Пьяный ежик 18+

Оденар невидяще смотрел в стену перед собой. Давно отзвучал полночный гонг, толкалась усталость в натруженных долгой скачкой мышцах. Однако впервые укоренившаяся за много лет привычка засыпать при первой возможности изменила ему. Душа полнилась тягучей тоской, и, чтобы избавиться от нее, он велел Маниго принести бутылку крепкого иберийского вина, особой, семилетней выдержки, припасенную для торжественного случая. Рождения сына, например. Горького вина осталось на донышке, но хмель не брал.

…Он помчался в Талассу, не щадя ни людей, ни лошадей. Какой он думал увидеть жену? Страдающей телом и духом, ищущей утешения или стойко противостоящей беде? Но вряд ли такой — отстраненной, со строгим взглядом. Ее лицо, когда она вызвала Стихию Огня… Будто Эри — древняя богиня мщения. Даст ли он руку на отсечение, что не испытал на миг суеверного ужаса?

Оденар усмехнулся себе: вино таки помутило разум. Какое отношение Искра имеет к Старым богам? Ему не об этом надлежит думать. Связь предательства Бестье и попытка ее похищения означает, что Лодо — на шаг впереди них. Кто из старой знати замешан в заговоре? Кому вообще теперь можно доверять?

Шорох у дверей вывел его из задумчивости.

— Кто там скребется? 

Дверь скрипнула, и в спальню заглянул смущенный Уно.

— Дак вот, месьер, узнать хотел — не желаете ли чего?

— Не желаю. Ступай.

Но Уно не уходил, топтался у дверей.

— Еще что?

— Простите, месьер... Виноват я.

— И в чем же? От Линье сбежал?

— Не доглядел…

— Нет здесь твоей вины.

Уно опустил было голову, но вдруг зыркнул исподлобья.

— Не надо вам так, — с неожиданной смелостью сказал он, и Оденар заметил, что мальчишка смотрит на пустую бутылку: — И Странничек милостив…

— Иди спать, Уно. Хотя нет, прежде принеси мне еще одну бутылку.

Уно выкатился из покоев месьера, ругая себя последними словами. И как язык повернулся дерзость ляпнуть! Только как увидел сьера Раймона таким — в груди захолонуло. Почудилось: ровно еще что стряслось, непонятное… Месьер сам на себя не походил. Взгляд тяжелый, мутный, будто после лихорадки. Однако вовсе неладно получилось — придется теперь самолично бутыль нести.

«Винное зелье доброго не насоветует. Кто меры не знает — тому и радость испоганит, а пуще того в беде подведет».

Так дед говаривал. 

«Чего застыл? Дурья башка, делай, что велели! Сам напросился. Ишь, указывать он будет. И кому?!»

Вздохнув, Уно вошел в погреб. У дальней стены на полках выстроились бутылки. Шагнув вперед, он взял первую попавшуюся. У дверей спальни он остановился, не решаясь войти и прислушиваясь, затем толкнул створку.

Сьер Раймон сидел у стола, уронив голову на скрещенный руки. Осторожно ступая, Уно приблизился и увидел, что тот забылся глубоким сном.

Уно, кусая губы, смотрел на его суровое лицо, резкие складки, залегшие возле рта и меж бровей. Оставить бутыль да восвояси убраться? А месьер среди ночи проснется, да продолжит. Нет. Пусть назавтра велят ему порку задать, а бутылку он обратно в погреб отнесет.