40000 Лет назад.
Автор: Дед Скрипун
Затихший в ожидании мир взорвался мгновенно, с первым стуком лошадиных копыт. Едва прозвучал удаляющийся голос оборотня, обещавшего вернуться и отомстить, как грохнулась ставня, запирая окно, а руки Бера быстро ее блокировали заранее приготовленным поленом.
Яробуд уже отрубал зацепившиеся за подоконник пальцы упыря, а кулаком свободной руки, сильным ударом, опрокидывал обратно в ночь, возникший в окне череп. Все завертелось в бешеном вальсе смерти.
Федогран услышал быстрые, глухие шаги бегущего по направлению к нему существа, и уже через мгновение, одним быстрым движением, снес с плеч голову. Жуткая воняющая трупом жидкость, брызнула из обезглавленной шеи, обдав нашего героя струей мерзости. Рвотный порыв прыгнул к горлу, но Федор сдержался. Отправив ногой, словно футбольный мяч, щелкнувшую на прощание клыками голову в черный дверной проем, он с ужасом увидел, что обезглавленное тело, продолжало на него идти, ослеплено пытаясь нащупать руками жертву. Отступив назад, он быстро заработал мечом, превратив врага в куски непрекращающихся шевелиться куч мерзкой плоти.
В голове никаких мыслей, все движения на инстинктах, вбитых плетью и пинками беспощадного учителя. Только в такие минуты понимаешь на сколько прав, тот кто издевался над тобой в минуты тренировок, смеясь и подшучивая над слабостью, заставляя переступать через усталость и боль. В такие минуты ты благодарен ему, тому кого совсем еще недавно ненавидел.
— Молодец парень. — Прозвучал смеющейся, надрывным хрипом не хватающего легким воздуха, голос Яробуда. — Теперь под стол его, и к входным дверям. Вон как в них колотятся, скоро вынесут. Держи вражину там, не давай ворваться.
Дед с ног до головы, покрытый липкой, вонючей субстанцией, такой же, что стекала и с нашего героя, тяжело дыша рубил мечом, как топором, по непрекращающимся появляться в окне частям тел, пытающихся прорваться, упырей, но возраст брал свое. Федор мотнул отрицательно-упрямой головой, и встал рядом, всем видом выражая решительность. Он вступил в схватку. «Плечом к плечу»
— Иди дед отдохни. Постой у дверей и отдышись. Побереги силы. Мы еще только начали, а ты уже пыхтишь как паровоз.
Несмотря на грубейшее нарушение своего приказа, Яробуд не взорвался в праведном гневе, не обругал зарвавшегося мальчишку, и не надавал подзатыльников, он лишь благодарно кивнул, и отошел в сторону. Опытный воин понимал, что его ученик прав, спорить бессмысленно, а в данной обстановке смертельно опасно. Он действительно устал, и если ошибется, и пропустит врага внутрь, то всем защитникам наступит быстрый конец.
— Ты, сволочь мелкая, почему не поджигаешь? — Внезапно раздался его крик. Оборачиваться было нельзя, приходилось полностью концентрироваться на напирающих из оконного проема упырях, но Федор явно представил как красный от негодования и усталости, с подтеками пота на залитом черной кровью лице, учитель нависает над довольным собой шишком.
— Сам ты сволочь. Еще и дурак. Но что возьмешь с человека, которому всю жизнь били по голове. — Раздался ехидный голос коротышки. — Зачем тебе сейчас огонь? Подумай, если, конечно, есть чем. Пока вы и так справляетесь. Зачем создавать себе же трудности? Сгореть мы еще успеем. Ворвутся тогда и подожгу. Не лезь, куда не просят, лучше отдохни. Тебе еще Калинов Мост переходить. — И он засмеялся, довольный своей шуткой.
— Вот же маленькая дрянь. — Дед немного успокоился. — И ведь ты прав, мохнатый. Ладно, надеюсь, что не подведешь. — Пробубнил он и отошел к вздрагивающим от ударов дверям.
Руки Федора постепенно наливались свинцом от усталости. Глаза заливал пот и вонючая жидкость, которой наполнены тела упырей. Рядом неожиданно появился Бер. «Плечом к плечу»
— Давай я.- Он оттолкнул парня в сторону оскалившись в улыбке ничего хорошего не предвещающей врагу. — Переведи дух, а то я скучаю, а ты веселишься, с моей стороны не лезут, а так не честно. Дед говорит, что упыри скоро ворвутся. Двери уже еле держаться. Нужно будет отступать внутрь дома. Тут нас окружат и быстро порвут. Отдохни немного и будь готов. Федор кивнул и отошел внутрь горницы, и только тогда смог оглядеться.
Скользкий пол завален отрубленными шевелящимися конечностями. На столе сидит, в тусклом свете, довольный шишок и смотрит на упирающегося плечом в содрогающуюся от ударов дверь Яробуда, изредка выкрикивая тому ехидные советы. Дед упирается всеми силами, делая безуспешные попытки сдержать рвущегося внутрь врага, и отвечает ему в стиле: «Сам дурак». До финала остается совсем немного.
— Все парни, сейчас ворвутся. — Раздается, старческий хриплый голос. — На счет три, бегом срываемся с места и занимаем оборону в дверях, ведущих внутрь дома и на второй этаж. Ты Илька поджигаешь, и вали отсюда на все четыре стороны. И еще. Извини, что плохо о тебе думал. Неправ я был. И вы парни простите деда. Не со зла я вас шпынял, для науки это делал. Теперь буду с гордостью помирать рядом с такими воинами.
За рукав Федора дернули маленькие руки.
— Ты это... Как-то неуверенно спросил шишок, что было для него неестественно. — Не против если я тебе на плечо заскочу. Не хочу я драпать. С вами даже умирать интересно.
Федор непроизвольно улыбнулся, увидев умоляющее, маленькое личико, с брызгами черной крови упырей, долетевших даже до него. Он молча мотнул головой, в знак согласия.
— Плечом к плечу. И пусть враги сдохнут. — Выкрикнул довольный Илька.
— Раз... Два... Три...! — Прозвучала команда и троица устремилась бегом, спеша занять оборону в узком дверном проеме. Над ухом Федограна внезапно прозвучал удивленный голос шишка, который уже успел, опрокинуть плошку, с ярко вспыхнувшим пламенем, мгновенно перебросившимся на сложенную в горку солому и весь собранный хлам, и благодаря его нечеловеческой сноровке взлететь, в одно мгновение, на плечо бегущего парня:
— Вот это да...! — От куда их столько тут набралось?! — Выдохнул он.
— Деревню местную видимо разорили. Обернули в себе подобных, кого не успели полностью сожрать. Вот и накопилось столько. — Выдал свою догадку дед. — Ты то, чего не удрал?
— Тебя дурака жалко. Заблудишься еще на пути к Смородине. Вот решил проводить. — Усмехнулся шишок.
Яробуд не ответил, а лишь улыбнулся.
Зрелище действительно было впечатляющее и жуткое одновременно. В свете разгорающегося пламени, в горницу врывались упыри. Толкаясь в дверном проеме, пихая друг друга локтями и сбивая с ног. Они шипели, оскаливая клыки иголки, и бросались на наших героев в бой, как только вываливались из общей сумятицы.
С виду простые люди, такие же руки и ноги, такое же тело и голова. Только выражение неестественно бледных до синевы лиц — хищное, с кровожадным оскалом острых кошачьих клыков, явно выступающих по краям красных до неестественного блеска губ, и черными до жути глазами, с одними расплывшимися внутри зрачками.
И еще они были быстрые. Быстрые и не по-человечески стремительные в движениях, мгновенно перемещающиеся на мелькающих по полу ногах, мгновенно меняющие направление движения, под частую под острым углом, бросаясь в противоположную сторону. Одно радовало. Оружие они не использовали, применяли только то, чем наградила их природа, или, скорее всего, извращенный ум неизвестного создателя. Только клыки и руки. Но и этого хватало, чтобы сделать из них опасных врагов, не знающих ни страха, ни жалости.
Схватка началась. Первая отрубленная голова полетела в пламя, заброшенная туда пинком деревянной ноги учителя, и так же появилась первая рваная рана на его руке, располосованной клыком. Быстрая смена Яробуда, морщащегося от боли, на Бера. В дверном проеме можно было сражаться только по одному. Это было большим преимуществом, чем и пользовались люди.
— Рану я посмотрю. Не лезь. — Маленькая рука шишка толкнула Федограна в ногу. — Иди лучше увальня нашего поменяй, а то он, захлебываясь своей гордостью никогда замены не попросит. Жалко его, хоть и дурак. Убьют ведь.
Илька ловко перетянул руку деда, оторванной от его же рубахи полосой ткани, останавливая кровь, и облизнул рану, длинным языком.
— Ну вот, пару минут и кровь совсем остановится. — Сказал он и вдруг засмеялся. — Всю жизнь мечтал Яробудовой крови напиться. Не зря я с вами увязался. Сегодня все мечты сбываются. Это просто счастье какое-то.
— Дурак ты коротышка — Сквозь стон, усмехнулся дед.
Рядом плюхнулся, тяжело дышащий Бер, весь в крови, и было не разобрать, чьей ее на нем больше, его или вонючей жижи упырей. Его место в обороне дверного проема занял Федогран.
Меч в руках парня замелькал молнией в наполняющемся дымом и жаром воздухе. Тянущиеся к нему руки отрубались смертоносным оружием, и падали к ногам, но упорно продолжали ползти, пытаясь ухватится за сапог, и он уже не успевал отпихивать их о т себя, постепенно зарастая копошащейся массой.
Дышать становилось все труднее в стремительно теряющем кислород, наполняющемся гарью воздухе. Силы таяли, а тело покрывалось болезненными рваными ранами от ногтей и клыков наседающих стеной тварей. Как не ловок и быстр был наш герой, но врагов было много, очень много, силы таяли. Еще немного и конец.
— Так парни. — Прозвучал кашляющий голос Яробуда. — Поднимаемся на верх. Я помню расположение комнат. Прямо за лестницей будет спальня. Скроемся там и забаррикадируемся. Так выиграем еще немного времени.
Идем так же. Один сдерживает, медленно отступая другие отдыхают, потом меняемся. — Проинструктировал он и рявкнул. — Ну-ка шкеты! Освободите место дедушке! — И ловким прыжком занял место уже еле держащего меч Федограна. — Пошли! — И медленно попятился, вступая на первую ступеньку.
Они медленно, двигались вверх, отбиваясь от напирающих тварей. Жар все более и более нарастал. Пространство все больше наполнялось едкими клубами дыма, а лестничный пролет, выполняя роль трубы, тянул и тянул горящий воздух разрастающегося пожара, уже потрескивающего в волосах с сухим звуком, он окутывал обливающиеся потом, закопченные тела людей, с красными от гари глазами, подгоняя их к спасительной двери за спиной.
Последние шаги. Последние глотки дыма и вот она, блаженная прохлада незатронутого огнем помещения. Пока Бер из последних сил пытается сдерживать рвущихся внутрь упырей, остальные закрывают дубовую створку, обрубая просовывающиеся в щель притвора конечности. У них получилось. Подпертая изнутри столом, лавкой и дубовым топчаном спасительная преграда, содрогаясь под ударами нежити наконец оградила упавших в изнеможении на пол людей, от толпы беснующихся тварей.
— Яробуд? — Федогран повернул голову, к закрывшему глаза, словно уснувшему учителю. — Как ты думаешь? Они все уже внутри харчевни?
— Какая разница? — Доносится его тихий голос. — Скорее всего все. Жадные они до крови. Думаю, не удержался никто. Все сюда собрались.
— Может и нам тогда пора отсюда выбираться?
— Как? — Скепсис просквозил в голосе деда, но не на долго. Старик вдруг вскочил, и хлопнул себя по лбу ладонью захохотал. — Вот я старый дурак...
— Наконец-то до тебя дошло очевидное. — Донесся смешок верного себе Ильки. — Я тебе все время об этом говорил.
— Заткнись. — Рявкнули на него хором все, и уставились в махающего в возбуждении руками Яробуда.
— Окно! — Чуть не прыгал он.
— Что окно? — Не понимая элементарной, уже дошедшей до каждого мысли о том, как они выберутся из охваченного пожаром дома, спросил Бер, выпучив глаза, опасаясь за сошедшего, с ума, как ему показалось, учителя.
— Окно! Дубина! Мы выпрыгнем из него и останемся живы, а упыри останутся тут и сгорят.
-Аааа... — Протянул рыжий. — Понятно. А то я уже испугался. — Федогран даже не удивился флегматичности друга, которого, как казалось, не интересовала даже собственная судьба.
— Все, хватит слов, прыгаем в низ. — И Яробуд первым перемахнул через подоконник. — Ну вот что за день сегодня такой! — Донесся снизу его злой и разочарованный голос. — Ну вот не задался с самого начала, так и осыпает неприятностями не останавливаясь. Когда же это закончится?!
Думая, что там, внизу, на старика напали оставшиеся, и не успевшие войти в дом нелюди, Федогран выпрыгнул следом, но неудачно подвернул ногу, и завалившись на спину поймал на грудь свалившегося на него хохочущего шишка, попавшего точно в солнечное сплетение. В глазах померкло, перехватив дыхание, но не на долго. Едва сознание вернулось, то первое, что он увидел это были выпученные глаза рыжего, летящего точно в него. Думать в таком случае: «Как поступить», времени нет, все происходит на инстинктах. Толкнувшись руками Федогран, окатился в сторону, а на его место, смачным шлепком, грохнулся, ойкнув, Бер.
Оказалось, что дед ругался потому, что при падении приземлился на ноги, и острая палка протеза, до середины, воткнувшись глубоко в землю — застряла, и он безуспешно пытался ее вытащить, осыпая проклятьями, всеми что мог только вспомнить.
Первым засмеялся шишок, к нему, спустя мгновение присоединился Федогран, затем ничего не понимающий Бер, толи осознав комичность ситуации, то ли просто решив поддержать друзей, залился заразительным хохотом, и уже самым последним за живот схватился Яробуд, поначалу вроде обидевшийся, а потом махнув рукой, и бросив бессмысленное занятие по извлечению деревянной ноги из глины, отдавшийся вырывающимся наружу чувствам.
Под дружный хохот, с грохотом, рухнула крыша пресловутой харчевни, взметнув небо сноп искр и пожрав в пламени пожара упырей.
Это была невиданная победа. Еще никому не удавалось без потерь справиться даже с небольшим выводком подобных тварей, а уж с таким количеством кровососущих и подавно нужна была полноценная княжья дружина. Тут же, одноногий конюх, и двое молодых парней, отделавшихся пусть и болезненно-глубокими, но лишь царапинами, да еще шишок, который всеми воспринимался не иначе как хулиганистая, неприятная нежить, но никак не воин, уничтожили целое логово...