Гордыня

У гордыни много имён: superbia как надменность и чувство превосходства над другими, insolentia как заносчивость, arrogantia как высокомерие и претенциозность, magnificentia или elatio как презрение к другим, а также хвастовство и важность, fastidium как упорство и неповиновение, vanagloria как суетное и пустое славословие себе. Но все они резюмируются в первой реакции на что угодно – реакции, в основе которой «моё важнее, чем твоё и даже важнее всякого правила или закона мира».
Пример с падением Люцифера подсказывает и ещё одну линию рассуждения об этом грехе: гордыня – сама уже наказание. Первый акт superbia – порочное стремление возвыситься, столь сильное, что создаёт иллюзию реальности такого состояния. Затем же следует второй акт, который и есть наказание за преступление. В этом акте грех разрушает тот самый «естественный» порядок в душе человека, что создаст сильнейший диссонанс души и мира (ведь в мире заданный Богом порядок никуда не делся).
Стоит заметить, что в Западной цивилизации у гордыни есть предшественник – античный хюбрис, то есть нарушение воли богов. Однако, стоит подчеркнуть разницу между ними. Во-первых, хюбрис – это не состояние, а поведение, которое имело определённые последствия: потерю удачи и гнев богов. Во-вторых, греки не выработали культурное требование смирения, поэтому рассматривали хюбрис как сочетание личных качеств и случая (и акцент на последнем создал трагедию).[1] 

Опубликовал новый рассказ - "Гордыня" (https://author.today/work/410201). Текст был написан ещё в прошлом году, почти сразу после "Беззвучного дыхания последнего бога", поэтому в них многое перекликается, начиная от темы и связи с мистическим/божественным, заканчивая стилем, символизмом и амбивалентной концовкой.

Для меня эти рассказы некоторый эксперимент смыслового и стилистического содержания. Экзистенциональные вопросы, поднимающиеся в этих текстах не направлены на читателя, а задаются героем в пустоту. Как итог, и ответа на них не будет, ни у читателя ни у героев. Да и сами вопросы, могут быть разными, а в большинстве случаев и неозвученными. 

Что касается названия, то оно могло быть совершенно другим, но именно использование свойственного людям чувства и греха, как мне кажется, является  ироничным и необходимым условием раскрытия текста и персонажей. 

Буду рад, вашим комментариям, критике и обратной связи.
Спасибо!