Осенний марафон незнакомки. Глава 6. Оловянный солдатик.

Осенний флешмоб от незнакомки день 6

В госпиталях время шло в каком-то своём ритме.

Сезоны незаметно сменяли друг друга, а госпитали сменялись вместе с погодой. В прифронтовом наскоро залечили и отправили дальше, дальше, дальше, глубоко в тыл, а потом и в Москву. 

Никогда не думал, что это настолько зелёный город. Из окна палаты было видно море зелени, а над ним, в далеке возвышаются небоскрёбы. 

Листья, распустились, набрались сил, начали желтеть и облетать, а небоскрёбы стояли и сияли в ночи. Контраст природы и высоты инженерии. 

— Сергей, — обратился ко мне лечащий врач, — Как ваш протез?

— Натирает. — Ответил я и потёр остаток ноги под коленом.

— Ещё какое-то время будет, но нужно без жалостно к себе ходить.

Удивённо приподнял посечённую осколками бровь.

— Разве я похож на человека, который испытывает жалость к себе? — спросил в ответ, — Тут вообще никто себя не жалеет.

— Ваша правда. — врач помолчал и продолжил, — Ваши документы на выписку.

Он протянул мне пухлую пачку исписанных бумаг. 

Я грустно хмыкнул.

— Вчера комиссовали, а сегодня выписали. И что мне делать?

— Жить, Сергей Владимирович, начинайте жить.

Я вновь посмотрел в окно.

— В этом городе мне негде.

— Я вас записал в центр реабилитации. Следующий месяц, вы поживёте там, займётесь физкультурой, привыкндите к протезу.

— А дальше? — недовольно спросил я.

Врач стал серьёзным 

— А дальше можете обратиться в комендатуру и попроситься в инструкторы. Ваш опыт сейчас очень нужен. А вот с фронтом всё. Допустимое количество контузий ограничено. Следующая станет последней.

Я угрюмо покачал головой.

— Сергей Владимирович, только помните, что у нас там, — указал на окно, — Ширма. Люди не знают или не думают о том, где вы были. Не злитесь на них. Город живёт своей, далёкой реальностью.

— А разве не за их реальность мы сражаемся?! — спросил я. 

Врач ничего не ответили вышел.

Калитка забора госпиталя лязгнула за моей спиной.

На секунду перед мыслями пронеслись лязгающие траки БМП. Я зажмурился, помотал головой, глубоко вздохнул и выдохнул.

Прохожие мне указали дорогу до метро через парк, я поправил сумку с вещами и сильно хромая на протез побрёл указанным маршрутом.

Приятный осенний ветер гнал жёлтые опавшие листья. Молодые люди толпами гоняли на самокатах, курьеры, как караванщики мчались с коробками на спинах, дети с родителями толпились у прилавков с вафлями, а потом шли кататься на аттракционах.

В парка из динамиков доносилась ретро музыкая, которая замыкала атмосферу непринуждённого выходного дня.

Не слышно грохота пушек, прилётов, бесконечного писка сигналов о приближающихся коптеров.

Сладкая вата, воздушные шары, гогот, смех.

Я засмотрелся и столкнулся с девушкой. Неуклюже переставляя протез наверняка завалился бы, если она не подхватила.

Чертыхнулся, начал произносить слова благодарности и взглянул на девушку.

Под ногами качнулась палуба. Лучи солнца освещали открытую улыбку и отражались в бесконечно удивлённых карих глазах Кристины.

Я не закончил фразу, лишь смотрел на неё не веря, что это реальность. Будто фантазия в котором я прятался все эти годы взбунтовалась и обрушилась на меня. Крики чаек, морской бриз, покачивающийся пейзаж уходящего берега, непослушная палуба.

Меня пробил озноб, крупная дрожь расползалась от сердца и побежала по телу.

Я запустил трясущуюся свободную руку под отворот куртки защитного цвета, во внутреннем кармане нащупал целофановый пакет и достал своё письмо с ярким штампом: «Вернуть отправителю».

Не в силах произнести ни слова, протянул письмо Крсти.

Она отстраненно приняла его и взглянула на штамп. По её щекам текли реки слёз.

— Серёжа. — только и смогла произнести она и бросилась ко мне на шею, — Серёжа, Серёжа, Серёженька, — произносила она и осыпала меня поцелуями, — Прости меня милый, прости родной, ради бога прости меня. 

Неуверенно стоя на одном протезе я осел, увлекая Кристи за собой.

Десять лет для меня пролетели как миг, продлились вечностью, пронеслись как жизнь.

Всё что я прятал внутри себя, скрывал и не позволял сломать, разом вырвалось наружу, ударило в голову. Не в силах сдерживать копившиеся во мне непролетые слезы я застонал. Я плакал по братьям, плакал по всем кто остался, плакал по непрожитой жизни с Кристи. 

Кристина помогла мне подняться, приняла сумку и мы вместе доковылял до скамейки.

Я тяжело сел и произнёс:

— Ты всё ещё мой спасательный круг.

— Мама, а кто этот дядя? — спросил мальчик лет шести.

Он подкатился на самокате к Кристине.

Второго взгляда было не нужно, чтобы понять, что он сын девушки, которую я любил всегда. Любил, ещё до встречи с ней. Неосознанно любил, а после встречи любовь стала сознательная. По-прежнему люблю.

— Это дядя Серёжа мой очень близкий друг. 

— А почему дядя Серёжа плачет? — непосредственно спросил мальчик.

— Я просто очень рад встретить вас с мамой.

Мальчик переключился на мать:

— Мама я хочу туда. — он указал в направлении одной из просек.

— Сынок, мы здесь немного посидим, хорошо?! А ты покатайся.

— Ну, мам. — начал кончить сын.

— Серёжа, не спорь пожалуйста.

— Всё хорошо, морская Звёздочка.

От обращения Крис расплылась в самой искренней улыбке и снова прижалась ко мне.

— Все эти годы я ждала, что ты снова меня так назовёшь.

Я приобнял её и поцеловал в макушку. 

— Звёздочка, мне будет полезно пройтись. Врач сказал, надо привыкать к этой штуке. — произнёс я и постучал по металлическому протезу. 

— Ого! — удивился мальчик, — Вы оловянный солдатик. 

— Абсолютно верно, — ухмыльнулся я, — Показывай дорогу, а я буду ковылять за тобой.

Не стало десяти лет разлуки, не осталось расстояния между нами, я снова встретил девушку своей мечты, девушку оберег, мой спасательный круг. Я снова почувствовал счастье.

Тропинка петляла по парку и вывела нас к тиру.

— Мама, я хочу зайчика! — воскликнул маленький Серёжа указывая на призовые плюшевые игрушки.

Кристина вновь улыбнулась и спросила:

— Помнишь как ты выбил пятьдесят очков за мишку?

Я кивнул. 

Мы подошли к стойке для стрельбы.

Стэнк! 

Раздался выстрел от соседнего номера. Распорядитель тира протянул мне ружьё.

Стэнк!

Я скинул сумку и принял оружие в открытые ладони.

Стэнк!

В голове грохот от пулемётной очереди стал невыносим.

Кристи увидела или почувствовала как меня затрясло. Она по-прежнему держала в руках моё закрытое письмо. Я был не в силах сжать оружие.

Стэнк!

Прогрохотал двухсот миллиметровый Пион.

В отчаянии взглянул на Крис.

— Не могу, Звёздочка, — прошептал я, — Больше не могу.

Не сжимая оружия опустил его на стойку.

— Не смогу вновь расстаться с тобой.

— А я больше не позволю тебе уехать. Надеюсь скоро это закончится и больше никому не придется терять любимых. 

— Я тоже, Звёздочка, я тоже.