведь самое первое дело…

— Думаешь, инсценировка?

— Ну… не знаю. А у тебя версии есть?

— Есть, как не быть… — Борисыч усмехнулся. — Коллеги нашего Гарри Поттера завалили.

И добавил, осклабившись:

— Конкуренция, мать ее ети…

— Ну, не преувеличивай, — буркнул Савельев. — Сейчас все же не девяностые годы!

— Как сказать...

Они вновь спустились в холл и, пройдя анфиладой безвкусно декорированных помещений, зашли в небольшую комнатку. Тут, как объяснила все та же Нина, было что-то вроде личного кабинета мага. Но не официального, а скорее рабочего.

Небольшой стол с компьютером, над которым уже колдовал лейтенант Зайцев, стулья, шкафы… За фальшивой, небрежно отодвинутой панелью — распахнутый сейф с торчащим из замка ключом, не иначе как изъятым у покойника же. Само собой — пустой.

Зайцев очередной раз потыкал пальцами в клавиатуру:

— Черт, запаролен, сволочь. Везти в управление придется!

Вошедший следом за Савельевым Казанский, бросив лишь мимолетный взгляд на сейф, принялся изучать содержимое обычной, стоявшей на столе, шкатулки. Куча разных старых удостоверений, дипломов, аттестатов — судя по всему, не очень ценных.

Леша вытаскивал то одно, то другое…Паспорт покойника, военный билет («годен ограниченно»), несколько дипломов об окончании курсов магии и гипноза каких-то затертых годов.

Удостоверение об окончании неких железнодорожных курсов. Удостоверение инвалида третьей группы — «по общему заболеванию». Удостоверение кандидата в мастера спорта по вольной борьбе. А также корочки с лаконичным внутренним содержимым «Карате. Школа киокушинкай. Первый Дан. Присвоен КГБ СССР» — явная лажа, конечно. На нем, впрочем, имелась и печать, и дата, кажущаяся уже невероятной — 1991 год. Другая эпоха…

Всхлипывая, вошла Нина-Алена. Ее осторожно поддерживал под оголенные пышные руки Хачикян.

— Вот… даже и не знаю, кто это мог бы сделать, говорю я вам…

— Хорошо, — кивнул старлей. — Тогда скажите, вы знали, что находилось в сейфе?

Секс-магичка выдохнула:

— Денег, тысяч сто… В рублях и в валюте... Всякие украшения — для ритуалов... Немного, тысяч, может, на восемь... долларов... Несколько старых книг — совсем потрепанных… О, еще были документы на недвижимость и на фирму! — радостно вспомнила бабенка.

— Кто еще знал о содержимом сейфа? — строго осведомился Армен.

— Лидка... То есть Леди Залов Ночи леди Ровена... Господи, неужели это она Гришу?!.. — разрыдалась дамочка.

— Короче, — с нажимом произнес Хасикян. — Не отвлекайтесь!

— Лидия Романова, — утирая обильные слезы, произнесла «жрица». — Вот…

Она протянула смартфон, извлеченный из выреза роскошного, черного с серебром платья.

— Позвоните сами, я не могу... Третий в списке.

Лейтенант взял телефон, не преминув подержаться чуть дольше, чем нужно, за изящную женскую ручку в дорогих кольцах. Модель была из самых дорогих и навороченных (борясь с уличными грабителями, поневоле научишься разбираться в марках подобных игрушек…).

Пока Хачикян вызванивал означенную «Лидку», пока объяснял той ситуацию, за разработку свидетельницы взялся Борисыч.

Савельев тем временем обратил внимание на шкаф, подобный картотечному в библиотеке. На верхнем ящике — наклейка с короткой и лаконичной надписью от руки: «Про меня». Ниже: «Про нас». Третий — «Тайны мира». Четвертый ящик помечен —«Почта». И, наконец, самый нижний, пятый — «Свежая почта».

В первом, как тут же убедился майор, находились три пухлых альбома, сплошь заполненных газетными вырезками о деятельности покойного мага. Их Савельев же передал Зайцеву, приобщив к делу.

В третьем лежали груды каких-то папок, но Савельев не успел обратить на них внимания, потому что Борисыч уже выдвинул нижний ящик.

— Так, — бросил он Савельеву, — взгляни-ка: тут пусто.

Майор понял старого сыскаря с полуслова.

— Скажите, — обратился он ко вновь было начавшей всхлипывать «жрице», — а вы обычно много писем получали?

— Да как когда, — сообщила Нина. — Все больше на фирму писали, то есть на адрес Высшей Школы Магии.

— А в последние дни?

— Вроде ничего... А, нет, — вдруг спохватилась Вещунья Алена. — Вчера как раз на наш адрес бандероль пришла. Вот ее и нет. Как сейчас помню, Григорий посылку в этот ящик положил! И еще так довольно подмигнул мне — прямо облизнулся. Что странно: именно сюда, на домашний адрес прислали, а не на фирму…

— Он что-нибудь говорил?

— Нет будто бы, — дама призадумалась. — Или вроде сказал?

Как бы про себя. Ну, дескать, теперь мы всем покажем... Или что-то такое…

Книга -вот тут

https://author.today/work/385567

Четыре раза выходила на бумаге к слову