Осторожно, двери открываются

Я была бы не я, если не смешала в писательском тигле мистику, триллер, детектив и любовную любовь до кучи. А чтобы элементы точно вступили в реакцию, поднимала градус саспенса, но строго следила за давлением эмоций Получился, конечно, не философский камень, но хорошая история, за развитием которой интересно следить. Начинается она очень плавно и кажется вполне житейской – но всё не то, чем кажется. 

Будь у Сары в этот день немного больше свободного времени или будь она любопытнее (что в общем-то одно и то же), она могла бы поехать вслед за чёрным пикапом и увидеть, как, отъехав на три квартала, автомобиль резко затормозил и через пару минут из задней двери выскочила блондинка. Выглядела она какой-то враз полинявшей и донельзя растерянной.

Машина немного сдала назад. Стекло с правой от водителя стороны медленно опустилось.

— Не забывай, что именно ты засветилась на детском празднике. — Водитель растянул губы в резиновой усмешке. — Там все подтвердят, что ты увела ребёнка. Это я на всякий случай говорю, вдруг ты сейчас решишь устроить переполох. Сладкая, прикинь, ты у нас теперь киднеппер! О тебе заговорят на всех телешоу! Вот это, я понимаю, карьерный рост!

Энджел несколько раз покачала головой, механически, словно китайский болванчик. Она будто не верила тому, что слышит.

— Ты же говорил, что любишь меня… Что мы теперь навсегда вместе, и никаких проблем у меня не будет. Ты сам просил меня помочь… Ты сказал, что мы решим этот… этот вопрос, и тогда сразу сможем пожениться!

— Ты говорил, ты сказал! — передразнил он писклявым голосом. — О боги, Энджи, тебе что, навсегда шестнадцать? Ты до сих пор веришь тому, что говорят мужчины?

Он издевательски рассмеялся.

— Чао, персик, дозревай!

Стекло поехало вверх. Машина рванула с пробуксовкой.

— Сволочь! — Энджел сдёрнула с ноги модный бледно-розовый крокс, напоминающий гномий башмак, и запустила вслед. — Да чтоб ты сдох, тварь!

Водитель снова рассмеялся. Он был очень доволен собой. Замысел работал чётко, как швейцарские часы. Всё складывалось как нельзя лучше. Самую сложную часть плана он уже осуществил: заполучил ребёнка. И при этом у него сохранялась достаточная временная фора. Он знал, что сбои исключены. Чёрт возьми, его план был гениален!

— Крошка Ли, как ты там?

Ответ ему не требовался. Он просто упивался собственноручно срежиссированным спектаклем. Ему даже в зеркало заднего вида не нужно было смотреть, он и так знал, что девочка крепко спит, свернувшись аммонитом. Инъекции пропофола ей хватит часа на четыре. Этого более чем достаточно.

В любом случае он планировал закончить раньше.

Через сорок минут мужчина был на месте. Авансцену для финального акта он подготовил ещё с утра, теперь оставалось лишь дождаться примы. Правда, недолго ей предстояло пробыть в этом качестве, тут же поправил он себя. Скоро всё изменится. Скоро здесь всё станет правильным.

Ровно через пятьдесят пять минут после похищения мужчина сделал видеозвонок. Завершил разговор, он повернул ключ, без видимых усилий поднял плотно пригнанный люк — и распахнул путь в Кротовину.

Ему предстояло спуститься и пройти под землёй около полутора километров с спящим ребёнком в руках. Но это были сущие мелочи. Своя ноша не тянет.

Он забросил на плечо закутанную в плед Полли. Та лишь безвольно обвисла, блуждая сознанием в бесконечном тумане наркотического сна. Одной рукой придерживая ребёнка, а другой перехватывая перекладины установленной под небольшим наклоном лестницы, мужчина начал спускаться, подсвечивая путь налобным фонарём. Вскоре он ступил на твёрдую почву. Увидев то, что и ожидал, мужчина удовлетворённо кивнул и погасил фонарь. На этом этапе в свете он не нуждался. Здесь всё было своим. Всё ему помогало.

Он возвращался домой.

Он пел.

«От луны и до земли тьма-а-а царит…»

Айрис возвращалась домой. Вовремя. Оказывается, можно работать по чёткому графику и в удовольствие: без навязанных сверхурочных дел, без привычного недовольства шефа и в особенности без его нескончаемых шовинистских комментариев. Утренняя дерзость Айрис не прошла для него даром: весь день он провёл в глубокой задумчивости, словно решал в уме уравнение, способное раскрыть все тайны мироздания. Ну, или объяснить загадочную женскую природу, что по сути одно и то же.

Словом, настроение у Айрис было превосходное. Светофоры исправно подгоняли «зелёный» свет, никто из домашних не обрывал телефон, Адам собирался вот-вот выехать и планировал быть дома часа через два. Она катила по широкому городскому проспекту и немузыкально, но зато громко и от души подпевала новомодному шлягеру. Проезжая мимо городского парка, заметила, что в кленовых кронах уже пробился первый яркий багрянец. Скоро они все полыхнут прощальным костром, мимолетно ослепят купиной неопалимой, а потом за одну ночь облетят, и утренний ноябрьский туман будет висеть на ветках унылыми клочьями, пока в середине декабря городские службы не украсят деревья праздничной иллюминацией. И тогда снова станет ярко и весело. А там и весна не за горами. И свадьба. И прекрасная жизнь впереди.

Ожидая разрешающий сигнал светофора, Айрис ещё немного полюбовалась буйством красок и подумала, что помнит эти клёны аж с того времени, как приехала сюда молодой женой Теда Бартона. Тогда деревья были намного ниже, но ведь и она в то время тоже ещё не была собой. С тех пор и Айрис, и клёны изменились только к лучшему.

Рассмеявшись от собственной шутки, она перестроилась в крайний правый ряд и немного сбросила скорость, готовясь свернуть направо. До дома Стоунов оставалось минут двадцать езды — разумеется, если без пробок.

Разумеется, она попала в пробку, едва съехала с широкого проспекта на улицу с односторонним движением. Похоже, метрах в пятидесяти впереди двое нервных клерков не поделили полосу — и в течение минуты вся дорога намертво встала. На обеих полосах причём, что с точки зрения как Айрис, так и её соседей по несчастью было просто форменным свинством. Сдать назад и вернуться на проспект тоже уже не светило — Айрис увязла в середине транспортного потока. Везение на сегодня закончилось.

Она уже потянулась за телефоном, чтобы позвонить отцу и спросить, не находится ли он где-то поблизости от Стоунов, но тут резкий порыв ветра швырнул в её лобовое стекло что-то яркое, похожее на распахнутые крылья. В первую секунду Айрис показалось, что в стекло ударилась птица. Потом она поняла, что это кленовые листья, и с облегчением рассмеялась. В этот момент телефон в её руках завибрировал. Айрис увидела видеовызов от Полли и с улыбкой приняла звонок.

— Да, солнышко? Я уже еду к тебе.

Но вместо веселого личика своей дочери она сначала увидела тьму, а потом — безжалостные глаза убийцы. Кровь резко ударила в голову, сердце лихорадочно забилось. Ещё не веря в саму возможность чего-то страшного, но уже понимая, что в её уютно обустроенном мире прямо сейчас трещат по швам все основы, она крепко зажмурилась.

«Господи, пусть Полли просто потеряла телефон, пожалуйста, пусть она просто его потеряла!».

Но Айрис уже не верила в свою молитву, потому что узнала человека по ту сторону экрана.

— Что… что с Полли?!

Её голос враз охрип. Она слышала себя словно со стороны. В ожидании ответа время между ударами сердца тянулось вечно.

Зак ухмыльнулся. Вокруг него по-прежнему было темно, но его лицо подсвечивал откуда-то снизу луч фонаря, и от этого ухмылка выглядела ещё более жуткой.

— Крошка Полли-Ли спит. Крепко-крепко. — Он отвёл руку с телефоном повыше и показал укутанную в плед девочку, лежащую на его коленях. — Правда, она может и не проснуться, если мы с тобой не договоримся. С другой стороны, что может быть милосерднее смерти во сне?

Айрис задохнулась.

— Н-не трогай её! Пожалуйста, не трогай, я сделаю всё, что ты хочешь! Что нужно? Деньги? Я привезу всё, что есть, я… я достану сколько захочешь! Пожалуйста, только не причиняй ей вред!

Зак лишь отмахнулся.

— Оставь пустое. Мне не нужны деньги. Мне нужна ты. Приезжай ко мне, птичка, обещаю, ты не пожалеешь!

Он сально подмигнул, но в ту же секунду мерзкая ухмылка сползла с его лица, и Зак принял деловой вид.

— Шутки в сторону. Поторопись, времени мало. На всё про всё у тебя час. И да — свидетели нам не нужны. Никаких полицейских и прочих крепко сбитых ковбоев. — Он снова переместил телефон так, чтобы стала видна Полли, после чего аккуратно поправил прядь её волос. — Впрочем, мы можем позвать кузена, так и быть. В любом случае он приедет только к финальному акту и ничему не сможет помешать. Но больше никаких приглашённых! Это закрытая семейная вечеринка, поняла? Только посмей её сорвать. Ты знаешь, что на кону.

Айрис мелко закивала.

— Я… я еду! Я никому н-не скажу! Но к-куда мне ехать?

Зак картинно закатил глаза.

— Серьёзно? Ещё не поняла? Туда, где ты имела глупость сунуть свой любопытный нос в чужие дела!

Он сбросил звонок.

Айрис затравленно оглянулась по сторонам. Пробка стояла всё так же беспросветно. Айрис положила ладони на руль, с отстранением глядя, как мелко дрожат её пальцы.

И — нажала на клаксон, изо всех сил вдавливая панель на рулевом колесе, как будто хотела раздавить чёрную жирную гадину, притаившуюся под ней. Как будто пыталась выдавить из себя собственный ужас, перекрывающий дыхание и разум.

«Бабуля! Бабуля Нэди!!! Помоги!».

Айрис уткнулась лбом в руль, сдерживая рвущийся из неё крик. Клаксон ревел без перерыва. На неё смотрели из соседних машин — кто-то с сочувствием, а кто-то и возмущённо.

Тут одна за другой принялись заводиться машины слева, впереди стоящие потихоньку начали трогаться — и автомобильная пробка, казавшаяся бесконечной, медленно поползла, как храмовая куфия, подбирающаяся к птичьей кладке.