Будущее в романе: "Босяк"

https://author.today/work/384283

На днях продолжаю работу над романом. После уколов (прямо в глаз) последний начал  немного видеть.  "Босяк" = попытка предсказать будущее Земли, в котором едят детей, а ИИ получил большую власть...

...В обед все ребята черпали из корыта, а меня девочка удержала от опрометчивого шага.

- Ты не думай, слуги все видят. А мы с тобой и так перед сном болтали. – Она показала на малюсенькие видеокамеры по скату крыш. – И в записи могут посмотреть, не надо рисковать. Выпорют!

И я даже не подумал возражать, хотя порку представлял себе только по рассказам Чехова и Помяловского. Нет, в детстве у меня был этот опыт, отстраненный.

Когда пороли Вадю, мы сидели под окнами, слушали. Первый этаж, все слышно: и хлопки ремня по голому, и его крики – «не знаю я, не звонил я, ой, не надо больш…е!»

В то время среди ребятни возникла мода звонить в дверь и убегать. Будучи мальчиком домашним, не социальным, я позвонил туда, куда ближе – своим соседям снизу, Ходосам со второго этажа. Первый раз сработало, дверь открылась – закрылась. А второй раз не смекнул я, что умные взрослые подстерегают под дверью. Только нажал на кнопку, как дверь открылась и меня сцапали. Пять лет, кажется, мне тогда было.

И сразу это, дурацкое:

- Кто научил?!

Почему обязательно научил, зачем вообще этот вопрос, подталкивающий на подлость, га возможность переложить вину. Играл в футбол, промазал мячем, разбил окно… кто научил? Чему тут учить и как это связанно с нечаянностью проступка?

И вот уже ухватился пятилетний домашний маменькин сынок за палочку подлости -выручалочку:

- Ва-а-адька-а-а.

И сидишь тут под окнами, как последняя падла, слушаешь ужас детской боли – ты, ни разу не поротый, а лишь полотенцем по роже и спине битый. А когда зареванный Вадька выходит в двор, подтягивая старенькие штаны – трико с пузырями на коленках и ослабшей резинкой, убегаешь, не реагируя на его удивленный взгляд. И потом тоже убегаешь, а он (как видно предупрежденный родителями «не связываться с этим барчуком») и не преследует, не старается прояснить – за что!

Увы!

Уничтожить воспоминания не удается.

Но в этом аду они потеряли свою пылкость, потускнели.

А мир продолжал подкидывать новые проблемы.

После обеда мы пошли было на картошку (там огромное поле), но сирена и крик: «воздух» заставили нас вернуться.

Я возвращался, задрав голову в небо, интересно же. И успел увидеть двух огромных птиц, приближающих к поместью.

В сарай забежали несколько слуг, они выбрали двух оборвышей покрупнее и вытащили их на улицу. Сквозь щели в сарае я видел, что птицы все увеличивались и вскоре приземлились на площадку между хозяйственными постройками. К моему восторженному удивлению они оказались не птицами, а драконами. По крайней мере, так их представляли в фантазиях земляне. Один изумрудно-зеленый с переливами на крыльях, второй сумрачно фиолетовый.

- Вот, самые крупные, - подтолкнул босяков к свирепым мордам, - самые крупные.

- Свиней давай, - сказал фиолетовый дракон.

- Хозяин заругает, - смутился слуга.

Дракон вытянул шею и сочно перекусил дерзкого слугу.

Выскочил хозяин. Я видел его впервые – ничем не примечательный мужик в холщовой одежде, какие у нас на Земле носили в праздники крестьяне.

- Простите, господа, - заюлил он перед драконами. – Вот пожалуйте к свинарнику, выбирайте. Есть совсем поросята с нежным мясом.

Драконы захватили в передние лапы по свинке и тяжело взмыли в небо. Фиолетовый дракон перед отлетом повернул голову к мне и подмигнул лиловым глазом, величиной с суповую тарелку.

В голове сипло прозвучало:

- Развлекаешься, господин? Не смею мешать…

А пока я пытался понять, что происходит, прыгая по памятным сюжетам прочитанной в прежней жизни фантастики, хозяин подошел к расчлененному телу своего слуги, постоял чуток и приказал другим слугам:

– Похороните.

- Может - к свиньям? – заикнулся один из них.

- Ты что, людей нельзя свиньям, - возмутился хозяин. – Узнает кто – нашу продукцию покупать не будут.

- А мы не люди? – спросил я Алису.

- Мы – босяки, - ответила она. – Если имен нет, значит не люди.

Происшествие не избавило нас от работы над сорняками. А вечером был тот же желоб с массой серого цвета и запрет болтать перед сном.

- А утром я с удивлением рассмотрел сам себя. Лохмотья усели и обтягивали меня впритирку.

Штанины дырявых брюк, которые я все время подворачивал, теперь подтянулись выше щиколоток. Рубаха, в кою можно было запихать двоих пацанов, туго обтягивала плечи и грудь. А разбитые туфли и вовсе не налезали на ступни.

Хорошо, хоть белья не было, трусов и майки. Я пока думал, что в этом обществе нательное белье возможно и не выдумали – не у кого из босяков оно не наблюдалось.

Но даже больше стремительного роста моего нового тела меня беспокоила фраза фиолетового дракона: «Развлекаешься, господин? Не смею мешать…».