Джебадайя Хаксли и его мечта

Черновые записи для повести, которая сейчас в разработке. Многое уже я поменял, но имя героя и его мечта осталась прежними. Представляю черновик вашему вниманию:

Вот уже несколько дней Джебадайя Хаксли, почтенному жителю Бостона, снился один и тот же сон. Несмотря на однообразность картин, являвшихся ему в грезах, сновидение нельзя было назвать пустым и банальным. Мистер Хаксли осознавал себя парившим на высоте птичьего полета над неким пространством, которое было иной планетой, и явно не из нашей Солнечной системы. 

Это небесное тело окружали многочисленные звезды, из которых четыре или пять были достаточно близко относительно его орбиты, поэтому здесь никогда не было ночи в привычном для нас понимании. Вокруг планеты также вращалось несколько небольших лун, так что в небесах, никогда не знавших сумерек, вырисовывались совершенно фантастические картины. Можно было предположить, что этот мир пребывал где-то в большом звездном скоплении, отдаленным от Млечного пути на сотни миллионов световых лет.

Просыпаясь, Джебадайя не только не забывал ночные образы, наоборот, ему казалось, что они все более отчетливо отображаются в его памяти. Вновь и вновь он сожалел лишь о том, что с высоты в пару миль было сложно разглядеть детали пейзажа, архитектуру домов, животных и людей, загадочных обитателей этой далекой планеты. 

Видения повторялись почти каждую ночь на протяжении двух недель, и лишь изредка Джебадайе удавалось урвать одну-две ночи беспокойного сна, не омраченного образами далекой планеты. Он дал ей имя Яддит. Ученый-материалист, Хаксли пытался найти разгадку своих видений с точки зрения модной в те годы теории психоанализа. 

"Быть может, Яддит - это проекция моего подсознания, тайных страхов и желаний? - рассуждал астроном. - Или же это символ одиночества - далекий мир, вечно купающийся в свете нескольких солнц, но при этом странно пустынный и безжизненный?"

Однако чем дальше, тем больше Хаксли понимал тщетность этих догадок. Планета из его снов казалась слишком реальной, слишком детальной, чтобы быть просто плодом воображения. Было в ней что-то первобытное, завораживающее и пугающее одновременно. Будто сами звезды нашептывали ему о Яддите в те часы, когда бодрствующий разум спит.

Мистер Хаксли слыл человеком замкнутым и нелюдимым, полностью поглощенным своими исследованиями. Он преподавал математику в одной из городских школ Провиденса. Ученики уважали его за глубокие познания и преданность науке, но в то же время сторонились, ощущая исходящую от него ауру отстраненности и меланхолии. Казалось, Джебадайя жил в мире чисел и формул, лишь изредка снисходя до реальности.

Однако была у Хаксли и другая страсть, о которой знали немногие - астрономия. В свободное от преподавания время он часами просиживал в своей маленькой обсерватории на окраине Провиденса, вглядываясь в бездонную пучину космоса. Там, среди древних фолиантов и астрономических инструментов, он чувствовал себя по-настоящему живым, словно прикасаясь к тайнам мироздания.

*****

Одна из добрых людей, написавших мне отзывы на мои книги, попросила, чтобы я ее упомянул в блоге. Выполняю ее просьбу. Ее зовут Эвелина Грин, она пишет платные рецензии, у кого есть желание, можно воспользоваться ее предложением: https://author.today/post/562288