У кого ещё суббота? Вот отрывок

Прицеплюсь, пожалуй, к хвосту флешмоба с заново переписанным отрывком.

Точнее, тут вставлен кусок, которого не хватало.

А то слишком из ниоткуда появился один из героев.

Что забавно - начало главы обещает вроде как магакадемию.

Но потом всё идёт не так.

Ну и картиночка, для порядка:

Запах гари действительно следовал за ней по пятам. Теперь он был повсюду. Край Пустыни проникся летучим неистребимым зловонием. Так казалось Фран — другим мерещился лишь лёгкий привкус дыма, вплетённый в гриву ветра.

Вначале всё шло хорошо.

Её встретили настороженно, но не враждебно. Подарки Берада приняли с интересом; особенно сильно взволновал наставников маленький точёный флакон из дымчатого стекла. Эта древняя реликвия — объяснили ей, — дороже иного царства. Недёшево ей обошлось их гостеприимство.

Тем большее недоумение вызывали её неуспехи в учёбе и видимая заурядность способностей.

К ней не приставали больше обычного, никак не выделяли среди остальных учеников — лишь отвели отдельную комнатку, отрезав тем самым от вечерних шуток и разговоров общей спальни, от любой возможности личного общения.

Но ей было не до этого.

Мучительная душевная борьба придавала её лицу выражение вызывающей сонной тупости, обескураживавшее учителей. Они не могли взять в толк, зачем им подкинули этого бездарного и безобидного птенца, неспособного выучиться элементарным вещам.

Например, «взглядом» зажечь свечу. Она одна не могла освоить этот трюк, служивший пропуском к более серьёзным занятиям.

А ей всё время вспоминались трупы на Дороге и оскаленные волчьи морды, и думалось, что таково лицо всякой магии, грязнейшего из занятий, чья извращённая суть запретна для человека. Возможно, для Фран не прошло бесследно влияние Берада, — прежнего Берада, который ещё не успел пересмотреть свои убеждения.

Ей предстояло стать воином Света — а сама она была средоточием тьмы и скверны. Эти люди могли ей помочь. Они умели укрощать силы бездны. Но для этого требовалось взглянуть бездне в глаза — а она была для этого слабой, такой слабой.

Она проводила часы в медитации над языками пламени, но, в сущности, это больше смахивало на её давнюю игру в исчезновение — вся она становилась этими жаркими языками и какое-то время могла не бояться.

 Конечно, монастырскую молодёжь одолевало любопытство. Глазеть на неё глазели, и, кажется, между собой обсуждали — однако во время и между занятий проявляли похвальную сдержанность. Самым юным сдержанность давалась труднее всего. Чаще всего на её персону обращал внимание мальчик с любопытным острым лицом и длинной чёрной косой. Остальные разгуливали со стрижеными головами — но Воронёнку, похоже, многое тут сходило с рук. Впрочем, на боевых тренировках, куда её допускали только в качестве зрителя, мальчику с чёрной косой вовсе не требовалось снисхождение — всеобщим любимцем делал его не возраст, а несомненный талант.

 Этот кружил вокруг, да — потому она его и запомнила. Но разговаривать не пытался. Один только раз, в жаркий солнечный день, остановил посреди двора и сунул в руки кувшин, наполненный до краёв — на голову, мол, полей, самому неудобно. Но  после с просьбами больше не обращался.

Шли недели. Становилось неспокойно.

Монастырь, всегда считавшийся краем Вселенной, стал свидетелем больших перемен. Пустынный прежде горизонт был разрисован силуэтами всадников и повозок.

Один за другим, получив от настоятеля спешное посвящение и благословение, уходили на Запад мастера и ученики.

Все, кроме Фран.

Почему слабеющий больной настоятель оставил её при себе, она понимала не до конца. Причин было несколько — и личная ответственность, и смутная симпатия — и чутьё старейшего из Псов, вышедшего на последнюю охоту.

Когда они остались вдвоём, выяснилось, что старик никогда не верил её простоте.

Они разговаривали — одни в брошенном монастыре. Фран рассказывала о Бераде, о сёстрах, о Дороге, об Империи. Старик рассказывал тоже. Пророчества давних времён, исторические и легендарные события складывались у неё в голове в удивительные картины.

Варвары завоюют Империю. Демоны прогонят варваров. А демонов, если всем нам повезёт, победит Эвои Траэтаад, космический близнец Амей Коата. Оба они носят титул «освободитель», один — для тварей мрака, другой — от них. Герои сверхъестественно похожи и силы их равны, а исход битвы никем не предрешён. Но может зависеть от мелочей, — от сотни верных Псов, от вещиц, подобной той, что принесла в монастырь Фран. Фран слыхала про Горное Зеркало? Нет? Разбитая святыня, окончательно утраченная во времена Великих битв. Но несколько осколков ещё блуждают по миру, преображённые искусным ремеслом. Из их числа и этот сосудец. Каким бы ни было его содержимое — небывалую мощь таит он в себе.

Что за судьба бросила орудие невообразимого могущества под копыта наступающей варварской армии? Ни огонь, ни Ома не давали ответа старому еретику. Не было его и в разноцветных глазах непостижимого юного создания, которое носило для него воду и пекло хлеб.