"Красивые не бывают добрыми"

Оглянись на свою молодость - посмотри, как она похорошела!

Новые главы "Красивые не бывают добрыми" https://author.today/work/412429

   "— Лернер сказал, что у них там центральный номер, какое-то кино немое, ну, они сами его сняли. Пародия про шпионов. Я видел отрывки, там шпионы какого-то контрразведчика повесили на дереве. А потом шпион сам себя задушил в конце. Им нужен тапёр. Чтобы живая музыка фильм сопровождала, понимаешь? Это такая фишка. Они лапсердак и шляпу для тапёра уже нашли. Классный лапсердак, я видел. Лернер ко мне обратился, мол, найди тапёра. Понимаешь, это очень полезное знакомство. Зацепимся, ну, чтобы "Рифы" резидентами в "Элионе" были, понял? Там и деньги крутятся и реклама.

— Куда я в таком виде?

— Именно так! — возбудился Шизоид. — Все подумают, что тебя специально загримировали! Ну, типа — тапёр в ковбойском салуне после драки. Отличная находка! Мы тебя на такси привезём. Туда и обратно.

— Ну, не знаю... — вздохнул я и снова прикоснулся подушечками пальцев ко лбу. — Мой мозг...

— Нормальный мозг! — Шизоид энергично помотал головой. — Теперь смотри, там все за столиками будут, строго по входным билетам, ажиотаж, дружинники, фейс-контроль.

— Так меня же не пустят?

— Дружинники будут предупреждены. Лернер распорядится. Я с Викой буду. Помнишь, в консерватории двух барышень сняли? В туалете? Тебе сколько билетов надо?

— Не знаю...

— Да что ты такой ненапористый! — потерял терпение Шизоид. — У тебя как с той барышней? Ну, с подружкой Вики? Как её...

— Ириша. Она от меня без ума.

Шизоид с сомнением посмотрел на меня.

— Ну, взял бы её, им с Викой вдвоём веселее будет.

— А побои?

— Нормально! Я скажу Лернеру, они плакат повесят: "Не стреляйте в пианиста — он играет, как умеет!" Лернер это такой тип... На нём пробы негде ставить. Каких-то негров-побратимов нашёл..

   — Едем даз зайне... Каждому своё. Так было написано на воротах Бухенвальда. Попроси свою Вику — пусть она сыграет. Пупсик какой-нибудь пусть разучит. Ес, сэр, итс май бэби. Для профессионалки это раз плюнуть. Или ещё лучше — в четыре руки с Афродитой пусть сбацают.

— С какой Афродитой? — нахмурился Шизоид.

— Ну, с той... С которой я был.

— С Ирой, что ли? При чём тут Афродита?

— При том... Она сказала, что с меня пианист, как с собачьего хвоста сито.

Шизоид тревожно посмотрел на меня и покачал головой.

— И когда ж тебе это Афродита сказала?

— Три года назад.

— Три года назад... — Шизоид внимательно всмотрелся в моё лицо. — Понятно... Точно то была Афродита?

— А кто же ещё?

— Это та Афродита, которая дала трещину и у неё отвалились руки? — продолжал допытываться Шизоид.

— Дала Трещину? — спросил я. — А кто это такой — Трещин?

— Слушай... Я вижу, что тебе нельзя переутомляться. Но, понимаешь... Поиграть нужно. Барышень тех нельзя... Нужно, чтобы из "Рифов" кто-то был. Я потом на этом весь разговор с Лернером построю".

  Ну и музычка, это очень музыкальная повесть:

  "Я нажал клавишу "Маяка" и зазвучала "Love Story". Сладкоголосый Энди Уильямс перечислял, чем его девушка заполнила его сердце:

     She fills my heart with very special things
     Angel songs and wild imaginings

    Какими-то "очень специальными вещами". И ещё ангельскими песнями и wild imaginings. Последнее это тоже, типа, про меня. Дикое воображение...

    Что в нём хорошего — в диком воображении? Если вы не профессиональный литератор, зарабатывающий на этом средства к существованию, ничего хорошего в этом нет. Это вам скажет любой поэт, от Поля Верлена, отсидевшего два года за попытку убийства своего любовника, тоже поэта Артюра Рембо, до Владимира Маяковского, который звонил своим знакомым женщинам и сообщал, что сейчас застрелится. Что и сделал, в конце концов, по неосторожности.

   Это дикое воображение наделяет особь противоположного пола разными потрясающими свойствами, о которых сама особь даже не догадывается. Ещё оно порождают ревность — лайт вариант паранойи. Вместе с робостью и загадочной грустью, ревность составляет малый джентльменский набор путешественника в Страну Любовь. "То робостью, то ревностью томим". Видел я портрет этой графини де Ланжерон... Курица курицей, хоть и фамилия совпадет с названием одесского пляжа. А ведь, воспламенила поэта! Хотя... Может, прикалывался Александр Сергеевич. Ведь написал же он на одной стороне листика посвящение Анне Керн: "Я помню чудное мгновенье — передо мной явились вы". А на другой его же почерком: "А у Анны Керны — ножки скверны". Точно, прикалывался.

    Кстати, мы с Афродитой ещё ни разу не целовались. А то робостью, то ревностью я уже томим по полной программе!"

Новые главы "Красивые не бывают добрыми" https://author.today/work/412429