первый отрывочек из третьего сезона

— Кто бы мог представить, ваше имперское величество, что фривольную пикканту лавочников можно причесать в столь… гм… степенный танец. Примите мое восхищение.

Во время плавного танцевального разворота в усах и бороде Хьюго Блэквинга — огромного партнера императрицы Исмеи, просолившегося предводителя буканбуржских пиратов — на короткий миг проскользнула проказливая усмешка. Скрипичная мелодия обманчиво замедлилась, заставляя немногочисленные пары отказаться от прыжков, так модных на площадях Мерчевиля.

— Гаррик Тенор не зря носит звание заслуженного музыканта империи — он мастер поставить знакомое с ног на голову и получить шедевр, — склонила императрица голову набок, любезно улыбнувшись. — А вы, ваше превосходительство — примите мое: осмелиться станцевать стольную пикканту без подготовки желающих немного, как вы видите.

Блэквинг тихонько фыркнул.

— Бросьте. Я лишь хотел оставить Фальке с носом. Бьюсь об заклад, он попытался бы подпрыгивать на каждом шагу, как у себя дома.

Дуче Фальке — формальный глава монархической республики Мерчевиль — стоял в углу, сложив руки на груди, и ревниво следил за кружением трех отважных пар, в том (и преимущественном) числе — императрицы и Блэквинга. Нога его пыталась отстукивать такт, а пальцы бегали по кружевным манжетам, будто по клавишам чембало. На каждом очередном обмане скрипки, когда вместо стаккато в мелодию вкрадывалось возмутительнейшее легато, дуче спотыкался и по-светски безмятежная мина на его загорелом лице каменела. Исмее захотелось рассмеяться, но этикет привычно ограничил веселье парой искорок во взгляде, когда она покачала головой с легким упреком:

— Империи уже два года, ваше превосходительство, а вы все не можете забыть о старых раздорах.

— Не гневайтесь, ваше имперское величество — я не переживу.

Гигант картинно схватился за грудь, расходясь с партнершей под новую руладу скрипки Жиля Риньи, на сей раз чуть отрывистую; каблуки так и запросились цокнуть.

— Однако, — выкинув пару коленец и подбоченившись, продолжил Блэквинг уже серьезно, — кто здесь по-настоящему смел, так это вы, ваше имперское величество: вы ведь не просто с шиком ввели народные традиции в дворцовые залы. Но устроили первый в истории империи праздник и бал безо всякого повода. С беспрецедентным размахом и великолепием.

Размах подтверждает бюджет: теперь он трещит по швам, а советник Тия пьет сердечные капли. Но все же это — не экспедиция ради союза с Гудру и сиренами. В эту «вилку» выбора и попался совет ее зануд-консерваторов: из двух зол выбрали меньшее, списав на «женскую» тягу к роскоши.

На самом же деле для репутации Стольного бал и праздник — еще один маленький шажок по укреплению доминирующих позиций. Сегодня в полночь отремонтированный фонтан вновь взорвется тысячей брызг в голубом свете ларипетры на радость гостям. Сердце империи должно биться так, чтобы ни у кого не возникало сомнений в ее жизнеспособности.

— Я думаю, Середина Года — отличный повод для праздника. Империя заслужила хотя бы один, никак не связанный с политикой.

Блэквинг кивнул, прищурив правый глаз.

— Вы идеалистка, ваше имперское величество.

— Нисколько, ваше превосходительство. Будь я ею, я бы принудила вас аннулировать рабство, — искристо рассмеялась императрица, отбрасывая руку партнера в такт вновь взбодрившейся пикканты.

— Туше, — засмеялся и пират, словил кончики ее пальцев на лету и легонько крутанул партнершу вокруг собственной оси, чтобы поймать в собственную крепкую ладонь ее талию. — На своих скалах я и позабыл, какой из вас остроумный собеседник и почему я согласился присягнуть вам на верность. Как там мой племянник? После гибели зятя кроме него у меня никого не осталось, но он и слышать об отставке не хочет. Отпустил бороду, строит серьезную персону и зубами вцепился в Стольный. Надеюсь, вы им довольны?

Исмея невольно поискала в толпе светлую голову Барти Блэквинга — своего горе-дознавателя — и не нашла. Где он застрял на сей раз?.. Это тебе не Фарр, на которого можно было положиться больше, чем на себя. Фарра больше нет… Больше не на кого полагаться. Одна. Бесконечные полтора года и весь остаток жизни один на один с врагами… Вместо горестного вздоха Ис подняла к партнеру озаренное безукоризненной улыбкой лицо:

— Вполне, благодарю вас.

И да — она тоже любила легкие беседы с предводителем буканбуржцев. Он, наверное, последний на этом свете еще не потерял безыскусное прямодушие в фальши манер.

— Конечно, с его светлостью Вайдом нашему Барти не сравниться… — неожиданно озвучил ее мысли Блэквинг, но вполне ловко (как для буканбуржца) перевел тему: — Замечательный вы поставили памятник. Вайд вложил в империю всего себя: их с зарей пара — лучший символ для Стольного города. Хотя, никто не ожидал такой композиции — ходили сплетни, что вы недолюбливали Аврору Бореалис, ваше имперское величество.

Исмея проглотила очередной вздох досады. Разумеется — она тоже не ожидала. Первоначальные чертежи выглядели совершенно иначе, но на каком этапе их подменили — горе луковое Барти так и не выяснил, а ваятельница Гризельда клялась, будто на полученном ею эскизе Фарр уже сжимал в объятиях Аврору.

Сирена утащи! Она позволила ему оставить все: ее саму, дворец, империю, все их планы… чтобы спасти эту девчонку. Проявила такую идиотскую слабость, пожелала ему счастья. И теперь на площади Массангеи тому стоит вечное напоминание. И дыра в груди, и ночные кошмары. И зудящий над ухом отец — замечательный подарок сестрички Тильды!

И болван Барти. Это просто невыносимо. Почему она просто не запретила ему?..

Очень к месту оказалось топнуть ножкой — пикканта настоятельно требовала.

Наверное, это был единственный бескорыстный поступок, который она совершила, как императрица. Хотя для империи в том и оказалась выгода.

Молчание затянулось, и Ис тряхнула ниспадающими из-под короны локонами:

— Правителю не к лицу мелочность — мне ли вам рассказывать, ваше превосходительство? Аврора Бореалис заслуженно занимает свое место в истории империи.

Заключительные аккорды, поклон.

— Буканбург счастлив видеть вас на троне, ваше имперское величество.