Самая массовая сцена

Присоединяюсь к флэшмобу от Елены Весенней (https://author.today/post/573380). И хоть и я обычно и предпочитаю уделять основное внимание во флэшмобах основным своим циклам - "Сердцу бури", "Незримым отражениям" и "Цене"... Но здесь я не могу удержаться и не вспомнить СЭН. 

Почему? Потому что СЭН получился из ролевой игры. И не просто ролевой игры, а игры, из-за которой ресурсу, на котором она проводилась, пришлось искусственно расширить лимит на количество персонажей. 

Итак, в этом флэшмобе его будет представлять сцена лекции в учебном заведении для будущих героев. Сцена длинная, нет, она ОЧЕНЬ длинная. 

Но прежде - элементарный подсчет действующих лиц. 

Чезаре Финелла - преподаватель с очень бурной биографией. 

Студенты: 

Балу Гриллс - социолог. 

Тадеуш Сикора - социолог, оборотень. 

Ёсикава Рю - суперсолдат синтоистских радикалов, шпион японского правительства. 

Кристиан Вернер - телекинетик, бывший преступник. 

Пешка Бальза - вампиресса. 

Лилия Лумхольц - биохимик, психопатка. 

Норма О'Доэрти - оружейник, глава студсовета. 

Елена фон Рейлис - суперсолдат германских нацистов, заключенная. 

Воланд фон Рейлис - суперсолдат германских нацистов, оружейник, заключенный. 

Яфья Кагерат - социолог, дочь арабского шейха. 

Жанин Вийс - айтишник. 

Цукиши Заза - кулинар, дочь японского министра. 

Альва-Аманда Фальк - целитель, шпион шведского правительства. 

Адам Джонсон - результат эксперимента по трансвидовым преобразованиям.

Альберт Беркхейде - социолог. 

Винесса Джексон - ясновидящая.

Лесли Патридж - маг, телепатка, заключенная.

Бетти Уильямс - колдун-бокор.

Итого: 19 действующих лиц в одной сцене.

- Насколько могу судить, все, кто собирается присутствовать, уже здесь, так что можно начинать, - демонстративно прокашлявшись, громко сказал Чезаре, - Рю, сядь на место; Балу, оставь поиск способов произвести впечатление на даму до окончания урока...

- Здравствуйте, пан Финелла, - сказал запыхавшийся Тадеуш, заходя в аудиторию.

- Ты! Снова... - немедленно обернулся к нему Кристиан Вернер, амагус-телекинетик канадского происхождения и неформального вида, - Или на сей раз другой?

- Да, синьор Сикора, проходите, - кивнул преподаватель, будто не заметил, какую реакцию вызвало появление Тадеуша. Все же Джейк капитально испортил ему репутацию.

- Вижу, ты уже познакомился с Джейком. Соболезную. Тадеуш, - Сикора протянул руку для рукопожатия. Одновременно он приветственно помахал рукой Пешке, улыбнувшись.

- Гм... Ясно, - телекинетик пожал руку и снова сел, - Соболезную. Нелегко с таким... Братцем. Кристиан. Можно просто Крис.

- Здравствуйте! - а вот вошедшая следом за поляком розововолосая девушка произвела фурор, и даже Чезаре заставила подавиться репликой.

Лилия Лумхольц. Если в других школах существует секс-символ, то любимая ученица Штейн была хоррор-символом. Ненормальная, способная уснуть на операционном столе, впасть в ярость без видимых причин и, глупо хихикая, оперировать животное без наркоза. Она пропала месяц назад после столкновения с Кенни, а сейчас вернулась, как ни в чём не бывало.

- Опаньки... Лумхольц Чёрная, - ошарашенно произнёс Балу, после чего развёл руками в стороны, - Два раза 'ку'.

Слегка прихрамывая, Лилия подошла к Тадеушу с Кристианом:

- Ничего! Недолго этому братцу осталось!

В голосе розововолосой слышались истерические нотки, однако следующие её слова звучали предельно мягко.

- Тадеуш, а ты не хочешь сесть рядом со мной? - спросила она.

- Парень, не пересаживайся к ней, - прошипел Балу, перегибаясь через свою парту, - Это ловушка!

- Пани Лилия, - Тадеуш улыбнулся девушке, - Я доверяю тебе свою спину. Ты ведь оправдаешь это доверие? - он указал на свободный стул рядом с Балу.

- Да, конечно, - закивала девушка, садясь, после чего резко изменившимся голосом обратилась к соседу по парте, - Не вмешивайся, сука.

- Понял, - отшатнулся он, - Не вмешиваюсь.

- Теперь, когда мы все определились, кому и куда не стоит вмешиваться, - снова демонстративно прокашлявшись, заговорил Чезаре, - Давайте, наконец, приступим к лекции. Все-таки, даже несмотря на 'Хронос', всего времени в мире у нас нет. Хотелось бы успеть пройти основной материал до следующего конца света.

Подойдя к доске, он размашисто написал на ней: '13'.

- Итак, тема лекции - тринадцатый закон власти по классификации Грина. В дальнейшем большую часть этой фразы я упоминать не буду: когда я говорю 'тринадцатый или какой угодно еще по счету закон', я в любом случае имею в виду '48 законов власти' Роберта Грина. Новичкам рекомендую также 'Государя' и 'Рассуждения' Никколо Макиавелли в качестве учебных пособий.

Он оглядел аудиторию, убеждаясь, что внимание приковано к нему. Гордый итальянец не любил говорить в пустоту.

- Тринадцатый закон формулируется следующим образом: Попросив о помощи, взывай к своекорыстию людей и никогда - к их милости или великодушию. Ну, думаю, тут все взрослые люди и не усомнятся в самом этом факте. Да, синьорита О'Доэрти?

Поднявшая руку президент студсовета поднялась с места и заговорила:

- Профессор Финелла, не совсем по этой теме вопрос, но по близкой. Есть ли какая-нибудь метода быстрого определения системы ценностей человека?

- Насколько мне известно, разрабатываемый японским правительством для уничтожения ЗШН проект 'Затмение' включает в том числе и эти функции, - пожал плечами Чезаре, - Но даже если оставить вопрос о доступе к сверхсекретным правительственным разработкам... Никакая система или метода не сравнится с простым наблюдением и извлечением выводов.

Он заметил, что на словах о правительственных разработках Рю несколько напрягся. Возможно, решил, что об этом сказали неспроста? Разумеется, Чезаре уже сделал вывод из вчерашнего о связях Есикавы с японской разведкой; однако полагал, что лучшей стратегией будет... просто подождать, пока он сам предаст своих покровителей.

- А если нужно определить шкалу ценностей не индивидуума, а социума? - уточнила девушка.

- Тогда большинство 'рычагов', о которых я, к слову, расскажу ближе к концу лекции, теряет смысл, - ответил макиавеллист, - Остаются страх, жадность и вера. От них и надо плясать. Если вы заметили, именно так поступало большинство сильных государств: будь то вера в демократию в США, страх репрессий в СССР или жадность до 'хлеба и зрелищ' в Римской Империи.

- А если страх притуплен, жадность пересилена, а веры нет? - продолжала дискуссию Норма.

- Это вы, часом, не о нашей школе? - поинтересовался фон Рейлис.

- Если рычага нет, то его следует создать, - пожал плечами Чезаре, - Ничто не появляется из ниоткуда. Мой любимый пример на этот счет - массовые казни: не столь важно наказать конкретного индивида, как дать понять другим, что неповиновение - власти или закону - наказуемо. А, скажем, для создания веры нужен харизматичный Мессия, способный вести людей за собой. Как, если продолжить развивать приведенный пример, Отцы-Основатели США.

Неожиданно Яфья Кагерат, платница из Эмиратов, слегка оживилась:

- А Гуро часом не были созданы Нарьяной в целях получения рычага давления над нами?

- Не смеши мои тапочки, - фыркнула Жанин, - Для этого у неё уже есть инструмент. 'Отчисление-е-е', - пропела она.

- Гуро создала не Нарьяна... - произнес Чезаре, намеренно давая понять, что это выстрел в правильном направлении, пусть и далеко не в цель, - Но, мы сперва забежали вперед, а потом и вовсе ушли от темы. Более подробная расшифровка закона: Если вам пришлось обратиться к союзнику за помощью, не трудитесь напоминать ему о собственных былых заслугах и добрых делах. Это не помешает ему проигнорировать вас. Вместо этого дайте ему увидеть в своей просьбе или в своем договоре с ним нечто такое, что будет выгодно именно ему, и всячески подчеркивайте это. Он с воодушевлением поддержит предложение, сулящее выгоду. В общем, то же самое, только разжевано для идиотов.

- На самом деле, тема настолько элементарная, что не грех уже переходить к следующей теме, герр Финелла, - подала голос Елена.

- Вы куда-то спешите, виконтесса? - поднял бровь Чезаре, - Помнится, я уже сказал несколько минут назад синьорите Варгас, что помимо собственно смысла закона, включил в тему также описание базовых рычагов управления людьми.

Снова подойдя к доске, он стремительными движениями набросал на доске 'Пирамиду потребностей Маслоу'.

- Перепишите и сразу зачеркните: это вам не понадобится. Это красиво звучит в теории, но практическая ценность стремится к нулю. Однако, форма пирамиды действительно весьма удобна для наглядного представления. Ведь чем сильнее мотив, то есть чем выше, тем он менее распространен, то есть тем уже. И, соответственно, наоборот.

- Чем ниже, тем слабее эффект? Но, выходит, что физиологические потребности практически не имеют действия на личность... - Кристиан поскрёб подбородок, изучая перечёркнутый рисунок.

- Не у нас в школе. У нас большая часть студентов плевать хотела на базовые потребности и вовсю реализует потребности вершины, - прокомментировала Яфья.

- Что поделать? - притворно вздохнул Воланд, вяло зачёркивая пирамиду, - У нас всё с ног на голову.

- Ты так говоришь, будто это что-то плохое, - отметила Заза, косясь в сторону Лилии, сидящей всего через две парты от неё.

- Профессор Финелла, а вот я только что осознал истинность пирамиды! - подал голос Балу, - Можно, я реализую базисную функцию безопасности, пересев куда-нибудь подальше от моей соседки?

- Подсаживайся к Пешке, она тебя защитит, - хохотнула Жанин.

- Пусть только попробует! - возмутилась вампирша, - Я его в бетон закатаю!

Чезаре чуть улыбнулся, но предпочел продолжить, пока разговор опять не ушел от темы лекции:

- Если говорить именно о потребностях, то есть о том, что необходимо чтобы жить, то это вовсе лежит вне пирамиды. Естественно, человек, умирающий с голоду, пойдет на все, чтобы раздобыть буханку хлеба. Но практическая ценность этого фактора стремится к нулю: попробуйте манипулировать человеком за счет морения его голодом! Если же понимать под физиологическими потребностями физиологические излишества: то есть вкусно поесть, много поспать, да еще и не просто поспать, а с кем-то... То это лежит ближе к основанию пирамиды и играет не слишком подавляющую роль. Потребность в безопасности, к слову, лежит ближе к середине.

Снова повернувшись к доске, преподаватель стер прошлый рисунок и изобразил вместо него длинную трапецию - 'основание' пирамиды.

- Итак, самой нижней частью является жадность. Деньги и прочие материальные блага. Будем честны: они интересуют всех, даже аскетов. Любого человека можно заинтересовать крупной суммой... Но вместе с тем их влияние ограничено. С помощью денег можно добиться обычной работы от человека, но как правило, заставить его сделать что-то, выходящее за рамки, крайне затруднительно. Можно сказать, что жадность оказывает влияние на всех, но оно перебивается любой другой ступенью, если объект к ней восприимчив. Чаще всего в конфликт с жадностью входят страх, вера и гордость.

- А разве доктор Кеншу не показала себя, как человек абсолютно неподкупный, которого даже мировые правительства не смогли к себе сманить деньгами? - спросила Заза, подняв руку над головой.

- Показала, - согласился он, - И это прекрасная иллюстрация к низкому влиянию денег. Даже Рейко отнюдь не безразлична к деньгам. Но их влияния на нее недостаточно, чтобы ради них она отказалась от своей свободы.

- Рыночные отношения, - предположила Альва, - Деньги Кеншу предлагали все, значит, их ценность на её рынке мала. Но если у кого-то есть монополия на то, что нужно человеку, то они могут запросить большую цену, верно?

- В каком-то смысле, - согласился Чезаре, - Но суть в другом. Свободные, неконтролируемые исследования - часть ее идеалов. Идеалов, в которые она верит. Иными словами, существенно более высокая ступень. Четвертая ступень сталкивается с первой и закономерно побеждает. Но - мы к этому еще вернемся, когда дойдем до нее. Вторая ступень - то самое 'поспать с кем-то' или, если без обиняков, секс. Опять же, секс интересует всех, за вычетом тех, кого он не интересует по возрастным или физиологическим причинам, но его влияние также не слишком велико. Точнее, не столько невелико, сколько кратковременно: в течение некоторого времени человека можно заставить плясать под свою дудку, но достаточно скоро наступит откат, и марионетка сорвется с ниточек. С другой стороны, иногда и кратковременного манипулирования бывает достаточно... Если не обращать внимания на этическую сторону вопроса.

Тут он поморщился. Манипулирование за счет таких методов он крайне не любил. У него были на то... свои, личные причины.

- Секс, это, конечно, хорошо, но отчего-то мне кажется, что глупо его ставить выше богатства, - прокомментировал Адам. Ну да, кому, как не бывшему тентаклевому монстру, разбираться в вопросе...

- На самом деле, и то, и другое играет не слишком большую роль, однако секс затуманивает разум, тем самым упрощая манипуляцию. Деньги - нет.

Почему-то эти слова тоже вызвали странную реакцию у Есикавы.

- Третья ступень - страх. Тот самый, который так воспевал Макиавелли. Применительно к социуму это действительно одно из самых надежных средств; однако на отдельно взятого человека лучше, как правило, воздействовать чем-то другим... Или в том числе чем-то другим. На одного человека страх действует, примерно как предыдущая ступень: эффективно, но не слишком долго. Толпу же этой ступенью можно достаточно стабильно держать в повиновении... И что самое замечательное, как верно отмечал Макиавелли, 'любят люди по собственному желанию, а боятся по желанию государя'. Единственное, что стоит учитывать - не все боятся одного и того же. Большинство людей боятся смерти. Но профессиональных военных, особенно в сословных обществах, а также агентов спецслужб учат действовать без страха, ставя выполнение задачи превыше собственной жизни. Думаю, синьор Есикава, как последователь бусидо, может немало сказать об этом. И при этом - даже человек, не боящийся смерти, может бояться чего-то другого: боли, унижения, потери близких... Впрочем, с последним мы опять забежали вперед.

- Страх вводит общество в состояние самоконтролируемого, - заметила Норма, - При этом становится не столь важно, сколько людей сменяется в социуме: большинство всегда останется подконтрольным и будет контролировать других.

- Не настолько самоконтролируемого, - ответила Пешка, - В современном мире индивидуум имеет все шансы возвыситься над толпой. В мире сигмы и один в поле воин.

На эти слова уже ответил голландец с вычурным имечком Альберт Беркхейде. Он был социологом, но при этом стеснительность редко позволяла ему вмешаться в дискуссию.

- Я бы сказал, что это не просто увеличивает погрешность, но и выводит теорию на новый уровень. С такими одиночками их идея становится вторична: вести войну нужно уже с ними самими. Потому как они сами - уже серьёзный источник страха.

- В каком-то смысле вы все правы, - усмехнулся Чезаре, - И именно поэтому я уточнил, что страх хорош для контроля толпы, против одиночек же он подходит лишь как одно из средств. Впрочем, лишним оно не бывает... Если только вас не угораздит нарваться на чересчур гордого субъекта, который попытку напугать воспринимает как вызов. К примеру, виденную вами в начала класса синьориту Варгас я пугать не советую никому: она в ответ, скорее всего, атакует, даже если вам будет чем подтвердить свою угрозу. Страх входит в противоречие с гордостью и проигрывает.

Словно в виде иллюстрации к теме на планшетах студентов появился значок массовой рассылки.

- Той же логикой обосновывала свои действия Инквизиция, - заметил Тадеуш, - Если не считать религиозной подоплеки. Ведь ведьмы и колдуны в языческих, дохристианских обществах считались не меньшей силой, чем артиллерия в девятнадцатом веке, а сейчас - сигма-технологии.

- Однако же, ведьмы и колдуны в наше время существуют, - заметила Елена, а затем, щёлкнув что-то на своём планшете, хмыкнула. Вероятно, она увидела то же, что и другие.

Кеншу Рейко раскрывала всем природу Тайама Рокиа и открывала сезон охоты.

- Гхм... Я ведь верно понял слова 'сезон охоты'? - поинтересовался Кристиан, - Он же в человеческом теле. Мыслит, я думаю, если уж попал сюда.

- Плохо, но мыслит, - заметил Чезаре, - И в любом случае, статус сигмафина в человеческом теле не является основанием для охоты. Нужно будет узнать у нее, в чем дело...

- Это значит, что его согласие на участие в экспериментах можно не спрашивать, - тоненько захихикала Лилия, широко раскрыв восторженные глаза.

- Скорей всего, наш приятель провинился, - прокомментировала Норма, - Хотя статус сигмафина в человеческом теле в любой стране мира стал бы основанием для охоты, ведь сигмафин не имеет гражданских прав.

Чезаре обошелся без комментариев, но видно было, что это заявление ему очень не понравилось. Хорошо еще, что студенты, за исключением Сони, Актис и Лилит, не знали о природе Марии. А то наверняка нашелся бы какой-нибудь урод...

- В любом случае, об этом можно подумать после лекции. Следующая ступень - вера. Тут нужно сразу оговориться, что речь необязательно идет о вере в Бога: вера в долг, честь, торжество разума и прочие высокие идеалы работает не хуже. Те же коммунисты поднимали тысячи людей на революции, обращаясь к вере в Светлое Будущее. Если человек верит во что-то, то ради своей веры он может сделать очень многое. Если же нет, то этот фактор лучше вообще пропустить: нет лучшего способа лишиться шанса на сотрудничество, чем взывать к вере, которую собеседник не разделяет. Замечу также, что чтобы пользоваться этим рычагом, необязательно самому верить в то же, что и объект манипуляции. Однако, желательно, чтобы он считал, что вы в это верите...

Кардинал сложил руки в полумолитвенном жесте:

- Уж поверьте, я знаю, о чем говорю.

- Но остаётся ещё вопрос того, насколько человек верит, - заметил Кристиан, - И не откажется ли он от своей веры в кого-то или что-то, если на него излишне давить... Или предлагать сделать то, что противоречит его идеям.

- Вот-вот, - усмехнулся преподаватель, - Сложно привить веру тому, кто ей не обладает, но тем, у кого она есть, она закрывает глаза, не давая смотреть на вещи трезво и таким образом делая легкой мишенью для манипуляторов, способных представить свои цели в соответствующем свете. Кое-кто даже может назвать пример из жизни... По крайней мере, если верить собственным объяснениям событий.

Кардинал демонстративно посмотрел на Елену. Он знал, что план 'Леди и дракон' уже начал действовать. В сердце виконтессы уже вгрызался червячок сомнений. Сомнений в том, что ослепленный своей верой, виконт фон Рейлис действительно не видел, как причиняет страдания маленькой девочке.

Сейчас, однако, она промолчала.

- Вывод - будьте беспринципной сволочью, и вами будет сложнее манипулировать, - телекинетик улыбнулся, записывая собственный тезис.

- Быть беспринципной сволочью вообще очень полезно, - ухмыльнулся Чезаре, - Поверьте моему опыту.

- Только и верных союзников вы так не найдете, - впервые нарушил молчание Рю.

Он был тих и серьезен. Как будто произносил последние слова перед тем, как сделать сэппуку.

- По-настоящему верный союзник, - хмыкнул Чезаре, - Это даже не редкость, а практически уникальный случай. Нужно уметь использовать то, что есть. То есть, тех, кому союз с вами принесет больше пользы, чем с вашим врагом.

Рю промолчал. Но это было практически враждебное молчание. Как будто своими словами бывший шпион перешел в его глазах моральный горизонт событий.

- Следующая ступень - гордыня, - как ни в чем не бывало продолжил учитель, - Есть люди (преимущественно мужчины), которые ради того, чтобы выставить себя в выгодном свете перед другими или перед самими собой, готовы совершать подвиги... Или злодеяния - это уж как фишка ляжет. Будь то жажда славы или обычное 'поймать на слабо', результат один. Кто-то гордится силой, кто-то умом, кто-то принципами. А кто-то не гордится ничем, но втайне хочет гордиться. Подводный камень лишь один: человек может быть слишком умен, чтобы ради гордыни жертвовать более материальными интересами. Или же - предпочитать держаться в тени... Впрочем, такие люди как раз особенно чувствительны к желанию похвастаться перед самими собой, но к этому в любом случае нужно добавить что-то еще. Не ради того, чтобы добавить ему причину поддержать вас, а чтобы дать повод к тому. Тонкость в том, что жажда признания является проявлением гордости, но при этом многие почему-то считают ее чем-то постыдным. Получается парадокс: гордость заставляет нас искать признания, и она же не позволяет признаться в этом себе. Добавив другой повод, например, дав возможность совершать славные подвиги во имя веры, мы устраняем противоречие.

- Гордыня ведь может сыграть на том, что человек хочет показать себя умнее, чем манипулятор, которому только это и нужно, верно? - предположила Альва.

- В том числе и так.

- Слушая всё вышесказанное, я уже готов возгордиться, какой я стал умный, - усмехнулся Адам, - А ведь как часто красивая теория даёт сбои на практике. Ведь существуют и более интересные механизмы, заложенные не столько человеческой психикой, сколько животной.

- Да, по сути, все вышеописанные механизмы - животные в своей основе, - возразила Жанин, - Только вот человек их сам себе переусложняет из-за того, что жить стало слишком просто.

Чезаре не стал отвечать на это. Сам он не верил в четкую границу между человеческой и животной психикой. Собственно говоря, его собственное мировоззрение было ближе к звериной психологии стаи, - требующей абсолютной преданности стае и вожаку, но не ограничивающей пожирание тех, кто стае не принадлежит. Деталей 'стайной' психологии он время от времени касался на своих лекциях, но очень осторожно.

Ведь людям редко нравится сознавать, что перед ними - чудовище.

- Предпоследний рычаг - власть. Да-да, та самая жажда власти, которая и подтолкнула людей к изобретению столь интересной науки, может быть рычагом манипулирования и сама по себе. Даже в двух вариациях: проложить себе дорогу телами конкурентов - это в комментариях не нуждается, хотя на практике, разумеется, несколько сложнее, чем в теории; и возможность поделиться властью с наиболее ценными союзниками. Недостатки ее очевидны: если слишком щедро делиться властью, можно остаться без нее самому, а высокий пост дает идеальные возможности для удара в спину. Однако порой это единственное, чем можно привлечь союзника, который не повелся на предыдущие рычаги. Но упаси вас Бог раздать обещания, а потом 'забыть' о них. Нужно быть полным кретином, чтобы поверить вам после этого. А оно вам надо - обнаружить, что все ваши союзники - полные кретины?

- Хм... - задумчиво протянул Адам, - Власть, деньги, женщины. Пожалуй, лучшего инструментария для управления быть и не может.

Желтоглазый задумчиво смотрел на Чезаре.

- Да интересно, какой рычаг управления - последний?

- А ещё человек может быть не властолюбивым и не амбициозным приспособленцем, что в таком случае делать? - спросила Альва.

- Это иллюзия, - фыркнула Жанин, - Он любит это всё, просто слишком сильно боится.

- Тебе бы с таким подходом королевой школы стать, - возразила Норма, поправляя очки, - Прозреешь.

- Я бы хотела стать королевой школы, но мне неохота тратить своё время на чужие проблемы, - пожала плечами айтишница.

- И вот вам пример отсутствия властолюбия! - торжествующе воскликнул Воланд.

- Да нет, пожалуй, - отметила Елена, - Скорее это страх успеха. Распространённое психологическое заболевание у местного контингента.

Слушая их разговор, Чезаре слегка удивился:

- Я же уже объяснял, что имею в виду, располагая рычаги в виде пирамиды. Чем выше стоит мотив, тем он сильнее, но тем больше шанс наткнуться на человека, с которым этот мотив не сработает. В этом случае нужно попробовать более низкую ступень... Или более высокую: вполне можно реагировать на более высокую и не реагировать на более низкую.

- Страх успеха? - переспросила Норма, - А это... как?

- Всё просто, - пожал плечами Адам, - Человек боится не столько успеха, сколько облажаться сразу после того, как достигнет успеха. Иными словами, забираясь на стул, он боится с него упасть, а потому и не забирается.

Винесса Джексон, интересовавшая Нарьяну 'особая' студентка, задумчиво слушала их, а потом заговорила:

- Человеческий фактор нельзя упускать из виду. Один и тот же человек в одних и тех же условиях может поступить по-разному, абсолютно по-разному, невозможно предвидеть все условия и их важность... Теория хаоса, если хотите, потому и невозможно точно предсказать будущее... Кроме того, у человека вот здесь, - она ткнула пальцем себе в голову, - Не только рычажки, все же.

- Вообще-то, как раз они, - фыркнула Жанин, - Уж поверь, как психологу-AI-технологу.

- Сколькими способами можно разложить двадцать вещей на двадцать мест? А если эти вещи не рычажки, а места положения в таблице приоритетов?

- Двадцать факториал способами, - ответила француженка, - Учи теорвер, двоечница.

Отчего-то это замечание вызвало уж больно живую реакцию у студентов.

- А ты цифрами скажи, девочка, высчитав этот факториал!

- Я тебе ламер, что ли, самой считать? - искренне удивилась Жанин, - Мне достаточно составить алгоритм.

- Тут ты можешь с ней не спорить, - кивнула Яфья, - Ты не отличишь её ботов от живых, даже когда этот бот разведёт тебя на секс и продинамит.

- Я вам несильно мешаю? - спокойно поинтересовался Чезаре.

- Вообще, перед нами как раз типичная борьба за лидерство, - заметил Адам, - Причём чисто на животном уровне. Уже скоро обе самки забудут о том, из-за чего весь сыр-бор, и будут пытаться раздавить друг друга морально просто за сам факт существования.

- Пятый рычаг во всей своей красе, - согласился преподаватель, - А теперь, если не возражаете, хочу напомнить, что слушать лекцию и обсуждать ее - два разных процесса.

Яфья немедленно подхватила:

- Так какой последний рычаг?

Чезаре кивнул, признавая ее вклад в возвращение разговора в конструктивное русло.

- Последний рычаг - привязанности. Причем, - и именно поэтому он находится на самой вершине, - не любые. Собутыльники, приятели и шапочные знакомые не подходят почти никогда, прочие же... Тут все сугубо индивидуально. Кто-то отдаст жизнь ради друга, а кто-то вонзит нож в спину матери. Причем это вполне может быть один и тот же человек. Повторюсь: даже к родным и любимым не у каждого возникает достаточной силы привязанность, чтобы служить надежным рычагом манипулирования, но если она возникла... То этот человек становится уязвим. Именно поэтому спецслужбы предпочитают вербовать сирот, у которых нет никаких близких за пределами организации, и поэтому же внимательно следят за личной жизнью своих агентов. Слишком велик риск. Ведь положа руку на сердце: кто из вас осмелится сказать, что останется верным присяге, договору или клятве, когда на другой чаше весов окажется счастье любимого человека?

После этих слов наступила тишина. Быть может, каждый обдумывал свой личный ответ на риторический вопрос. А может, привкус горечи в словах бывшего агента задел какие-то струны в душах учеников. Первым заговорил, как ни странно, Есикава:

- Финелла-сенсей... То, что вы рассказали в этой лекции, похоже на теорию агентов, описанную Сунь-цзы в 'Искусстве войны'. И ведь даже её указано применять не к союзникам, а к врагам. Так какой смысл такой учебной программы для студентов? И тем более, какой смысл объяснять так называемым 'завербованным' принципы, по которым их 'завербовали'?

- А почему бы и нет? - пожал плечами Чезаре, - Знание принципов не мешает их применению. Допустим, я знаю, за какие рычаги Рейко пыталась тянуть меня, благо это несложно: это были все, кроме пятого и шестого... Я знаю также, какой из них оказался эффективен. И что же? Я стою перед вами и читаю лекцию, вместо того чтобы натирать себе лоб папской тиарой. Какой из этого вывод?

- Полагаю, вам это выгодно, - ответил зеленоволосый.

- Бинго! - прищелкнул пальцами кардинал, - Один из сортов выгоды оказался для меня важнее, чем Престол Святого Петра. Думаю, из материала лекции несложно догадаться, о чем идет речь. Чисто методом исключения.

- Но ведь есть настоящая выгода, - возразил Рю, - Которая отлична от той, что держит каждого из нас здесь. Одна ошибка со стороны того, кто это придумал, и она возьмёт своё. Такой 'союзник' подобен бомбе замедленного действия: чуть ослабнешь, и взрыва в тылу не миновать. Кроме того, вредно рассказывать тому, на чью преданность рассчитываешь, о том, как эффективнее предавать. Так бы сказал стратег. А я бы добавил, что жизнь - это больше, чем политика и власть, потому сама по себе власть ничего не стоит: нет никакого более надёжного метода союза, чем непоколебимая уверенность в свойствах своего союзника. Союзник, использующий такие принципы, - это будущий предатель. Тогда верить нельзя никому.

- Верить нельзя никому, - согласился Чезаре, - Именно так. Предать может кто угодно, будь он союзником, следующим за выгодой, или верным другом. Более того: верить нельзя даже самому себе. Что же до того, что власть не главное... Если ты не заметил, я поставил власть лишь рядом с вершиной.

- Тогда нет никакого смысла жить и сражаться, если нельзя никому верить, - сказал самурай, - Нет настоящих друзей - нет и тех, ради кого стоит бороться. Нет истинности в другом - нет истинности в себе. Нет надёжности - нет будущего.

Рю резко замолчал и уткнулся носом в планшет.

- Ты явно невнимательно слушал, - укорил его преподаватель, - Как сочетается 'нет тех, ради кого следует бороться' с превалированием последнего рычага, скажи на милость?

Рю медленно поднял голову. Его лицо действительно ничего не выражало, даже по меркам японцев. Похоже, сейчас он был на пике концентрации внимания... на чём-то.

- Самый очевидный вывод: чтобы стать сильнее - нужно избавиться от своих привязанностей, а не бороться ради них. К тому же, сами привязанности не обязаны быть взаимными. Значит, нож в спину от их источника, которому, по сути, тоже нельзя доверять, - это всего лишь вопрос времени, если основной вывод не будет рассмотрен и приведён в исполнение. Это не является будущим и истиной, ради которых стоило бы сражаться.

- Да, избавившись от привязанностей, ты станешь сильнее, - не стал спорить Чезаре, - Но будешь ли рад этому ты сам? Сможешь ли ты наслаждаться своей силой, если каждую ночь тебе будут сниться глаза близкого человека, пострадавшего по твоей вине?

В его голосе звучал несвойственный ему обычно жар, ведь он знал, о чем говорил. Ведь до клеймения у Марии были другие глаза... Причем не только по своему виду, но и по выражению. Она научилась ненавидеть, и в этом была доля его вины.

- Ну, а шанс невзаимной привязанности... Это неизбежный риск. Последняя ступень предполагает, что ты стерпишь даже его.

- К чему тогда вся эта система, если нужно в итоге всё равно, но лишь на последней ступени прийти к дружбе... в таком извращённом её варианте ожидания удара в спину, - сказал Рю. Не спросил, а именно сказал - почти без вопросительной интонации.

- Лучше с детства знать прямую дорогу и быть убитым подобными людьми, чем жить ради возвращения к этому в таких тёмных извращённых версиях. Тому, кто никогда не предавал, никогда не будут сниться пострадавшие по его вине близкие. Тому, кто не убивал - никогда не будут сниться глаза убитых.

Глаза зеленоволосого опять начали холодеть... причём совершенно естественно, никакими фокусами с умением играть взглядом это объяснить было невозможно.

- Самурай не даёт обещания, выполнение которого длится долго... потому что он может умереть и не выполнить его. Самурай не раздумывает и не спрашивает 'почему', когда его господин приказывает совершить сэппуку. Это называется 'тело камня'. Вот примеры искренности, когда ничто не может поколебать истинную надёжность. Всё остальное разрушает дух и приводит к гибели. Вопрос лишь через сколько, - поставил 'диагноз' японец, - Мы все смертны, вопрос только ради чего и с каким духом в сердце мы умрем. Ни одна власть ещё ни давала бессмертия или счастья. Она бесполезна для человека, помнящего о главном.

Практически на одном дыхании выпалив эту речь, самурай замолчал.

- К чему такие крайности? - удивленно спросил Чезаре, - Я не говорил об отрицании власти, скорее напротив. Однако я также и не говорил об отрицании привязанности. Привязанность - это слабость, но человек без слабостей похож на памятник самому себе. Он практически неуязвим, но он не живой. Я совершенно не вижу, почему дружба или любовь не могут сочетаться со стремлением к власти или мастерством интриги. Ну, и о пути самурая... Здесь ты в кои-то веки прав: этого мне не понять никогда. И тебе никогда не убедить меня, что этот путь истинный. Хотя бы потому, что... Истинного пути как такового не существует. И да, необязательно предавать близких, чтобы они пострадали по твоей вине. Порой достаточно просто не уберечь. Поверь мне. Я знаю.

- Истинность не имеет значения, важно счастье людей! - резко выпалил Рю и осекся, - Извините. Я слишком много говорю.

- 'Упаси вас Бог желать счастья всему человечеству'... - философски произнес кардинал, - Иммануил Кант. Редкостный идеалист, вы бы поладили... Но в данном случае я с ним согласен. Желая счастья одним, часто делаешь несчастными других, и наоборот. Поэтому для начала стоит сделать счастливыми тех, кто с тобой... А потом уж и о прочих людях думать. Впрочем, немецкий классицизм имеет совсем уж опосредованное отношение к теме лекции, да и я из немецкой философии признаю только Ницше... Итак, у кого-нибудь будут вопросы по материалу?

- Только один, - откликнулась Альва, - Зачем учёным и исследователям знать, как манипулировать людьми?

- Рейко же пригодилось, - ухмыльнулся Чезаре, - Да и многим из присутствующих может пригодиться впоследствии... Опять же, господа виконт с виконтессой в настоящий момент готовят самый настоящий заговор и почему-то думают, что об этом никто не знает: им это особенно ценно...

Воланд подавился очередной репликой, а Елена хмуро посмотрела на макиавеллиста. Она явно пыталась понять, как много известно ему в действительности... Но он не для того проворачивал этот блеф. Не для этого он двенадцать лет учился держать лицо, - не превращать его в камень, а создавать разрыв между демонстрируемыми чувствами и теми, что он испытывал на самом деле.

Не найдя своего ответа, Елена поторопилась отвести от себя внимание:

- А вы считаете, что вас здесь собрали просто потому, что вы - перспективные учёные и исследователи? Альва, мне казалось, что ты уже заметила, что именно в этой школе не так.

- И вообще, тут все что-то замышляют, - в отличие от сестры, Воланд говорил легко и беззаботно, - Тут реально подозрительным можно считать только человека, который ничего не замышляет. Правда, фройляйн Лумхольц?

Лилия аж подпрыгнула на месте.

- Что? Я? Нет! Что вы! - она торопливо замахала руками, - Я ничего не замышляю! Совсем ничего! Можете праздновать спокойно!

- Вот теперь я точно не смогу расслабиться на празднике, - заметила Заза.

- Ты плохо слушаешь, Заз, - решился подать голос Балу, - Как раз тот факт, что Лумхольц что-то замышляет, и позволяет тебе спокойно праздновать. Ведь это значит, что она ещё не добилась своего.

Чезаре задержал взгляд на розововолосой и чуть усмехнулся:

- Если вас уличили в чем-то, не стоит суетиться. Лучше оспорьте это спокойно и сдержанно. Так можно сделать вид, будто вы действительно ничего не замышляете. Так что, я ответил на ваш вопрос, синьорита Фальк?

- А у вас не было выбора, - улыбнулась девушка, - Даже ничего не сказав, вы бы ответили. Выбор без выбора, так сказать.

- Если об этом по-настоящему задуматься, становится жутковато... - заметил Кристиан, - Все, всеми и по-всякому. Вот уж правда, 'человек человеку волк'...

- Просто удивительно, - фыркнула в ответ Жанин, - Как люди начинают истерить, если им сказать, что дружба и любовь - это в первую очередь взаимовыгодное сотрудничество. А ведь простое осознание этого факта лишь помогает укрепить отношения.

- Ох уж эта паранойя... - покачал головой телекинетик, - Теперь я понимаю, почему большая часть не вылезает из своих лабораторий.

- Потому что до них еще не добралась карающая длань студсовета с третьей ступенью, - усмехнулся Чезаре, - У кого-нибудь еще есть вопросы?

- Вроде бы, вопросов нет, - пожала плечами Пешка, - Но, как всегда, в теории всё проще, чем на практике.

- Спокуха, сеструха, сейчас будет традиционное практическое задание, - хохотнула Жанин.

- На прошлой лекции было практическое задание, - взмолился Балу, - Не на каждой же их раздавать!

- Задание? - страдальческим тоном переспросил Кристиан.

- Но ведь не все на прошлой лекции были, - ответил Альберт, - Так что, в любом случае, что-то быть должно.

- Вот-вот, - кивнул Чезаре, - Те, кто был на прошлой лекции, могут быть свободны; остальным я сейчас повторю правила и раздам имена объектов.

- Не-не-не, я, пожалуй, останусь! - воскликнул Балу, - Хочу быть точно уверен, что за мной охоты нет.

- Впервые вижу, чтобы Балу Гриллс упустил возможность раньше времени улизнуть с занятий, - прокомментировал преподаватель, - Наглядная иллюстрация к эффективности третьей ступени в воспитательной деятельности... А что остальные?..

- Я, пожалуй, отправлюсь пораньше, - ответила Елена, поднимаясь из-за стола, - Сегодня у меня найдутся лишние дела.

- А я останусь, - кивнул Воланд, - Не могу пропустить выражения лиц отдельных личностей, когда они услышат задание.

- А вот я не остаюсь, - вставила свою реплику Жанин, накидывая рюкзак на плечо, и подмигнула, - Нельзя же их лишить шанса получить меня в качестве задания, верно?

Когда в аудитории остались только новички и заинтересованные, Чезаре продолжил:

- Для начала правила. Задание касается закона 14, который звучит как 'Веди себя как друг, действуй как шпион'. Каждому из вас дается имя объекта и месяц на работу, по истечении которого вы доложите мне собранную информацию. Средства любые, кроме применения силы, в том числе и ментальной, - здесь он выразительно посмотрел на Лесли Патридж, - Однако я попрошу учитывать, что помимо собранной информации я буду интересоваться также мнением объекта о вас. Насколько могу судить, уважаемый синьор Гриллс при весьма... любопытных выясненных деталях в этой части задания пока мало чего достиг.

Шпион загадочно улыбнулся.

- Также запрещается рассказывать объектам, что они объекты: потому как вариант жульничества через сговор напрашивается сам собой; и вмешиваться в работу друг друга. Наконец, полученную информацию разрешается разглашать только мне. Правила понятны?

- А какая информация нужна? - хором спросили Заза и Кристиан.

- Какую сможете нарыть, - развел руками Чезаре, - Главное не ограничиваться общеизвестной.

Неожиданно Заза нервно икнула.

- Вы ведь не поручите мне Рокиа, правда? - спросила она, глядя преданным взглядом на преподавателя.

- Нет, конечно, - усмехнулся Чезаре, - Оно, конечно, было бы полезно, но тут шансы еще более призрачные, чем у Елены, у которой на данный момент самое зверское задание...

Его улыбка не оставляла сомнений, что идея назначить объектом Елены Лилит пришла ему в голову исключительно из-за природного садизма.

- 'Шпионы жизни'... - как-то отстраненно прокомментировал Рю и покачал головой, - Я не верю своим ушам...

'Старший коллега' легко мог представить, насколько глупо шпион в стане врага, посланный другим врагом, чувствует себя, получая задание на шпионаж.

- Почему мне кажется, что мы будем о-бо-жать этот предмет? - тихо буркнул Сикора.

- Потому-что кому-нибудь явно выпадем мы сами, - ответил Кристиан и кинул быстрый взгляд на Лесли, - Или придётся следить за каким-нибудь психом.

- Кое-кто уже выпал, - широко ухмыльнулся Чезаре, - А вот кто именно и кому, не скажу: пусть нагнетается паранойя!

Какое-то время он молчал.

- Что ж, если вопросов больше нет, приступим к распределению объектов. Яфья Кагерат - Фрея Максвелл. Лесли Патридж - Тайам Рокиа. Тадеуш Сикора - Анна Варгас...

- Пан Финелла определенно решил поднять среднестатистический уровень адреналина в школе, - заметил Тадеуш, - Как будто его и так не хватает...

- ...Лилия Лумхольц - Хесус Эдуардес, Альва-Аманда Фальк - Алистер Брайс. Пешка Бальза - Елена фон Рейлис, и я напомню присутствующему здесь виконту, что рассказать объекту имя шпиона - это вмешаться в его работу.

Воланд фыркнул.

- Зачем мне это? К Елене втереться в доверие сложновато и без того.

- Проще, чем ты думаешь, друг мой, - заметил Адам.

Тем временем Тадеуш положил руку Лумхольц на плечо:

- Я в тебя верю, пани Лилия. Ты уж постарайся как следует... И помни про неприменение силы.

- Ничего страшного, любимый, - хихикнула девушка, - Он сам мне всё расскажет, а уж отношение будет такое, что тебе впору ревновать будет.

- Ну что ж, чистосердечное признание, так сказать, - ухмыльнулся поляк, - Так что ты тоже не злись, если что...

Тем временем преподаватель продолжал зачитывание имен:

- Адам Джонсон - Соня Старки. Винесса Джексон - Грег Шран. Бетти Уильямс - Данила Загребной. Кристиан Вернер - Элли Хатунен. Цукиши Заза - Азазель Кастельбар...

Тут была тонкость. Чезаре давно подозревал Азазеля в том, что именно он был создателем одной из местных страшилок - Пожирателя Теней; однако, не имея разрешения от Нарьяны, он не мог сам заниматься этим делом. Все, что он мог, это поручить Азазеля той студентке, которая точно не пустит дело на самотек.

- Альберт Беркхейде - Светлана Сухарикова. Норма О'Доэрти - Жанин Вийс.

Он сделал паузу, прежде чем назвать последнее имя.

- Ёсикава Рю - Алиса Стоун.

Кто это такая, Рю, разумеется, не знал, но оптимизма по этому поводу явно не испытывал.

- А по окончании задания можно будет прочитать отчет о себе любимом? - поднял руку Кристиан.

- Можно... если, конечно, таковой есть... - Чезаре напустил загадочный вид, - Кое-кто из присутствующих будет весьма... впечатлен тем, какую информацию о нем уже собрали. Но вот кто это...

Следующим поднял руку Тадеуш:

- Если сдающий вычислит того, чьим объектом он является, это пойдет как дополнительный бонус к оценке его работы?

- Нет, конечно. Это лишь способ попытаться сберечь какие-нибудь свои тайны.

- Но ведь никто не будет вычислять, - сказал вдруг зеленоволосый, созерцая доску неподвижным взглядом, - Все просто будут не подпускать никого к себе близко. Походит на начало вспышки паранойи в школе.

Неожиданно Воланд и Альберт, сидящие в разных концах кабинета, рассмеялись. Секунду спустя к ним присоединился Балу.

- Вспышка паранойи? В школе Нарьяны? - хохотал виконт.

- В школе, где каждый третий так и норовит поставить эксперименты на живом человеке? - подхватил Альберт.

- Куда согнали самых забитых задротов со всего мира? - подхватил Балу.

Следом за ним засмеялись уже остальные студенты.

- Да паранойя здесь - всего лишь одно из стандартных психических отклонений наряду с комплексом бога и, как выяснилось, страхом успеха! - подхватила Яфья.

- Пусть так, - хмыкнул Чезаре, - И тем не менее, стремление сохранить тайны притом, что жизнь продолжается, несмотря на задания по политологии и прочие природные катаклизмы, создает противоречие. А именно противоречия служат основным механизмом развития человеческого общества... Так, ладно, кто-нибудь еще имеет что-то сказать?

- Зря я записался на политологию... Теперь придётся заняться шпионажем, - фыркнул Кристиан, - Разрешите идти, профессор Финелла?

- Если вопросов более нет, можно расходиться... А вас, Ёсикава, я попрошу остаться.

(с) "Зеркало души" https://author.today/work/7238