Клайв С. Льюис - "Нарния"

Как известно, их было двое друзей. Один профессор лингвистики, другой филолог. Один был ревностный католик, а второй пришел к христианству чуть позже, но гораздо основательнее. Речь, конечно же, про Джона Р.Р. Толкиена и Клайва С. Льюиса, двух замечательных англичан, и по совместительству легендарных писателей, перу которых принадлежат равновеликие фэнтези-циклы «Средиземье» и «Нарния».

Средиземье и Нарния – два уникальных мира, похожие и непохожие, как два двоюродных брата. Конечно, роль старшего принадлежит Средиземью, потому что оно большое, солидное, несравненно глубже в плане «легендариума» и мифологии. Но и младший братец хорош – красив, изящен, породист. Нарния не нуждается в оправдании, она необходима, она просто не могла не появиться однажды на свет: за мечтами и долгими путешествиями читатель отправляется в Средиземье, за сказкой и светом истинного добра – в Нарнию.

По факту, Нарния – вторая удачная попытка после Средиземья, вторая модель воссозданного, мазками нарисованного отдельного мира, совершенно отличного от нашей скучной реальности. Правда, если Средиземье полностью отделено от нашего мира и пребывает где-то там, в неведомых сферах, Нарнию с нами соединяет тонкая ниточка перехода, заключенного в портале, который спрятан в старинном платяном шкафу. Видите ли, кроме пыльных шуб и моли, избранные и достойные молодые леди и джентльмены, зайдя в сей шкаф, вполне могут рассчитывать попасть в этот волшебный сказочный мир, населенный разумными животными и мудрыми людьми. Для этого нужна всего лишь одна деталь – быть юным и смелым.

Погодите, скажете вы, но ведь тут замешан не только платяной шкаф! Точно, совершенно верно, истинная правда. Иногда в Нарнию можно попасть с помощью магических колец, и коварства одного хитроумного мага, например… В общем, Нарния – не замкнутый мир, и в этом ее первое отличие от Средиземья.

Второе отличие заключается в ином подходе к природе волшебства. Если у Толкиена основа магии – действия айнур, высших существ, то у Льюиса волшебство больше связано с природными силами, с созидательной мощью божественного льва Аслана, который символизирует христианского бога, единого и великого, а он и есть персонифицированная природа. Вся Нарния – это порождение бога Аслана, который своей мудростью и любовью готов принести даже самого себя в жертву темным силам, лишь бы спасти этот прекрасный мир от гибели. В Нарнии вообще очень много христианских аллюзий, что закономерно, учитывая глубокую религиозность ее создателя. Тут есть и образ льва как символ иудейского колена, каменный стол для жертвоприношений, яблоко, срываемое колдуньей Джадис и даже обращение к девочкам как к «дочерям Евы», а к мальчикам как «сынам Адама». Все доброе и светлое здесь ассоциируется с христианскими образами, все злое и темное – с языческими.

Нарния проще и стройнее Средиземья. Несмотря на некоторую дидактичность лежащих в основе ее повестей сюжетов, она более универсальна в своей простоте, а потому оказалась рассчитана на детскую и подростковую аудиторию. Главное достоинство этого цикла лежит не в плоскости миро-строения, не в мифологии, языках или расах, и даже не в сюжетах и перипетиях. Пожалуй, основная ценность «Нарнии» как художественного цикла – в безусловной моральной силе, в четких установках о главных базовых человеческих добродетелях, таких как честь, совесть, дружба, любовь.

Кажется, что это само собой разумеющиеся понятия, которые заучиваются каждым человеком из повседневного общения и воспитания взрослыми, но некоторые вещи следует не проговаривать в скучных классах, а проживать на страницах вместе с полюбившимися героями. Только тогда по-настоящему понимаешь силу дружбы, горечь предательства, дрожь леденящего страха, и чувствуешь подлинную цену многих других правильных вещей, которые делают человека человеком и прививают действительно гуманистические установки, которые являются базой христианства в его чистом виде. Именно благодаря «Нарнии» читателю не указывают как правильно и должно быть, что хорошо и что есть добро, потому что «так надо» и «так положено», а показывают и убедительно доказывают на практике, что иначе нельзя, если ты хочешь быть счастливым и иметь здоровую совесть. Льюис создал не просто цикл увлекательных приключений в жанре фэнтези, а практическое пособие по христианской этике для юных дам и джентльменов, которое способно оставить без работы не одну сотню проповедников.

Ну и конечно же, «Нарния» — по-настоящему прекрасный мир чисто с эстетических позиций. Если «Средиземье» — величественная монументальная картина маслом на громадном холсте во всю стену, с изображением Великой равнины и всеми населяющими ее народами, то «Нарния» — аккуратный прибрежный пейзаж, написанный легкими мазками акварели, свежий как утренний бриз, и на картине этой есть место и замку, и бирюзе океана, и тяжелой гриве мачтового леса… и тропинке, змейкой убегающей от берега к заливным лугам.