Без меня меня женили (флешмоб)

Предложил Лекс Мираж (ссылка). Блин, свадьба у меня по-прежнему одна одинёшенька (в "Детях Янтаря"), и я её уже раза три пихала в разные флешмобы. Но там был сам обряд и застолье. А вот пояснение, что за "дуло пистолета", под которым была она проведена, ещё ни разу не приводила. Думаю, это будет как раз по теме:

С тихим шипением в комнате внезапно возник, как джинн из бутылки, живописнейшего вида карлик, текстурой напоминавший резные скульптуры из старых пней. Пока мы приходили в себя от изумления, он спокойно подошёл к Дилану, заглянул ему в рану, потом под веки и сказал:

— Какая жалость! Одним наследничком меньше. Впрочем, не факт, что с этой паршивой овцы удалось бы хоть клок шерсти настричь.

Выглядел карлик жутко знакомо, но первым его узнала всё же Моргана:

— Дворкин?! Что ты тут делаешь, старый чёрт?

В руке у неё оказался кинжал, и она стала угрожающе наступать на нашего прародителя. Выглядело это гораздо более личным, чем наши опасения за государство, вот только мне она никогда не рассказывала, что встречалась со своим прадедушкой!

— Тихо, тихо! — Дворкин повёл рукой, и Моргана упёрлась в какую-то невидимую преграду в трёх шагах от него. — Я пришёл с миром. И даже с предложением дружбы. Нет, не так. Мы должны породниться.

Похоже, от такой наглости все просто онемели. Я тоже не знала, что сказать. Мы ведь уже были родственниками! Не считая всей остальной нелепости данной ситуации.

— Что ты имеешь ввиду? — спросил, наконец, Мартин, видимо, как самый хладнокровный из нас (по крайней мере, из тех, кто не лез за словом куда-то в сейф).

— Сыграем свадьбу!

Если кто-то и готов был обрести дар речи после первого заявления, то вновь потерял его. Только Моргана, быстро что-то сообразив, спрятала кинжал и деловито поинтересовалась:

— Между кем и кем?

Неудивительно — она почуяла сделку того сорта, к которому привыкла.

— Ну как, между кем, все наследнички здесь, — он обвёл нас руками. — Правда, Амбер не может предложить невест, они есть только у вас, так что юный принц и дитя Рэмбы выбывают, а вот Мартин всё-таки сын Лабиринта Амбера, как и этот достойный муж. Так что...

Кажется, под невестами он имел ввиду нас... Нет, наглость — было слишком мягким определением для такого появления!

Артур тихо обратился к Манвину:

— Ты, вроде, говорил, что Дворкин малость не в себе?

Создатель Лабиринта Амбера так сверкнул глазами на младшего дядю, что тот прикусил язык.

— Я бы попросил не говорить обо мне в третьем лице в моём присутствии! Да, когда Лабиринт был повреждён, мне было трудно соображать связно, но эти дни давно в прошлом, благодаря Оберону! И я явился сюда вовсе не шутки шутить, а предложить решение нашей маленькой проблемы с тремя полюсами. Амбер предлагает объединиться против Хаоса — всё-таки мы ближе друг другу и нам легче будет договориться о совместном существовании. Но для того, чтобы этот союз не был голословным, его надо скрепить брачными узами. Церемония должна проходить в Амбере, куда и приглашаются Мартин и Бресант в качестве родных наследников и потенциальных женихов, поскольку других у нас нет, — он досадливо махнул в сторону трупа. — А Моргана и Бригита — в качестве потенциальных невест со стороны Авалона. Сами решите, кто из вас вступит в брак, хотя можно сыграть и две свадьбы, — он жестом закрыл рот набравшему в грудь воздуха Мартину, — но хватит и одной! Однако вы четверо должны явиться в Амбер, как почётные гости, безотлагательно.

— Я отказываюсь в этом участвовать! — всё-таки высказался Мартин.

— Боюсь, мальчик мой, у тебя нет выбора. Лабиринт настаивает. И он держит твоего отца под контролем, а я всего лишь гонец и наместник, пока король пребывает в крайне скованном положении. У вас есть ровно сутки, чтобы это поверить, посовещаться и собрать вещи. Много не берите — мы обеспечим вас всем необходимым. Завтра вечером я явлюсь за вами. Как говорится, на том же месте в тот же час!

На этом Дворкин щёлкнул своими сучковатыми пальцами и исчез с таким же шипением, какое сопровождало его появление. Тон его не оставил ни малейших сомнений в серьёзности слов, но смысл их потряс нас настолько, что потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и сообразить, что теперь делать.

<...> (по прибытии в Амбер) <...>

Флора о чём-то спросила Бресанта, но в этот момент по залу прошла непонятная вибрация, и встречающие поспешно отошли в сторонку, расположившись в ряд по левую сторону ведущей к трону ковровой дорожки, на которой остались стоять только мы, четверо прибывших из Авалона. Над троном задрожал воздух, и в нём проявился огромный, светящийся голубым, узор Лабиринта.

— Добро пожаловать, дети мои, — прозвучал оттуда глубокий голос, который трудно было отнести к женскому или к мужскому. И без долгих предисловий: — Кто из вас станет женихом?

Все обернулись к Мартину и Бресанту. Первый тоже посмотрел на второго, нахмурившись, и видимо, желая обсудить вопрос, но сын Бенедикта смотрел только на гигантский узор; взгляд у него был задумчивый. Секунд через двадцать, когда молчание начало действительно угнетать, он ответил:

— Я согласен.

Бенедикт взметнул на сына глаза — видимо, не ожидал такого развития событий. Бресант спокойно встретил его взгляд. Через несколько секунд отец с едва заметным вздохом опустил голову— видимо, принял выбор сына.

Я тоже была в шоке от поступка Бресанта. Блин, снова этот его чёртов «даизм», судя по всему. Нет, я поняла теоретические обоснования, но чтобы вот так согласиться отдать свою судьбу на чью-то, не факт, что добрую, волю и «жениться вслепую»...

Впрочем, от этих мыслей меня отвлёк голос Лабиринта:

— Мы принимаем и благодарим. Кто из вас станет невестой?

Теперь все повернулись к нам с Морганой. На лице Мартина читалось явное облегчение, и теперь он мог позволить себе любопытство, переводя взгляд с меня на тётю и обратно. Бресант смотрел только на меня, впрочем, без какого-либо особенного выражения. Но когда я перевела взгляд на Моргану, не до любопытства стало мне. Тётушка воззрилась на меня довольно непреклонно. То есть, она не собиралась... Нет! Но уж я-то на это точно не пойду! Я выразительно уставилась на неё в ответ.

Так мы буравили друг друга взглядом минуты две, и никто не делал попыток ни помочь нам в решении вопроса, ни поторопить. Наконец, паузу прервал всё тот же Лабиринт:

— Вы можете подумать до завтра. В полдень я жду вашего решения.

Знак начал таять.

— А что если... — сказала я ему вслед, и сияние восстановилось, — никто из нас не согласится?

Вместо ответа, Рэндом на троне нехорошо сжался — не сам, а словно под воздействием невидимого пресса, давящего с четырёх сторон, и начал бледнеть.

— Ясно, ясно! — крикнула я.

И знак растаял, вернув короля в прежнее положение.

<...> (приватная беседа двух дам после семейного ужина) <...>

— Нам с Морганой тоже надо кое-что обсудить, — сказала я поднимаясь.

Тётушка с непонятной ухмылкой тоже встала. Чувствую, разговор будет нелёгким. Но мне не привыкать. Семейство разошлось, Флора поднималась на свой этаж вместе с нами и всё же не удержалась:

— Так что, девочки, вас ждать? Я ложусь поздно. Может, когда решите, кто пойдёт под венец, посмотрим гардероб?

— Думаю, утро вечера мудренее, — с лёгким раздражением от её настойчивости ответила я.

И почти одновременно со мной Моргана тоже отбрила её:

— Спасибо, но у нас вообще-то есть наряд.

Тут удивилась даже я, но мы как раз дошли до тётиной двери, и я остановилась, чтобы поскорее отделаться от Флоры. Взглянув на меня, Моргана поняла, что разговор будет проходить в её покоях и полезла в лиф комбинезона за ключом. <...>

— Что за наряд у нас есть? — спросила я у Морганы, как только за нами закрылась дверь, чтобы не начинать сразу с неприятной темы.

— Согласишься под венец — скажу, — хитро улыбнулась тётушка.

— Серьёзно? — закатила я глаза. — Ради платья? Я? Ты меня ни с кем не попутала?

— Ты не знаешь, что за платье, — продолжала она свою интригу.

Я раздражённо фыркнула, падая на диван:

— Единственное платье, которое произвело на меня достаточное впечатление, чтобы его запомнить — это то, что тебе пошили для свадьбы с князем Соплежуйским.

Такое прозвище я дала за характер гранду Синжуйскому, владевшему монополией на добычу драгоценных камней и металлов в одном богатом на природные залежи Отражении. Моргана его успешно охомутала и даже чуть не получила часть прав на недра вместе с титулом грандессы. Вот только случилась одна незадача: чёрный цвет там считался траурным, фиолетовый — королевским, а серебро — плебейским металлом. Так что платье Моргане в итоге пошили пышное, просто сногсшибательное, только нежного алого цвета с золотой нитью и множеством подвесок из драгоценных камней — как раз моих цветов. В общем, то ли её доконал цвет платья, то ли мои подколки по поводу «княгини Соплежуйской», но бракосочетание в итоге так и не состоялась: Моргана психанула, ограбила хранилище и была такова. Эта ситуация долго служила мне неплохим поводом подтрунивать над тётей, а впоследствии стала условным обозначением тщательно подготовленного дела, сорвавшегося из-за личных пристрастий (подобное случалось с ней ещё пару раз).

Каково же было моё удивление, когда в ответ на мой выпад чертовка многозначительно закивала. Я недоверчиво прищурилась. Моргана запустила руку в складку пространства, пошарила там и вытащила на свет подол того самого платья. Я на пару секунд потеряла дар речи от изумления. Потом подошла, пощупала — действительно, оно — и всплеснула руками.

— Что же ты мне раньше не сказала?

— Ну, ты же меня знаешь, я люблю приберечь козырь в рукаве, — парировала хитрованка. — К тому же, ты ещё ни разу не собиралась замуж с тех пор.

— Так, — резко посерьёзнела я. — Как это ты за меня всё уже решила? Браки по расчёту совсем не по моей части, а как раз по твоей.

— Ну, во-первых, для тебя он не настолько уж и по расчёту...

Эта бестия опять явно намекала на мою несуществующую влюблённость, но я не успела набрать в грудь воздуха для отповеди, как она поспешила смягчить свой ход:

— Не возмущайся. Я уже поняла, что ты не влюблена, но ведь не станешь утверждать, что он тебе так уж отвратителен физически?

Я вынуждена была неопределённо передёрнуть плечами — заявить подобное, не покривив душой, я действительно не могла.

— Во-вторых, если верить всему, что он нам наговорил, как ты пламенно призывала, — вот не может, чтобы всё-таки не подколоть, — то он действует в интересах третьей стороны. Но я даже не представляю себе его целей. Может, ты знаешь?

Я отрицательно помотала головой.

— Ну вот. А в-третьих, у меня с ним нет никакого эмоционального контакта. Он меня за что-то сразу невзлюбил, к тому же, сам по себе на редкость замкнутый. В общем, с тем же успехом я могла бы пытаться манипулировать камнем. И получается, что от всех моих хвалёных навыков толку ровно ноль — в данном случае я не могу их применить.

— Но ты хотя бы способна воспринимать брак, как политическое средство, — возразила я. — И прекрасно знаешь, что я не стану им манипулировать, даже если была бы способна на это. А ты сама только что признала, что цель в этом с нашей стороны. Мне даже подумать о таком противно!

Впрочем, Моргана была отлично осведомлена о моих взглядах на брак из наших прежних неоднократных дискуссий романтика и прагматика в отношении любви. Однако мой последний выпад её разозлил и она внезапно перешла на угрожающий тон:

— Если ты думаешь, что мне это приятно, то ошибаешься. Я получаю удовольствие от достижения цели, а в средствах просто не так разборчива, как ты. Можно и потерпеть ради солидной выгоды. В конце концов, не разбив яйца, омлет не приготовить. Но в данном случае всё это неважно. Я просто ставлю тебя перед фактом, что не пойду замуж за этого конкретного человека ни за что и никогда. А если меня заставят, то я просто-напросто опою его и зарежу во сне!

Такая вспышка агрессии слегка ошарашила меня. Я разглядывала Моргану, пытаясь понять, не съела ли она чего-нибудь ядовитого за ужином, например. Но единственное, что я увидела — это скрытый яростью страх. Причин для него, по идее, не было, и я начала растягивать губы в улыбке, собираясь успокоить её, когда внезапно вспомнила видение в золотом зеркале Тир-Финдаргада: она идёт под венец с Бресантом, пряча в руке отравленный кинжал. Я не понимала, с чего вдруг тётя его так боится и, как следствие, ненавидит, но похоже, её угроза — не пустые слова.

Я отошла в сторону, села на диван и задумчиво потёрла лоб. Дело представало совсем в другом свете. Обречь Рэндома на гибель мы не могли. Значит, кому-то из нас придётся это сделать. Но заставить пойти на это Моргану означает подвергнуть Берсанта смертельному риску. В конце концов, если на такого воина и найдётся управа, то именно в коварном стиле моей тётушки. То есть... похоже... придётся всё-таки это сделать мне?

Я была настолько неготова к подобному решению, что у меня даже пошла кругом голова, когда я попыталась себе это представить. В общем, мне необходимо было всё как следует переварить — в одиночестве. Я молча поднялась и пошла к двери.

— Это значит, что ты согласна? — окликнула меня Моргана, видимо, успокоившаяся по мере наблюдения за переменой моего настроя.

— Я скажу тебе утром, — бездумно ответила я, лишь бы что-то ответить.

На меня накатило странное состояние, будто в полусне: язык не ворочался, взгляд не фокусировался, звуки слышались приглушённо, ног я не чувствовала и переставляла их машинально. Как будто меня стукнули по голове пыльным мешком из-за угла.

Дальше была ещё целая глава по Зеркальный коридор, которая помогла Бригите смириться с решением, но это когда-нибудь в другой раз.