Субботний отрывок.

Старик отвернулся к окну и выпустил дым в сторону него.

— Тебя не ругают, что ты куришь в помещении? — усмехнулся я, раскладывая листки из своего дела на столе.

— Мне всё можно, — загадочно сказал он.

В помещении возникла тишина, нарушаемая лишь шуршанием листов бумаги. Вскоре весь стол был занят разными листками из моего дела. Глаза разбегались от огромного количества бумаг.

— Что ты ищешь? — глухо спросил старик.

Я посмотрел на него. Он продолжал смотреть в сторону окна. В этот раз старик выпускал дым в сторону мухи, взявшейся невесть откуда. Насекомое успешно уворачивалось от клубов дыма и продолжало бестолково биться о стекло.

— Не знаю. Что-то меня не устраивает. Душа не спокойна.

— Душа? — удивился старик.

— Ты планируешь оспорить своё приговор? Ты уже прошёл своё наказание, не вернёшь ничего обратно, — добавил он.

— Не в этом дело. Я согласен и с вердиктом суда и с тем наказание за преступление, но что-то мне не нравится.

— Хм… — старик повернулся ко мне.

В его серых глазах я увидел огонёк интереса.

— Ну, надеюсь, я не зря разрешил тебе смотреть своё дело и искать ответы на вопросы.

— Спасибо!

Я ещё раз пробежался взглядом по показаниям очевидцев.

— А где показания того деда? — удивился я.

— Фрола Мироновича?

— Ну да. Я их не вижу.

— Они в другой папке. Он же главный обвинитель. Именно он делал на тебя заявление. Это чуть по-другому оформляется.

Старик снова отвернулся к окну.

— Подожди, но получается, что никто из очевидцев не видел момент столкновения! — я вдруг понял, что меня тревожило всё это время.

— Всё обвинение держится на его словах, — добавил я, беря в руки то один листок с показаниями очевидцев, то другой.

— И на твоих! Ты давал показания и косвенно подтвердил версию Фрола Мироновича. Да и какие там могут быть варианты?

— Я до сих пор понять не могу как это произошло…

Старик закивал головой и наконец-то накрыл муху дымом. Насекомое заметалось и резко отлетело в сторону от окна.

— Есть такое понятие в следствии, как косвенные улики. Тем более, ты сам сказал, что ты отвлёкся. А это уже вина!

— Я не отрицаю свою вину, но мне всё это не нравится. Что-то тут есть в этом деле, какой-то нюанс.

— Ищи. Ты был бы классным следователем, — засмеялся старик.

— Ага. Старший следователь, капитан полиции Тимофеев Михаил, звучит, — позволил я себе улыбку.

— Ну так напиши на отдельном листке, что тебе не нравится и подпишись так, — предложил мой собеседник.

— Тогда тот, кто найдёт это дело на своём столе, сразу поймёт, что я сам его расследую. Да и не полицейский я.

— Ну тогда напиши так: Капитан полиции Неизвестный и инициалы — эн, эн.

— А почему эн, эн? — удивился я.

— Чтоб загадочней было. Такого в полиции нет, но шороху ты точно наведёшь. С тобой это точно не свяжут.

— Капитан Неизвестный… — произнёс я.

— Неизвестный капитан, — поправил старик и снова стал выпускать дым, в сторону насекомого, вернувшегося к окну.