Сегодня не успеваю, а завтра будет

А завтра будет вот это, представляю небольшой фрагмент:

Сгущающиеся сумерки придавали и без того мрачному кладбищу Иннсмута поистине зловещий вид. Покосившиеся, изъеденные временем надгробия, словно скрюченные пальцы мертвецов, тянулись из земли, покрытой плесенью и лишайником. Ветер шелестел в голых ветвях кривых деревьев, напоминая шепот забытых душ. Именно в этом месте, где грань между миром живых и мертвых казалась особенно тонкой, Бенджамин Уилкокс, бредущий по разбитой дороге к Иннсмуту, и встретил Кецию Мейсон.

Репутация женщины предваряла ее присутствие, словно тлетворный дух. Даже самые отчаянные пьяницы обходили кладбище стороной после захода солнца, боясь наткнуться на сморщенную Кецию, которую считали ведьмой, связанной с темными силами, царящими в этих проклятых землях. Говорили, что она владеет запретными знаниями, умеет говорить с мертвецами и заключать сделки с сущностями, чьи имена лучше не произносить вслух.

Мейсон появилась словно из ниоткуда, выступив из-за одного из надгробий. Это была низенькая, сухонькая старуха, одетая в лохмотья, которые, казалось, были сотканы из самой тьмы. Ее лицо, изрезанное морщинами, напоминало иссохшее яблоко, а крючковатый нос, словно клюв хищной птицы, нависал над тонкими, бледными губами. Глаза же, глубоко посаженные и горящие нездоровым, зловещим огнем, казались окнами в какую-то иную, ужасающую реальность. В руке она держала корявый посох, сделанный из ветви черного дерева, украшенный странными символами, от которых веяло древностью и злом.

Рядом с ней, словно тень, металось небольшое, но жутко выглядящее существо — Бурый Дженкин. Оно напоминало гигантскую крысу, но с цепкими, словно у обезьяны, лапами и острыми, как иглы, зубами, которые постоянно оголялись в злобном оскале. Шерсть существа была грязной и свалявшейся, а из его маленьких, красных глаз смотрела такая же нездоровая жизнь, как и из глаз его хозяйки. Жители Иннсмута шептались, что Дженкин — не просто домашний питомец Кеции, а ее фамильяр, демон, связанный с ней нерушимым договором.

Кеция, оперевшись на свой корявый посох, вырезанный, казалось, из кости какого-то неизвестного существа, медленно преградила Уилкоксу путь. В мерцающем свете заходящего солнца ее фигура казалась еще более гротескной и зловещей. Она молчала, но ее взгляд, пронизывающий и холодный, говорил больше любых слов. В эту минуту Бенджамин почувствовал, что его жизнь изменилась навсегда, что он ступил на путь, с которого нет возврата.

«Бенджамин Уилкокс, — проскрипела она, и ее голос напоминал шорох сухих листьев на ветру, — война не принесла тебе славы, лишь горечь и разочарование. Но я знаю, как ты можешь обрести силу и богатство, о котором даже не мечтал»...