Субботний отрывок
Автор: СтефанийДоброго времени суток, дорогие друзья. Хочу поддержать бессрочный субботний флэшмоб отрывком из книги "Шёпот прошлых лет: рубиновые сердца":
- Высокое начальство приближается! – надрывистый отчаянный крик разнёсся по всему цеху, пересилив звон молотков, шипение раскалённого металла и матерную брань рабочих.
Килана вздорила, по спине пробежали капли холодного пота, лицо стало бледно-зелёное. Никто не ждал, что они придут. Всё вдохновение было мгновенно выдавлено тяжёлой и жестокой действительностью жизни в Подгороде и работе на цехах. Рабочие стали беспорядочно метаться во все стороны, словно обнаруженные тараканы иль туннельная мошка[1], слетевшаяся на свет единственного фонаря. Отовсюду стали доносится вопли безнадежной попытки привести обстановку в порядок:
- Потроха Мальфаса, куда мне деть разбитое долото!? – кричал рабочий. – За него же вычтут ползарплаты!
- В жопу суй, чтобы не нашли.
С другой стороны доносится столь же сильный крик табельщика:
- Разрази меня Тир, куда деть эти трижды проклятые бумаги! По ним у меня трёх молотков, двух зубил и пяти банки гвоздей недостача!
- Жри! Смачно жри и запей водой, чтобы хорошо пошли!
- Ты прав… лучше отравиться, чем быть наказанным главным казначеем… она же за недостачу… помилуй наши души грешные Мальфас.
Килана повернулась и сквозь хаос попытки всё привести в порядок услышала ещё один диалог:
- Как думаешь, если я опущу разрез, он ко мне будет лоялен?
- Ты осторожней, а то тебя он так и… где-то за станком, если ты понимаешь.
«Женщины», - неодобрительно подумала девушка.
Молотки и пилы, вёдра и ящики – всё летало. Поломанный инструмент ныкали, прятали и всячески скрывали. Начальнице было дано указание – не допускать пяти процентов поломок в месяц и если вскроется, что её рабочие допустили больше, не просто отчитают, а выбьют все долги.
Только стоило даме подумать о своей «командирше», как та появилась. Начальница цеха вылетела из своего кабинета, как ошпаренная. Облачённая в кожаный жакет поверх белой засаленной рубахи, она повязала на предплечье ещё красную повязку «Надзирателей». В одной руке сжат кувшин маринованной рыбы, в другой рюмка от которой смердит грибным самогоном. Пухлые засаленные губы и пол подбородка сверкают в масле.
- О-о-слы! О-о-слы! Т-ва-а-а-ари! – она истошно орала, пытаясь найти полотенце, и привести себя в порядок. – Су-у-ки! Почему!? По-о-очему!?
Несмотря ни на что, за десять минут всё же удалось навести примерный порядок. Килана стояла в ряду таких же как она рабочих и с трепетом в сердце ждала, когда откроется дверь и войдут их хозяева.
«Почему… почему я такой же как они все человек должна бояться кого-то? Почему я должна дрожать от страха при виде трижды проклятого «высокого начальства»? К чему же вся эта фантасмагория бреда?» - размышляла мастерица, мысль с гневом вилась в сердце и не находила ответа.
Сердце ёкнуло, все мысли рассеялись, пальцы охватил лёгкий тремор, сердце ушло в пятки и страх вскружил голову. Дверь скрипнула, тяжёлая и бронированная она со скрипом отворилась и прежде всего вошли вооружённые воины. Молотобой опешила, когда впервые в жизни увидела, как в цех ввалились полностью обдоспешенные воители, чья броня ловила и отражала десятки огоньков. Их защита — это не куски ткани, не сворованные или смародёренные элементы брони, а железные кольчуги, поверх которых цельные пластины. Ноги и руки так же защищены. Оружие не топоры, не обломки мечей, не гвоздёванные дубинки, а добротные полуторные клинки, клевцы или шестопёры. Грозные воины, внушая страх и трепет, встали у входа, выстроившись в линию.
И тут в цех прошли несколько… существ, если можно так выразиться. Трое представителей Объединённой гильдии[2], поставленные «Надзирателями» над рядом промышленных объектов, чтобы те приносили сверхприбыли, чтобы изделия горлом шли, и цеха координировали деятельность между собой.
Килана внимательно всмотрелась в каждого из них. Первая – высокая аэтерна с белёсым седым волосом, подстриженным в каре, облачённая в длинное пальто небесно-голубого цвета, высокие сапоги и перчатки. При этом несмотря на добродушное лицо в глазах кристаллизовался бездушный змеиный холод. И Килану лёд ужаса пронзил до глубины души, ибо её глаза действительно были заменены на очи хладнокровного существа.
- Зачем? Зачем она эта сделала? – пробежали шёпот.
- Говорят, чтобы лучше находить нестыковки в бумагах, документах, етить его. Иирэс же главный казначей, она за ошибки порвёт нафиг.
Второе порождение бездны торгового ада предстало нечто отдалённым похожим на человека. Невообразимо распухшая женщина, на которой сшиты три камзола, отделанных золотом и серебром, расшитых яркими драгими нитями. Большая рубаха скомканными измокшими шматами прилипла к сальному телу. Круглая голова с копной немытых чёрных волос будто бы вросла в разбухшую шею.
- О Мальфас милостивый, - кто-то взмолился шёпотом. – Как же её разнесло. Она ещё крупнее чем наша начальница.
- Поговаривают, что мисс Татили Вольдемарк ест по семь раз на дню. Заместительница наместника любит есть и пить. До сих пор ходят слухи из Эбрен-Кашира[3] как она осилила тринадцать лепёшек из туннельного грохта[4] и запила двумя кувшинами вина.
- Так она ещё и верховная жрица культа «Чуткого уха и острого глаза Мальфаса»[5], - продолжили шептаться. – Ей приносят жертвы, от которых она и питается. Вобщем… женщина не бедствует.
Килана сама каждый раз была в шоке при виде этого… человека. Про её свирепость и заносчивость ходят легенды из цеха в цех. Она верно служит делу «Надзирателей», заставляя работать народ по двенадцать часов с одним продыхом, высчитывая всё до последнего медяка и сурово наказывая.
«Лишила месячного заработка… спустила собак… жёстко избивала…», - вспомнила мастерица о случаях, как Татили карала за оплошности.
И третий. Молотобой покачнулась, когда увидела, что в цех прошёл крупный нордлинг, столь же упитанный, как и её начальница. Подбородок словно бы утопал в бороде, огненного цвета волосы были коротко выстрижены. На нижней части расшитый золотом и серебром дублет сильно оттягивал вниз и едва не рвался из-за избыточно огромного отъетого брюха. На поясе покачивался черностальный короткий клинок.
- О, а вот и сам мессир Юрм’Каль, - вновь донёсся шёпот. – Наместник гильдии.
Килана опустила взгляд, ибо нет никакого желания даже смотреть на человека, что курирует несколько крупных промышленных объектов и способен одной волей сломать судьбу любого из своих работников. Его пальцы стягивали золотые кольца с большущими рубинами и сапфирами. Одна цена такого украшения способна обеспечить безбедную жизнь трудяги на все его года.
Молотобой заметила, что возле него юркой змеёй вилась смуглая коринфянка, чьи смольно-чёрные волосы опускались до внушительных ягодиц. Высокая статная девушка, одетая будто бы работница публичного дома – на высоких каблуках в обтягивающем лоснящимся чёрном платье, которое подчёркивало мощный бюст и мясистые бёдра. Грудь едва-едва и вывалиться, будто разбухшее тесто из кастрюли. И без того выразительные оливковые глаза подчёркнуты угольной тушью.
- Мессир Юрм’Каль, вы столь прекрасно выглядите! – начав льстить и лебезить она едва ли не повисла у него на шее, длиннющие саблевидные ногти сомкнулись, образовав подобие замка. – Посмотрите, как они выстроились! Смотрите как они пресмыкаются пред вами. Вы такой молодец!
- Какая чертовка, - пустил слюни рабочий. – С ней можно всю ночь не спать. А как она к нему клеится, как клеится. Словно жрец к деньгам.
- О-о-о, - со смакованием шептал рабочий. – Язык мисс Одро’Ашкатрин настолько длинный, что вылизывая зад может залезть и в прямую кишку.
- Ты не говори так, загорюсь.
- Где начальница!? – зафырчала мисс Татили. – Где эта наполовину безработная лентяйка!? Я что-то не вижу, чтобы все жопы рвут на работе! – глаза, залитые кровью чуть ли не выкатились из орбит. – Работать, чего встали! Если не будете работать, денег лишу!
- Хах-ха, мисс Татили, вы так хорошо управляете, - едва ли не безумно хохоча подлизывается Экатрин.
«На сцену» вышла предводительница цеха. Дрожащая и сдерживая панику на трясущихся ногах, натянув фальшивую и широкую улыбку, она быстро подошла к хозяевам, надеясь на их благосклонность.
- О, дорогие гости! Дорогие гости, наши благодетели и господа, - вышла начальница, вынося поднос на котором янтарным блеском сиял коньяк в рифлёном графине. – Примите это скромное подношение.
- Ты нам мозги не пари-то, бездельница! – вперёд потяпала заместительница, но брюхо шло впереди неё. – Работать нужно, а не прохлаждаться. Работать и работать, я что-то не вижу, чтобы твои работники пахали, как проклятые, а ты за ними следила!
- Она права, - речь медленно полилась из уст Юрм’Каль, каждое движение было приторможено, сам он выглядел как тюфяк. – Наши повелители из «Надзирателей» требуют полной отдачи. Вы ещё не видели, как работают в Синдикате. Они то не прожирают бюджетные деньги. А вы все тут сидите за щедрость и милость Святого ордена.
«Милость!» - возмущённо подумала Молотобой, вспоминая о том, насколько малы их зарплаты и в какой роскоши утопают все вышестоящие, насколько сильна установившаяся несправедливость. Эти слова похожи на самую настоящую издёвку, лишённую и намёка на банальную человечность.
Тем временем поспешила разыграться другая сценка:
- Что это!? – зашипела казначей, вырвав табели у мужчины за мановении змеиного ока изучив их. – Тут у тебя сорок восемь гвоздей, три молотка и банка масла сверхнормы записаны. И на тринадцать медяков потрачено больше положенного.
- Н-н-езнаю, - стал отнекиваться трясущийся паренёк. – Видимо такова норма.
- Это ненужный расход! – она едва ли не зашипела она. – Я все нормы знаю. Не нужно пытаться меня обмануть!
- Простите, у меня слишком много работы, - опустил он повинно голову. – Я не справляюсь!
- Ты ещё не видел, как я работаю! У меня столько бумаг, столько всего. Да я допоздна зарабатываюсь! И не делаю ни одной ошибки. А ты посмел её допустить! Ты в курсе, что за это можно тебя лишить части платы!
- Лишим, - пробурчал Юрм’Каль. – Надбавки уберём. Сколько? Пять медяков? Всё уберём. И если такое начинается, то нужно назначать ответственную комиссию, чтобы осматривали деятельность рабочих этого цеха. И сделать перерасчёт на каждого, чтобы удержать недостойно полученное. А то привыкли нечерта не делать, а деньги получать.
- Ох как вы мудры и ваши повеления с тем же прекрасны, - всё продолжала виться коринфянка. – Вы бы и с Подгородом справились бы вмиг.
Тот лишь слащаво улыбнулся и прихватил за талию девушку.
- Работать! Работать и работать, падлы! – продолжала пыхтеть заместительница, щёки стали багровыми от гнева. – Кого мы увидим неработающими вмиг накажем и мало не покажется. А то совсем зажрались!
Тем временем в ряд протиснулась девушка. Молодая полуаэтернийка прошла через потаённый проход и встала возле рабочих. Килана с трепетом смотрела на неё, пара других трудяг тоже надеялись, что небольшое опоздание не будет замечено. И это могло быть прощено, не заметно, если бы не жрица «острого глаза».
- Выкинуть эту падлу! – крикнула Татили, способная заметить любые изменения и колебания. – Никто не смеет опаздывать на пришествие «Высокого начальства». Так получается, ты ещё целые полтора часа и не работала! – женщина театрально схватилась за сердце, став брюзжать слюнями. – Аж целых полтора часа её станок простаивал, а она не работала! – налитые багрянцем гнева и сверкающие от безумия глаза уставились на начальницу цеха. – Ты совсем попутала, сука! Да у тебя штатной единицы нет, а не наказываешь за это!?
- Но ведь у меня ребёнок больной был! – закричала девушка, лицо худощавой женщины из белёсого моментально стало красным, её пронзительный вопль едва не глушил. – Да и я сама, как только оклемалась от серой лихорадки[6]. Я честно работаю и только сегодня со мной такое случилось! – даже в тусклом свете немногих фонарей и лучин проглядывалась маска недовольства на лице.
- Стой, - попытался оправдать её Юрм’Каль, будто бы пережёвывая слова. – Она же… болела.
- Вы так милостивый, какой хороший начальник, - Одро’Ашкатрин поцеловала в бородатую щёку мужчину.
- Послушай меня, - притяпала верховная жрица к Юрм’Каль, став лукаво и сахарно нашёптывать. – Мы повязаны одними махинациями и схемами да и едва ли нашим господам понравится, что ты глушишь лимонную эрофинскую прямо на работе. Ты понимаешь к чему я клоню, да? Я лучше знаю, как управляться с этим неблагодарным народом. Поверь, нужно сделать так, как я говорю. Иначе сам будешь всё мутить, и эти бездельники разбегутся от тебя.
Наместник Гильдии ничего не сказал. Он только лишь заторможено кивнул и поведя себя, как тюфяк и покорно дал выкинуть работницу только потому что Татили что-то пришлось не по вкусу. Он согласился и мог только беспомощно согласиться с волей своей наместницы.
- Выкинуть! – заорала верховная жрица. – И пусть её место займёт достойный. Тот, кто будет работать!
- Вы так суровы, как всё правильно сделано, - слащаво лоснилась Одро’Ашкатрин возле наместника.
- Пойдём посмотрим твои бумаги, - махнула Татили в сторону начальницы цеха, её кольца проблеском сверкнули. – Посмотрим, сколько с тебя можно высчитать и как ты паришь нам мозги, - ещё раз осмотрев толпу трудяг, грозно сказав, сияя чистым безумием в глазах. – Работать!
Всё высокое начальство убралось с глаз долой, оставив рабочих на попечение себе. Тем временем уволенная женщина тихо рыдала в сторонке, кто-то из трудяг пытался её успокоить – подносили воду, пытались объяснить, что это ещё не конец. Табельщик, схватившись за голову, сидел и смотрел в лист. Начальница не простит этого, начальница запомнит о недостаче и перерасходе и за каждый гвоздик отчитает его. Если же мисс Татили не понравятся остальные бумаги, то сюда пригонят погонщиков, которые заставят работать в поте лица ударами плетей, лишениями и криками, а нормативщики будут считать рабочее время, чтобы платить за него, а не по фиксированной ставке.
Килана стояла ошеломлённая увиденным, ноги и руки будто бы налились свинцом. Высокое начальство охвачено, одержимо идеей тотальной выработки. В прошлый раз главный казначей лишила половину тружеников трети платы, а Татили ввела три месяца постоянного надзора за несчастными работягами. Наместник Гильдии лишь мог покорно соглашаться с заместительницей, которая в их диаде не просто доминирует, она руководит. Он имеет важные, ключевые связи с торговыми и промышленными кругами Подгорода, почему его и поставили на должность, но вот истинное управление в руках жрицы. Её культ — это оплот лжи, лицемерия, тотального контроля и деспотии, которые культивирует алчное жречество. Впитав всё это, она управляет железной рукой и безумным умом. С одной стороны десятки «высосанных» рабочих, десятки поломанных и загубленных судеб, страшная текучка, а цеха под управлением Гильдии стали оплотами сумасбродства. Но с другой, «Надзирателям» всё равно, ибо прибыли рекой текут в казну Святого ордена и аристократии верха. Всё остальное власть имущих не волнует.
«Какая-то карикатура на нормальный труд и руководство», - гнев объял сердце девушки. Она взглянула на роскошную деталь, сделанную ей. Один из трудяг положил на верстаке мешочек, в котором трезвонили монеты и потянулся за элементом доспеха. Провернувшись к ней, он коротко обозначил:
- Плата. Нужно забирать.
Молотобой лишь коротко кивнула и подойдя, забрала серебряные монеты. Всего десять штук, но это весьма солидная плата. Смутило Молотобой совершенно другое:
- А где отбой? – спросила она у привратника, показав на большие песчаные часы, в которых песок с одной стороны до последней песчинки упал вниз, говоря, что двенадцать часов минули. – Время уже.
- Сама понимаешь, пока «высокое начальство» тут, никто не посмеет сдвинуться со своего места. Все будут работать до полного упаду или пока они не уйдут. Мисс Татили тогда проявит милость свою, - он беспомощно указал на коморку начальницы, откуда стали доноситься пьяные смешки и весёлые возгласы, а возле неё упал от бессилия иссушённый паренёк, чей бледный мертвенный вид, стекленеющие глаза и тремор говорили о крайнем истощении. Ему тут же поспешили помочь… такие же уставшие и слабые люди и аэтерна.
- Всё это какой-то бред, какое-то безумие, - гнев стал кипеть в её сердце, вновь и вновь одна и та же картина, одна и та же несправедливость. – Почему кто-то может упиваться вином и жрать до брюха, а кто-то падает от усталости, почему всё так? Они же не… боги, они такие люди и аэтерна, как и все мы, - капля за каплей ярость по тому, что творится вокруг подтачивала сердце девушки, она ощутила, как гнев каменной рукой сдавил горло, грудь словно бы стянули цепями… воспоминания вместе с увиденным взывали к тому, чтобы взять что-то острое и длинное и ворваться в коморку начальницы, прервать их убогое существование и освободить Подгород от истинных паразитов.
«Успокойся», - стала она себя утешать, понимая тщетность мыслей, и даже попытки.
- Тише Килана, - опасливо просил привратник. – Не дай Мальфас нас услышат.
- С дороги, - пихнула она парнишку и устремилась к двери.
- Так «высокое начальство» ещё здесь.
- Да пошли они все, - фыркнула Молотобой и пошла дальше.
Укреплённые воины, держа наготове опасные мечи, лишь молчаливо наблюдали за тем, как она проходит. Им нет дела до каких-то рабочих, их судеб и жизней. Главное дело этих парней – махать оружием и вовремя погибнуть ради своих господ.
Подгород встретил её прохладой, серая рубаха и кожаный жакет не особо помогли. Взмокшая спина быстро заледенела, но свежесть оказалась намного приятнее. Вскруженную голову слегка отпустило, сильно бьющееся сердце стало медленно успокаиваться. Состояние же и душевный настрой не скоро придут в порядок, ибо такой ярости и гнева не возможно подобрать выражения, её нельзя так просто исцелить или подобрать решение. Она сложена из противоречий, притеснения и самой несправедливой обстановки в Эндерале. Даме остаётся только поглубже вдохнуть, набрать тоннельного воздуха в лёгкие и успокоить себя, подняв голову и воззрев на мириад светлячков и светящихся корней.
- Они похожи на звёзды, не правда ли? – раздался приятный молодой голос, и девушка обернулась, чтобы посмотреть, кто же это. – На те самые, которые могут наблюдать дети света.
[1] Туннельная мошка – упитанные насекомые, смахивающие на мошку, но в два раза больше. Является предком мошки обычной, но из-за особенностей жизни Подгорода стала больше, агрессивнее и прожорливей.
[2] Объединённая гильдия – акционерная организация, созданная «Надзирателями» для управления объектами торговли и промышленности. В её акционерный совет входят все высшие представители «проправительственной» организации. Совет же и назначает Управляющий директорат, который координирует деятельность производств, смотрит за тем, чтобы всё шло хорошо и прибыли обильно текли в руки «Надзирателей». Однако Гильдия является лишь жалкой тенью по сравнению с тем, чем является Синдикат.
[3] Эбрен-Кашир – килейская община в Подгороде, входящая в зону влияния «Надзирателей».
[4] Туннельный грохт – потомок свиньи обычной. Жизнь в Подгороде, обилие помоев, опасность сделали её тучнее и мощнее обычной хрюшки, кожа стала белой и грубой. Мясо обладает особой калорийностью и питательными свойствами. И только самые зажиточные хозяйства могут владеть таким товаром.
[5] Культ чуткого уха и глаза Мальфаса – полусектантская религиозная организация в Подгороде, подчинённая официальному Культу. Её адепты практикуют употребление психоактивных веществ, особые состояния, которые позволяют оттачивать слух и зрение до фантастических пределов, пытаясь сравниться с Мальфасом в его божественном «чувствовании» мира. Они искренне верят, что Мальфас благословит их на то, чтобы они слышали и видели, как «боги». Однако часть культистов, которые из управляющего состава, предпочитает использовать эту практику, чтобы отслеживать каждое слово и движение своих подчинённых. «Мы смотрим и слышим вас как сам Мальфас, мы переняли часть его божественной чуткости», - говорят они, пытаясь подловить рабочих на любом «грехе». Некоторые агенты и лазутчики так же являются участниками этого культа.
[6] Серая лихорадка – острое респираторное вирусное заболевание. Его источник – грязная вода, стухшие продукты. Обычно сопровождается диареей, температурой, серым оттенком кожи и дрожью в конечностях. При правильном и быстром лечении довольно быстро проходит – 2 дня не более.