Про поединки

...Да, он несомненно был мастером, уже сейчас, за короткое время превратившись из обычного неспортивного жителя Старой Земли в идеального бойца. Он теснил меня, без устали нанося и отражая мои отчаянные удары, блокируя все мои попытки прорваться ближе. Я защищался, уклонялся, парируя выпады, как безумный наступал и снова отступал под его напором, но он постоянно, шаг за шагом, умело и безжалостно теснил меня. В глазах его пылало откровенное бешенство. Мне казалось, что это не человек – древний Нигейр, завладев его сознанием даже в человеческом теле, мстит нам всем за то, что мы изгнали его из своего круга.

(…)
Он гнал меня по дорожкам сада до кипарисового дворика,  заставляя уходить в глухую оборону и не давая ни малейшей возможности атаковать. Даже несмотря на человеческий облик, Змей все еще держал в когтях Сашин разум. Я несколько раз пытался обращаться к нему по имени, но на его лице не дрогнул ни один мускул, он не слышал меня, продолжая, подобно биороботу-модификанту, ведомому хозяином, яростно, без передышки, наступать. 

В конце концов моя нога поехала на какой-то слетевшей с кипариса  ветке и, пытаясь удержать равновесие, я чуть-чуть раскрылся. Алмазное лезвие мгновенно прошило мое левое бедро насквозь. Падая на бок, я услышал странный треск раздираемой ткани и через мгновение понял, что это рвется  от когтя-Легарота куртка на моей спине. А потом нахлынула боль, от которой у меня потемнело в глазах.  В каком-то помрачении я умудрился увернуться от очередного удара Асгарота, и почти не думая, что делаю, ударил его очередным зарядом фэйра. Сашу отшвырнуло назад, но, ухватившись за скамейку, он сумел устоять и снова бросился на меня. Нет, извини, парень, у нас тут не поединок чести, у нас – бой на выживание. Я снова ударил его чистым фэйром, усилив воздушную волну так, чтобы его отбросило как можно дальше. Он упал и поднялся. Я ударил снова. И еще. Еще… 

Наступая,  я отбрасывал его все ближе к стене галереи. Загнав его под арку, с последним ударом я бросился на него сам, всем телом, не дав ему подняться, придавил к плитам и сел на спину. Безжалостно ударив коленом по локтю с малой перчаткой и обездвижив ее, я вывернул правую и, едва не сломав ему запястье, из всех сил дернул с руки чешуйчатую перчатку с Асгаротом. Саша закричал - часть перчатки содралась вместе с кожей. Пришлось пресечь очередную яростную попытку вырваться очередным ледяным ударом фэйра, отчего он захрипел и ткнулся носом в каменные плиты, обмяк, а потом снова дернулся вверх в попытке сбросить меня, но уже слабее.  Перчатку-Легарот я снимал медленнее и осторожнее - мне не хотелось калечить его сильнее, чем необходимо. В моих руках они съежились, превратившись в тускло блестящие чешуйчатые тряпочки. Сунув их в карман, я приставил кинжал к его шее и ощутимо надавил.

 - Слушай меня внимательно, - начал я, сам неожиданно покрываясь холодным потом и дрожа от пережитого крайнего напряжения сил.- Собирай своих нагов и убирайся из Саманданга. У тебя есть способ подать им сигнал с неба?

 - Есть, - прошипел он сквозь зубы.

 - Сейчас я тебя отпущу, - продолжил я, не торопясь ослаблять хватку. – Ты обернешься, взлетишь и скомандуешь им уходить. Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше, тем меньше нагов положат из-за твоей глупости. Они сильны, но нас больше. Много больше. Не вздумай ерепениться - Сеннарская конница уже входит в ворота Джуджит. Понял меня?

 -Да, - выдавил он.

 -Завтра  утром ты  свяжешься с Ширин и попросишь ее с Ревалем об условиях достойной капитуляции. Потом встретишься с ними и вы совместно – еще раз повторяю – совместно – решите, как будете делить Ар Шамаль. Но я бы предложил не слишком настаивать на своем.  Не знаю уж, кого ты слушал, когда тебя натравливали на Шамаль, не объяснив, что в этом мире есть и другие силы, способные объединиться и поставить на место одного  взбесившегося змееныша.  Ты понял меня?

Он прошипел что-то неразборчивое.

- Так понял?

 -Да, - ответил он четко, и в голосе у него вдруг прорезалась очень знакомая усталость, словно что-то, державшее его в  горячечном напряжении, внезапно откатилось назад, уступая место обычным человеческим чувствам.

 -Когда они подтвердят, что вы договорились, я верну тебе перчатки.

Подождав еще несколько мгновений, я убрал кинжал, медленно ослабил хватку и слез с него, на всякий случай выставив саблю вперед, опасаясь, что он снова в ярости бросится на меня. Но из его глаз уже ушло боевое безумие, наведенное сущностью вечной твари. Тварь спряталась, оставив человека разбираться с тем, что она натворила. Осознание проигрыша накатывало на Сашу-Нигейра волнами, и я наблюдал, как меняется выражение его лица. Что ж, не стоит унижать его дальше.

 … Стараясь держаться прямо и не хромать, я двинулся к большим воротам, замеченным в противоположном  конце  сада, и неожиданно оказался на широкой улице, ведущей к эмирскому дворцу. 

И почти сразу же наткнулся на Юльку, стоящую перед входом с перекошенным от ужаса лицом. Осторожно попятившись назад, я прислонился спиной к стене, стиснув зубы, чтобы не вскрикнуть. Нечего ее пугать, она и так, бедняга,  напугана.

 - Ты его убил? – спросила она дрожащим шепотом.

 - Нет, - ответил я  медленно, увидев, как со стороны дворца в нашу сторону идет и снижается вимма, судя по цветам – наша. – Только игрушки отобрал.