Гулять так гулять!

Нежданно-негаданно мой самый строгий бета Бьярти Дагур @bjartidagur прислал в личку ссылку на этот флешмоб https://author.today/post/575602 от Анастасии Разумовской, намекая, очевидно, на невоздержанное отношение моих героев к спиртным напиткам. Что ж, вызов принят!)) Публикую отрывок из второй книги про Других людей, которая скоро появится здесь. Сразу после того, как вы прочитаете первую!  

    Он был страшен и восхитителен одновременно. Как восхитителен бывает огонь, уничтожающий все, что встает на его пути. Опасен, жесток и неумолим, и оттого несказанно прекрасен. Своей стихийной, неизмеримой силой. 

   В оранжево-кровавых глазах монстра отражался стальной блеск чешуи. За спиной, недовольно шурша, покачивались массивные крылья. Я подумала, что, если выберусь живой из этого переплета, никогда больше не буду бесить Платона. А выбраться хотелось. 

   Стылый ветер поднимал вокруг непонятные пыльные бури, обрывки паутины сетями свисали тут и там. Со всех сторон подбиралась липкая Тьма. Так туман высасывает силы из тех, кто заходит в него без оглядки. Без подготовки, без ума.

В голове загудело и мне показалось, что, слегка пошатнувшись, я начала растворяться в окружающей мгле. Только красные глаза лучами сверлили меня сквозь зыбкую пелену.

   – Дай руку, – проревел Платон не своим голосом.

   Я с трудом подняла, налившуюся свинцом конечность, которая как будто уже лишилась пальцев. Отец схватил меня за запястье и вытащил в привычную людям реальность оттуда, куда таким, как я, соваться определенно рано.

   – Не надо играть со мной в такие игры, – уже спокойнее проговорил он.

   Мне хватило ума принять самый покаянный вид. Платон еще посверлил меня глазами, перевел взгляд на дверь и крикнул сквозь нее, туда, вниз, где уже разбирали покупки Татьяна Петровна и Артем:

   – Артем, неси шампанское! У меня дочь оправдали!

   Я тихонько, боязливо, подошла сзади к отцу, обняла его со спины, прижалась щекой к горячему от ярости телу. От него почти зримо струилась такая Сила, что менее опытного мага давно бы сожгла изнутри.

Как там говорил Буратино папе Карло? Я буду умненьким-разумненьким. Теперь-то все будет иначе. За такой стеной не страшна ни одна белая вьюга! Как он уделал сегодня Святогора. С таким лидером хоть на амбразуру.

   То, что несмотря на выкидываемые нами коленца, Великие готовы были нас защищать, подводило к логичной мысли, что и мы должны быть готовы к жертвам. Правда, думать о грустном в этот миг совсем не хотелось. И я малодушно подвинула тяжелые мысли в сторону, топя их в фужерах игристого.

   Пробуждение было тягостным. Сверху доносился топот бегущих шагов по лестнице. Сейчас соберусь с силами, встану и тресну Коляна тяжелой сковородой по голове! В дверь настойчиво постучали.

   – Никого нет дома… – тихонько простонала я.

   – Пора, красавица! Проснись!.. – звонко позвал голос отца.

   Слишком громко.

   Я сползла с кровати и доковыляла до ванной. Умылась прохладной водичкой. Свинцовая голова давила тело книзу. Зубы чистила нарочито медленно и осторожно, но это не помогло. Пару раз невидимая кувалда ударила-таки меня до мушек в глазах.

   Я вышла из маленькой спальни степенно, бережно неся свое тело. С полным трагизма и страдания лицом.

   – Завтракать! – повторно и безумно громко позвала всех Бескудникова.

   Я схватилась за чугунок, венчавший мою несчастную шею.

   – Татьяна Петровна, прошу… – умоляюще протянула я.

   Платон с удовольствием пил черный кофе за барной стойкой и смотрел новости. Взяв пульт, он прибавил звук. Захотелось его покусать. Но после вчерашнего примирения я решила действовать тактичнее:

   – Пап, у тебя есть что-нибудь от головы? – как можно жалобнее простонала я.

   – Спрашиваешь… – весело ответил он. – Конечно, есть! Топор.