Флешмоб романтический ужин и подарки

добрый вечер, делитесь отрывками о романтики.

«Воин-тень»

Отрывок из новой главы 

Мы направились к воротам и покинули дворцовый комплекс.

Мы шли к прибою. Я уже потеряла интерес к происходящему,  увидела, как на волнах покачивается корабль, и с восхищением уставилась на самурая – это был безумно дорогой подарок.

– Это Идзакая – цветение сакуры.

Он довольно улыбнулся 

–  Я знал, что вам понравится. Что я вам там обещал два дня назад?

И я смущенно отвела взгляд, щёки запылали, а сердце забилось в предвкушении. Он бережно повернул к себе лицо и мягко коснулся губ. Он осторожно углублял поцелуй, и я отвечала, не скажу, что я люблю поцелуи. Но это самое интимное, и как пришло осознание, я запротестовала и попыталась вырваться.

Он отпустил, а я уперла руки в грудь.

– Что вы себе позволяете?! Были бы мы одни! – и я затравленно оглянулась.

Народ неодобрительно оглядывался на нас.

– Простите, не удержался! Чем я могу загладить свою вину.

Я, не отвечая, развернулась к кораблю и поднялась на палубу. Вдруг он сильно качнулся, и я едва не потеряла равновесие, но мне не дал упасть Джинго. Прикосновение его горячих рук сводили с ума, и по коже раскалёнными прутьями побежали мурашки. Он отпустил меня,  но ему тут же пришлось меня поддержать, чтобы я  не упала. Я, наконец, смогла поймать  равновесие.

Он повел меня в каюту. Там  был накрыт столик на двоих. Только закат освещал каюту, придавая всему красноватый оттенок.

– Присаживайся.

Я присела за стол.

Вскоре подошла подавальщица, девушка, одетая в легкое красное полупрозрачное кимоно, и спросила:

– Чего желают господа? 

– Чай поэр с вишневым соком.

Подавальщица округлила глаза, но ничего не сказала.

– Еще чего-то?

– Namanare, мисо,  мясо кабана и оленя, мушмулу, яблоки, хурму и персики.

Заказала и взглянула на Джинго, он кивнул. Я выдохнула – нежадный вроде.

– Мне саке и всё то же самое, – кивнул он, глядя на меня.

Подавальщица упорхнула подобно сорванному   листу с дерева. Пока девушка нам собирала ужин, Джинго решил поговорить и сделал какой-то жест. Я улыбнулась, и откуда-то полилась мягкая, красивая, нежная музыка, на душе стало так легко и тепло.

– Расскажи что-нибудь о себе.

Расслабленность смыло словно приливом. Я внутренне подобралась, вспоминая легенду, помедлила несколько секунд и потом, хитро глянув, сказала:

– Не поверю, что у вас на меня нет досье?

–  У меня?! – приподнял он бровь и добавил: – Если только у разведки. Или вам есть, что скрывать?

Я  рассмеялась и покачнулась, расслабляясь.

– Выросла я в этом городе. Отец умер, когда мне было два-три года. Мама,  сколько могла, тянула семью, но поняв, что не справляется, продала меня в школу гейш, с тех пор я ее больше не видела.

В этот момент вошла подавальщица с подносом и расставила перед нами кушанья, дав мне так необходимое время на передышку. Я немедленно пригубила напиток, от волнения в горле пересохло.

– Ну, потом всё проще, я максимально дорого продала свою невинность, оплатила обучение и, выкупив свою свободу, решила попробовать счастье во дворце. Как я вам уже говорила, у меня нет желания ублажать мужиков с толстыми кошельками.

Он хмыкнул и задумчиво смотрел на меня.

А я, более не обращая внимания, принялась за еду и продолжила:

– Один раз я пыталась сбежать, чтобы найти маму и попросить меня забрать, но я упала, сломала руку, и в итоге мой побег ничем не закончился, и меня перевели в обычные служанки. Тогда я была счастлива, пока не пришла одна яркая, эффектная женщина и не спросила, хочу ли я обрести свободу или нет. Я задумалась, хочу ли я всю жизнь работать на дом гейш, подчиняться маме, и поняла, что нет. Она уговорила меня продолжить обучение, пообещав вопрос с мамой решить. И решила, я восстановилась в статусе Майки, и мы ходили по чайным домам, развлекали гостей, но чем больше я погружалась в эту светскую жизнь, тем больше понимала, что я не на своем месте. И уже с нетерпением ждала, когда можно будет дорого продать свою невинность.

И этот день настал, не скажу, что мне понравилась, но тогда я была самой счастливой на свете, так как, наконец, обрела свободу.  А с той гейшей потом случилось несчастье, она попала под копыта лошади, и всё.

Я отпила поэр с вишневым соком, чтобы запить горечь на душе. Самурай наконец-то принялся за еду.

– Сочувствую вашей потере.