Субботний отрывок

Дорогие друзья, хочу поддержать старенькую традицию отрывком из книги "Цена верности: пастырь крови":

Пара прекратила разговор, когда на пол улицы раздался дикий женский вой:

- О-о-о-х, доченька! Что же это творится!? Господи, помилуй нас!

Этиен и Люссиэль стремглав кинулись к небольшому домику, у которого собрался сельский люд.

- Боже, за что Ты посылаешь мне такие испытания!? – вопила женщина, упав на колени и закрыв лицо; в грязи на желтой пожухшей траве раскинулся истемневший подол светлого платья.

- Успокойся, значит, такова воля Его, - утешали её крестьяне, в воздухе ощущалась беспомощность и тревога.

- Доча, - старческая морщинистая рука светлобородого мужика легла на плечо черноволосой толстой женщины. – Вспомни слова проповедника Шенно – «всякий власть имеющий, творит дела Божии. Осуждение и гнев к нему – есть грех, к искупительной жертве и исповеди взывающий. Будем же послушны нашим господам, как церковным, так и монаршим».

- Покорны!? – кричал толстоватый молодой русый парень в жёлтой рубахе. – Не нужно оправдывать этих ублюдков! Этот подонок просто охерел! Раньше токмо коров рубил, да крестьян бил. А сейчас на девок позарился!

- Не смей говорить на отрока монаршьего! – кричал старик, на его бороду вылетела слюна. – Это грех!

- О-о-о-х! Доченька! Помилуй её, Господи!

- При республике такого не было бы, дед! – покраснел парень.

- Рыпублика! Вон-а какой слово выучил! – визжал старик. – Это попрание наших устоев! Монархия это – богоизбранное! Пусть лучше такое, - мужик указал на дом с распахутой дверью. – Чем гнев божий! Это наказание за наши грехи!

- Что случилось!? – крикнул Этиен, готовый выхватить меч. 

- А-а-а-а-а!!! – вырвался женский визг из недр дома.

- О-о-о-ой! – в пущие рыдания бросилась полноватая дама, грохнувшись на землю и хныча; вместо неё ответ взял крупный парень:

- Щенок маркграфский явился в деревню, - пуще красного стал он, ударяя кулаком по ладони. – Ну и что? Он со своими дружками искал девку для различения срамных. Городской бордель ему не по нраву. И не нашёл ничего лучшего, как начать насильничать.

- И ч-что ж-же он с-сделал? – затрясся от злобы выходец из Штраффаля.

- Он пару минут назад схватил Фриду и поволок её в хату! Ублюдок!

Младший слуга Инквизиции ни секунды не сомневался. 

- Пойду, посмотрю, - ладонь легла на рукоять, с лязгом и, потрескивая от энергии, вышел клинок.

- Ты уверен? – взволновано спросила Люссиэль. 

- Да. Я – представитель Церкви, мне он особо ничего не сделает. А вы все, - инспектор обвёл рукой сельчан, - стойте тут и не суйтесь. Иначе подонок будет вам мстить.

Юноша кивнул, подавил все потуги волнения и страха усилием воли. Сердце забилось бешеной птицей, когда он прошёл под крышу здания и быстро миновал порог. В горнице творился сущий хаос – вещи разбросаны на полу, всюду царит погром и хаос. Стол перевёрнут, под ногами хрустят глиняные черепки, ранее бывшие посудой. Никто не заметил, как Этиен прошёл в комнату, побледневший от увиденной картины. Два высоких мужика стояли у самого угла и с едва ли не раскрытыми слюнявыми ртами смотрели на то, как на соломенной кровати проходила борьба. Парень в кожаном дублете завалился на девушку, пытаясь её успокоить, цеплялся за запястье, снимал больше штаны, но она брыкалась, отбивалась и кричала.

- Тебе помочь, друже? – спросил «охранник».

- Нет, я сам!

- Уйди, тварь!

- Сейчас я тебя сука так трахну, ты на всю жизнь запомнишь! – кричал сын маркграфа. – Не сопротивляйся, сука! – после этого раздался смачный шлепок пощёчины. – А потом мои друзья повеселятся!

- Я ещё мужа не знала.

- Ничего, мы это исправим. Ха-ха! - рассмеялся парень.

- Обожди, малец! – объявил о своём приходе Этиен, сжав до белизны костяшек рукоять; вздымавшиеся перья грифона и чернота камзола делали из него подобие разъярённого духа возмездия.

Монарший сынок быстро отпрыгнул от девушки, дав увидеть её состояние. Это светловолосая прекрасная на лицо крестьянка, только пара синяков и красные заплаканные глаза «оскверняют» чудесный лик. Её платье превращено в изодранную тряпку, отчего прекрасно видно и пышную грудь с алыми следами пальцев, и ссадины на подтянутом животе. На бедрах стянуты почти спущенные трусы.

- Ты что тут делаешь!? – закричал насильник, натягивая кожаные портки. 

- Иди сюда, - инспектор протянул руку и крестьянка схватилась за неё, как за брошенный канат. – С тобой всё в порядке? Они не успели ничего сделать?

- Д-д-да, - еле как ответила трясущайся Фрида. – Н-н-е-т.

- Иди, - толкнул её юноша, и она мгновенно выскочила из дома.

- Ты хоть понимаешь, кто я!?

Этиен не стал слушать ублюдка. Он не был искусен в магии, но помнил пару хороших и эффективных мыслеформлул, быстро обратившись к течениям эфира. Слабый чародейский талант был усилен ревущим огнём эмоций, грозди гнева «лопнули», подпитав энергией могущество стихийного заклятья. Распахнутая ладонь выпустила ураган… сногсшибательный поток, кулак ветра ударил негодяев, снеся их, будто пинок тролля. Один вылетел в окно и полностью вошёл в кучу с коровьим дерьмом, второй впечатался в стену и грохнулся лицом в ночной горшок, а обладатель голубой крови отделался шлепком о брёвна и приземлением на кровать. Смачный хруст и дикий вопль явно дал знать об ушибленных рёбрах.

- С-с-ука, говнюк, гнида вшивая, - рыдал сын маркграфа. – Я отцу скажу. Он т-тебя на крюках повесит.

- Конечно, тварь, - Этиен не нашёл ничего лучше, как плюнуть на лицо парня и на прощание стопой ударил его в пах. Тот ещё сильнее скрючился, став постанывать и материться, но разъярённому человеку уже не было дела до него.

На улице его ждала немая картина, застывший концентрированный шок и сдавленная радость. Парень глубоко вдохнул, стараясь успокоить быстро бьющееся сердце… всё позади, всё прошло. Мать и дочь сцепились в объятиях и тихо плакали, крестьяне стали расходиться, дабы избежать гнева сына маркграфа. Полный мужик кивнул в знак благодарности и сам поспешил ретироваться, помогая подняться Фриде с матерью.

- Что же нам теперь делать!? – стал возмущаться старик. – О, беда на наши грешные головы! Что же нам теперь делать!? Ты поднял руку на отрока монаршего, и сам маркграф сюды явится вскоре.