Картины старых мастеров ч.4 пост-33

   ....Собираясь сюда,он и одеться решил,как можно незаметнее.
Просторная кожаная косуха,кожаные штаны на шнуровке и полусапоги с косыми каблуками,и кожаная бандана на голове давали возможность не выделяться на фоне местной публики.
Собственно,ему нужно было дождаться хотя бы одного своего приятеля,а лучше двух,договориться о встрече с которыми заранее,он,по понятным причинам,не мог.

Те,кто рулил в "Вобле",и обслуга,сквозь пальцы смотрели на разлив принесенных с собой горячительных напитков,лишь бы пузыри не выставлялись внаглую на стол.
Приобрести их можно было в этом же доме,в продуктовом магазинчике,работавшем в режиме 24/7,который крышевали мигранты,отпускавшие алкоголь круглые сутки.
Конечно все здесь было грязновато и простовато,зато дешево и сердито.
Горячих и холодных закусок было в достатке и по демократичным ценам.

Без гастрономических изысков.
Борщ,гороховый суп,гуляш с картошкой,уже упомянутая каша,макароны по-флотски,венегрет с селедкой и всякие горячие сосиски и колбаски с сардельками.
А если клиент предьявлял для оплаты карту члена товарищества,цены снижались вполовину.
Так,что бедный художник мог взять себе горшочек гречи с тушенкой дешевле одной поездки в метро.
Все горячее,и первое и второе, подавали в горшочках.
Видимо,гончары в здешних мастерских лепили их  в избытке.

Заведение пользовалось популярностью,причем не только у художников.
Сюда заглядывали артисты соседних театров,которых в округе можно было насчитать больше дюжины.
Облюбовали его и врачи ближайшей Марииинской больницы.
А также мелкие книжные спекулянты,трудившиеся на панели у известного магазина "Букинист",что на Литейном.
Птах назвал их "перехватчиками" или "скупщиками краденого",поскольку те охотно скупали вполцены наворованное  у всякой наркоты.

Однако,именно им заведение было обязано двум,вполне сносным копиям известных картин Перова "Охотники на привале",и Шишкина "Утро в сосновом лесу" в натуральную величину,переданных совершенно безвозмездно.
Всю эту разношерстную,интеллигентную,но одинаково нищую публику,привлекала сюда возможность выпить и закусить вообще без копейки денег.
Для завсегдатаев с картами товарищества сделать заказ за стойкой всегда можно было в долг,под запись в комьютор и в большую амбарную книгу.

Когда часовая стрелка больших декоративных часов над стойкой перевалила за цифру семь,в "Вобле" уже яблоку негде было упасть.
Из-за стойки выносили приставные стулья,как в театрах,а барышни по-проще пересаживались к своим кавалерам на колени.
На свободное место перед Птахом тоже шлепнулась чья-то местная Муза с волосами кислотных цветов.
Он успел отпить уже полбокала,когда заметил,наконец, Мелкумяна.

Тот восседал,по своей кавказской привычке,во главе стола,в компании экзотической троицы.
Петр I,его Арап и Императрица,неопределенного имени и номера.
Все в исторических костюмах,париках и гриме.
На пышном декольте дамы даже блестели какие-то драгоценности,а на голове-корона.
Все это было бутафорией,взятой на прокат,зато негр в роли Арапа,был самый что ни на есть настоящий афрорус по прозвищу Дема.
Все только что вернулись с трудовой вахты у затоптанных туристами троп,где за недорого помогали приезжим гражданам запечатлеть себя на фоне открыточных видов в компании исторических личностей.

Все,конечно же,промерзли до мозга костей,и,конечно же,торопились по-скорее согреться,и,конечно же,вовсе не одним горячим чаем,что был на столе.
Судя по тому,что вся компания с благодарностью смотрела ему в рот,угощал Мелкумян.
Это была его стихия.
Чувствуя себя в центре внимания,он непринужденно шутил,добродушно смеялся,сыпал забавными сплетнями и сальными анекдотами,активно жестикулировал  и махал руками,как будто собирался взлететь.

Птах знал всех за этим столом,как облупленных,как знал в лицо и по именам больше половины посетителей,которые с радостью пригласили бы его к своему застолию.
Но сегодня его никто не должен видеть.
Эта компания состояла из артистов средней руки,подвизавшихся в телесериалах на ролях второго и третьего плана,и от того нищих и голодных,как церковные крысы.
С императрицей же в былые годы,когда она была по-свежее лет на десять,его связывало не только совместное распитие слаборазбавленных напитков.

Девица напротив крутилась,пытаясь привлечь к себе внимание,и мешала наблюдать происходящее внизу.
Она,видимо,считала,что ее прически,одна половина которой была выкрашена в чернильно-фиолетовый,а вторая-в отчаянно-рыжий цвет,для этого было недостаточно.
Мало того,что над волосами так поиздевались,их еще заплели в тугие африканские косички,и закололи блестящими заколками,как канцелярскими скрепками.

Видимо,в процессе заплетания,их последний раз мыли,как и саму их хозяйку,судя по обсыпавшемуся макияжу,и грязи под ногтями.
Узкие зрачки,ходившие кругами,причем одновременно в разные стороны,говорили о сильном эмоциональном угнетении.
Вызванном,то ли грибами,то ли канабисом,то ли коксом,то ли всем этим сразу.
"Ну,папик!
Возьми попить!"-она надула обкусанные губы.
Птах подозвал халдея,что оказалось совсем непросто,поскольку пришлось перекрикивать лабушню,что уже вовсю настраивала свой инструмент.

Он заказал два пива,и достал одну из флэшек.
Вручая ее половому,пока тот лениво обмахивал стол несвежей тряпкой,он указал на лысину Мелкумяна,и добавил-"Только,от кого она,ни-ни!"
И приложил палец к губам...