Неновогодняя, но сказка. Про извращенца

В зале суда стоял гул. Все перешёптывались. Дело было громким и скандальным. Оно прогремело на весь сказочный мир!

Сороки трещали на каждом углу о восстании утвари, об Армагеддоне, о закате нечисти и приходе новой эры!

– Началось! Началось! – звучало под каждым пнём, и старые водяные, всплывая над болотами, вздыхали: «А я говорил!»

Неслыханное преступление! Бунт! Невозможный, невероятный и тем страшный до озноба…

Скамью подсудимых превратили в полку, к ней приделали огромные ножки из берёзовых стволов и подняли довольно высоко, а зону для размещения обвиняемых расширили, из-за чего сильно сократилось количество присутствующих, которое мог вместить зал. Это вызывало негодование.

Но бабки-ведуньи поклялись транслировать заседание от «А» до «Я» в каждый котёл, бадью, кастрюлю, озерцо или даже просто лужу с водой.

Общество разделилось на разные лагери. Но результатов суда ждал всякий, кто хотя бы отчасти имел разум.

На полке подсудимых тоже было тесно. Почти метр занимал перекинутый через дерево, как через перекладину, ковёр-самолёт. Рядом был воткнут остриём в древесину меч-кладенец, следом стоял горшочек с кашей, правда, пустой. Бледный до лазури мускулистый джинн понуро сидел, овив хвостом свою драгоценную лампу. Дальше было пустое место с дырой в полке – там волновался плащ-невидимка, съедая от нервозности пространство.

В состав присяжных утвердили Бабу-ягу, Царевну Несмеяну, троих поросят, Колобка, Свет-зеркальце, Золотую Рыбку, Двоих-из-ларца, Мойдодыра (как сталкивавшегося с отдалённо похожим случаем) и месяц Февраль.

И вот слушанье началось.

– Разбирается вопиющее, неслыханное преступление! – объявила Василиса Премудрая, поправляя судейский парик, который, очевидно, мешал ей (кажется, там завелись мыши). – Слушанье по делу: «Колдовская утварь против нечисти и человечества» объявляется открытым!

По всему сказочному миру забулькали ёмкости и водоёмы. На северных болотах ругались, потому что картинку портил ветер: многие требовали, чтобы он убрался смотреть процесс в другую местность.

Тем временем в зале суда Василиса произнесла очень серьёзно, обращаясь к сгрудившимся на полке подсудимым:

– Все вы вопиюще и безнравственно нарушили третий закон колдопредметов! Причинили прямой и неоспоримый физический вред, приведший к летальному исходу, своему хозяину! Слушанье по…

– Протестую! – вскинулся Кот в сапогах, адвокат обвиняемых. – Джинн не может быть отнесён к колдопредметам и не может судиться наравне с остальными! Джинн не является предметом, в его природе заложено причинение вреда владельцу!

– Опосредованно! – возмутился Князь Гвидон, выступающий на стороне обвинения. – Через выполнение желаний! Подсудимый же закатал владельца в своего соучастника, доставил к реке и утопил!

– Кошмар! – ахнула принцесса, возвышающаяся среди слушателей на горке перин, и поморщилась: что-то кололо её нежную попу.

– Протест отклонён, – прервала Василиса. – Все подсудимые будут судиться, как равные в данном случае. Они пошли против своей природы. Происхождение джинна не имеет отношения к сути дела. Ваша Светлость, вам слово!

– Обстоятельства следующие, – поднялся на ноги Князь Гвидон. – Неделю тому назад в тридевятом царстве, тридесятом государстве, утром после ночи майского полнолуния тело Ивана-дурака выловили из кисельной реки со всеми признаками насильственной смерти. В ходе расследования подсудимые, присутствующие здесь, а также пребывающая на латании скатерть-самобранка, сознались в совершении намеренного убийства, осуществлённого по сговору. Вина доказана и не отрицается, нам предстоит лишь избрать меру пресечения. И, принимая решение, я прошу всех присяжных помнить о сути сказочного бытия! О том, ради чего все мы когда-то были придуманы! Помнить о добре! Ведь даже злодеи призваны научить, показать контраст, привести за ручку к нему, к добру! Дамы, господа, существа, колдовские предметы! Если мы позволим себе забыть о своей природе, весь наш мир рухнет! Если почтенная Баба-яга украдёт младенца и запечёт в духовом шкафу к шабашу, какие к ней могут возникнуть вопросы? Но если скатерть-самобранка позволяет себе растелиться лоскутом по своей воле и накрыть чашу с сонным зельем, чтобы помочь подельникам совершить злостное преднамеренное убийство, о каком порядке и законе можем мы говорить?! Преступление против своей природы должно быть наказано по всей строгости! Подсудимые должны быть уничтожены в назидание прочим, невзирая на их древнюю историю и былые заслуги перед сюжетами!

Раздались аплодисменты.

– Спасибо, обвинитель, – кивнула Василиса Премудрая. – Многие согласны с вами заведомо, и в ваших словах много истины. Однако справедливость требует, чтобы я дала слово адвокату.

– Я не буду говорить много, – объявил Кот в сапогах. – Я лишь прошу Наливное Яблочко вывести на блюдечко место обитания убиенного Ивана-дурака до совершения того, что сейчас именуется злодеянием.

Закреплённое во что-то вроде рамки блюдечко висело на стене зала суда. А когда появилась картинка…

Собравшиеся ахнули, многие подались назад.

Наф-Наф отвернулся.

На полу небольшой комнатки в избе лежал ковёр-самолёт, пыльный, придавленный с одного края массивным дубовым гардеробом (если присмотреться, на обвиняемом, висящем на полке подсудимых, ещё можно было разглядеть вдавленные следы от ножек шкафа, прочертившие полосы по ворсу). С другого края на ковре стоял стул, а с поверхности стола на него натекла лужица какого-то красного морса. Когда кадр приблизился, стало понятно, что на подсудимом крошки и прочий сор, а в одном месте – о ужас! – виднелся пропалённый след от тушения сигаретного окурка!

– Немыслимо! – вскинулась над аквариумом Золотая Рыбка.

На обозначенном выше столе, в самом центре, была лампа джинна, который, когда блюдечко отразило прошлое, совсем позеленел от стыда. С лампы была снята крышечка, и в отверстие… кто-то сунул жуткий пучок дешёвых искусственных цветов из ткани и пластмассы!

Баба-яга среди присяжных закрыла иссохшей рукой глаза.

– Прошу также обратить внимание! – в мёртвой тишине зала произнёс адвокат, – на вот этот угол в домике покойного. – Он ткнул веткой в пустое пространство на изображении в блюдечке. – Видите эти круги на стене? Знаете, что это? Отверстия труб слива и водопроводной воды, которые Иван, по документам проходивший дураком, а на деле подавшийся в инженеры, пристроил в своей избе! И в описи места преступления также указано, что тут располагается кухонная раковина. Так почему же блюдечко отражает нам пустоту? – спросил кот, обводя выразительным взглядом собравшихся и выдерживая красноречивую паузу. – Я отвечу вам, отвечу, уважаемые присяжные! Убитый имел привычку набрасывать плащ-невидимку двух тысяч лет от роду… на раковину с горой грязной посуды! Он кидал плащ прямо на липкие и жирные тарелки! Каждый божий день!

По залу прокатился стон.

– Если вы присмотритесь, – продолжал Кот в сапогах, – вот к этой пепельнице, полной бычков, вы убедитесь, что это – горшочек каши, правда, без каши как таковой. Что в нём – вы можете видеть сами. А здесь, – кот ткнул веткой в фуфайку у двери, – вбит в стену вместо гвоздя могучий меч-кладенец, одолевший немало войск в ратных схватках в руках всего одного человека! – Кот выдержал ещё одну паузу, давая присутствующим осознать факты. – И в конце я хочу добавить, – снова заговорил он, – проходящая по делу соучастницей скатерть-самобранка не присутствует на заседании, потому что находится в реанимации у ткачей. Убитый перешил её в портки!

По лицу Царевны Несмеяны покатилась слеза.

– Извращенец!

– Псих! – заволновались зрители в зале.

– За свою многовековую историю колдопредметы попадали в разные руки, – серьёзно сказал Кот в сапогах. – Они становились достоянием злодеев и верно выполняли их волю, сохраняя свою природу. Становились орудием преступлений или потворствовали лени своих обладателей. Всегда притом они старались научить хозяев добру, выводя на иной путь, но никогда не шли против своей природы и верно следовали прямым приказам. За всю историю сказок ни один колдопредмет никогда не нанёс непосредственного вреда владельцу, что бы о нём ни думал, что бы тот ни творил! Это – третий закон колдопредметов. И все подсудимые, а также отсутствующая здесь скатерть-самобранка, нарушили его в день гибели Ивана-дурака. Это так, и спорить с этим не имеет смысла. Но после того, что мы узнали… Неужто у кого-то из вас повернётся язык их осудить?

Князь Гвидон опустил голову. У Мойдодыра начал подтекать горячий кран. Месяц Февраль охнул, и по залу суда повеяло стужей.

Василиса Премудрая вздохнула, почёсывая карандашом голову под париком.

Спустя час всех подсудимых оправдали единогласным решением присяжных. И передали на реабилитацию в добрые руки, но это – уже совсем другая история…

Подарить автору лайк на Новый год можно тут (ссылка)

или тут (другая ссылка)

Да и вообще везде можно)))))))))))))))