Субботний отрывок

Хозяин дома вернулся раньше, чем ожидалось, и застал меня за сбором сумки как раз в тот момент, когда я тихонько ставила в нее толстянку и фиалку. Да уж, вот смеху-то будет у Джерда, когда он увидит меня в обнимку с цветами…

— Эрика, а что ты делаешь?

В груди от избытка чувств защемило еще сильнее. Язык просто не поворачивался сказать ему правду! В горле словно застрял невидимый ком, который также мешал нормально дышать.

— Прости, Генрих, мне лучше уйти.

Парень присел рядом и взял меня за руку, запястье которой украшал агатовый браслет.

— Но почему? Эрика, что случилось?

— Потому что так будет лучше для тебя, — выдавила я из себя, еле сдерживаясь, чтобы не разреветься на месте.

— А как же ты, Эрика? — не унимался друг. — Где будешь жить ты?

— Что-нибудь придумаю, но, скорее всего, вернусь в родную деревню. Мне все равно в этом городе не рады, а так хотя бы ты будешь жить спокойно.

— С чего ты взяла, что после твоего отъезда я буду жить спокойно? — Генрих приблизился, и его свободная рука коснулась моего плеча. Нежное движение, явно призванное успокаивать, сейчас лишь еще сильнее наводило на сердце тоску.

— Вспомни, сколько неприятностей свалилось на твою голову после моего появления в твоей жизни. Ты же ввязался в драку и чуть не угодил под арест! И все это из-за меня! Я больше не хочу вредить тебе, поэтому лучше мне исчезнуть из твоей жизни и попытаться продолжить путь к мечте самой.

Его рука выпустила мою и скользнула вверх к плечу. С неким трепетом я следила за его действиями и не шевелилась. Тело словно перестало меня слушаться…

— Глупенькая, ты никогда и не вредила мне. Наоборот, с первого дня нашей встречи в моей жизни появился хоть какой-то смысл! А все эти якобы недоразумения… Это же настоящие приключения! Без них наша жизнь не была бы такой интересной. Именно ты в тот дождливый день вдохнула в мое существование смысл, и я никогда не думал о тебе плохо!

— Вдохнула смысл? Я? — промямлила я, все еще не веря своим ушам. Наши взгляды — мой янтарный и его, затерянный в темной повязке, в один миг пересеклись в легком полумраке комнаты.

— Да, с того самого дня я понял, что уже не смогу жить без тебя. Прошу, не уезжай. Я… тебя люблю…

От последних слов в груди неприятно кольнуло, из глаз выкатились слезинки. Какая-то часть меня отказывалась верить, что я слышу эти слова взаправду.

— Тебе нельзя меня любить…

— Почему это? — удивился Генрих.

— Ты такой хороший человек, ты достоин хорошей, умелой и красивой невесты, а я…

— «Ты» что?

— А я ничего не умею делать, да и лицом слишком уродлива из-за своих шрамов. Зачем тебе девушка, над которой все насмехаются? Все же будут коситься на тебя, мол, с какой чушкой за руку гуляешь.

Мягкое прикосновение к левой щеке заставило меня замереть от неожиданности и позабыть о дыхании.

Что это он делает?

— Покажи, где это уродство?

Аккуратным движением я подвинула его руку, указав на изъяны. Генрих нежно водил по ним пальцами, и по телу от его приятных прикосновений проносились странные мурашки. Они словно будоражили, распаляли желание, чтобы он не прекращал.

— И это всё?