Запугали... до смерти

Охрипший Пес умолк. А напрягшийся Плинд, не мигая, смотрит… как раз в тот угол, где сейчас Лита. Она что, настолько шумела?

Налитые кровью пьяные глаза. Тяжелый, злобный взгляд. И намертво сжатые кулаки. 

- Так вот где ты! – прошипел он. Не сводя с невидимки злобных, озверелых глаз. 

Черная тень его дернулась чуть ли не первой. По стене по полу…

А Лита быстро и бесшумно сместилась в сторону, влево… и взгляд врага – тоже. Безошибочно. 

- Никто мне не верил! Ни одна вшивая свинья. Никто тебя не видит! Но я не раз замечал твою тень! Они думают, я пьян?!

Да, он пьян. Допился. Настолько, что увидит хоть призрака, хоть тень собственного деда. Сгорающего со стыда за внука.

Только Литу эта дедушкина гордость теперь видит тоже. Не только Лита любит смотреть на скользящие тени опасных врагов. 

И что? Главное – чтобы ее разглядел только он. Если даже набравшийся в дым предатель сейчас заорет, но прочие ничего не заметят – кто ему поверит? Все знают, что спивающийся Плинд не просыхает – даже в сравнении с дружками-приятелями. За то и обратно вниз вышибли. 

А разве Лита не хотела его убить? Плинд вооружен, она – тоже. Да, он - сильнее, но большую часть навыков пропил. Неужели дочь Диких испугается честного боя? Тогда клок гнилой соломы ей цена. Стоптанной.

- Я немедленно отволоку тебя к Иглам! – почти орет он. Не явился бы сюда еще кто! - Прямо за твои грязные патлы. Пусть все видят!

- А разве я есть? – еле слышно прошелестела Лита. Нагло ухмыляясь. Хоть тень скалиться и не способна. – Я ведь только твой пьяный бред. Что же они увидят и услышат, кроме твоей очередной пустой брехни?

И у кого тут еще патлы? В отличие от рабов, Примазы мыться могут – хоть каждую неделю… но не хотят. А Плинд – еще реже прочих. Почти всех. 

Сейчас Лита рискует и сильно. Никто не в состоянии разглядеть ни невидимку, ни что-то в ее руках. Разве что тень.

Но вот на голос это не действует. Проверено.

- Давай, вперед. Они вышвырнули тебя, жалкий, старый пьянчуга. Твое время прошло. Никому ты больше не нужен. А ты давай, беги к ним. Пусть они посмеются, пока ты лижешь им…

Что именно, договорить не удалось. Почему-то на такое принято обижаться. Хоть ничего похожего на человеческий зад у Иглов нет.

Плинд выплюнул грязное ругательство, из-за широкого пояса выхватил нож и ринулся на Литу. Как бешеная крыса на жертву.

- Я вскрою тебе горло, и ты исчезнешь! Я уже раз убил тебя, ты…

Либо он спятил совсем, либо… Лита слишком похожа на маму. Наверное, голосом - тоже.

Не тенью же. 

Давай, Лита. Врагу за сорок – он просто спившийся почти старикашка. Годы сделали ее бойцом, а врага – развалиной. К тому же, слишком злобной. И плохо соображающей. 

Ловкий бросок в сторону - кривой нож свистнул совсем рядом. Плинд всё еще слишком быстр. И его тренировали драться. Когда-то – даже хорошо. А Лита училась только сама, глядя на других. На не слишком ловких стражников. И, похоже, плохо смотрела!

- Ты сдохнешь, мерзкая, грязная тень! Ты перестанешь скалиться изо всех темных углов и дашь мне наконец спокойно спать!

Плинд почти схватил ее за худое плечо. Но в его корявых руках остался лишь драный клок старого тряпья. Зато Лита теперь - совсем близко.

Нет, тряпки тоже оставлять нельзя. В чужих руках. Даже если Плинду никто не верит. А всё рабское тряпье выглядит одинаково.

Пинок старым ботинком пришелся совсем прицельно. Еще крепким, стыренным у стражи. Не зря всё же сперла. А Плинд все-таки пьет многовато. И давно. Да и жрет не чтобы совсем мало…

Согнулся он так резко – аж не ожидала. Пьяная рожа – в гримасе боли. А взгляд – еще яростнее. И… неужели испугался? 

Совсем рядом – внезапный шум в коридоре. Стража? Нет, родной Пес. Просто верный друг отчаянно рвется с цепи. На помощь Лите!

Тоже стыренным по случаю ножом девчонка метила в горло… увы, удар пришелся в плечо. Но глубоко. Хлынула кровь….

Ранен, но не убит. Плинд отшатывается к стене. Мажет кровью ее. Хватается грязной рукой, опирается.

Теперь здесь точно затеют обыск. С участием Иглов! 

Кровь из плеча, кровь во взгляде. И нож в руке – раза в полтора длиннее Литиного. Эта сволочь так и не выпустила за руки клинок!

И если всё же сейчас заорет…

Пятясь, под углом выставив нож, отступает. Точно – заорет. Вот сейчас… Благим матом. 

И кто же тогда его ранил? Даже если забыть об испачканной стене. На ржавом ноже Плинда крови нет. Ни капли. Разве что давно засохшая. Он-то никого не зацепил. И если стража не настолько пьяна, могут это заметить…

Бросить нож? Слишком опасно. Промах – и останешься безоружной.

А получить рану таким ржавым клинком – еще загноится. Тогда - точно конец.

И если Лита вдруг стала видимой для всех – свой нож пригодится для себя. Уж себе в сердце-то она не промажет. Точно знает, где оно бьется. Всё лучше Рудников. И Примазов с Поботами. И даже Паучьего Разлома. 

Плинд выкатился из тупика, уставился теперь на Пса. Увы, лишь краем глаза.

- Ты тоже ее видишь, да, старый кабысдох? А я-то думал, тебя пора на корм к Паукам. Давай, отрабатывай жратву! Фас!

Совсем чуть пригнулся. И расстегнул цепь. 

И больше не успел ничего. Только рухнуть на спину – под тяжелым телом. Зубы сомкнулись на руке с ножом – отвратительный хруст…

Теперь не придется объяснять, откуда рана. Их будет много. И клинок залило кровью по рукоять. И стену могло забрызгать. Легко.

Короткий крик, невнятное ругательство, жалобный стон…

Сейчас явятся прочие! Точно явятся. 

- Убери… зверя… ты… - Сама злоба – во взгляде, в голосе. И само Зло. И много непонятных слов в адрес Литы. Слишком много. - Хуже будет!

- Мне? – прошипела девушка. – Правда, что ли? Много лет назад ты сдал Иглам мою семью. 

- Так ты… - выпялился он. Во все красные зенки. 

- Лита! Ты меня не заметил. Зато я заметила тебя. А теперь отправляйся в Пекло!

Хватит болтать, в самом деле. А Лите – его слушать. Ничего полезного уже не узнает. А ругательств ей хватит и своих. 

Тварь всё еще пытается прикрыть горло? Дергается, зажимает глубокие раны? Пытается помешать крови хлестать струей? Пора с этим кончать.

- Пощади… - вдруг бормочет он совсем тихо. И жалко. 

Только какая дура вздумает жалеть подобную мразь? 

- Что? Что?! Знаешь, а пощажу, - усмехнулась Лита. - Как ты - ту девчонку из нашего тупика. Месяц назад. И как моих родителей, брата с сестрой…

Лита вскинула нож. Невысоко. Короче вражеского, но хватит с лихвой. А чужой возьмем как трофей. Потом отчистим. 

Плинд обмяк. И мерзкая вонь шибанула в нос. Хуже, чем раньше. 

Притворяешься, скотина? Не выйдет. Не на ту напал. 

Лезвие скользнуло чисто. По горлу. От уха до уха. 

Ни звука, ни стона. Даже не дернулся. Он и впрямь был уже мертв. Со страху. 

Это и впрямь была смерть, надо же.

Да, ран на нем много. Теперь никто точно не подумает на призрака. На невидимку.