«Малахитовая шкатулка», Павел Бажов

Стары люди, самоцветы и поделочные камни, Великий Полоз, рудознатцы и заводской люд, Полевская, Сысерть, заводы, Турчаниновы и Демидовы, неуловимые следы Ермака с Пугачом, башкиры и немцы, Кокованя с Даринкой, Урал и она - Медной горы Хозяйка…

- С тех пор и не стало на Гумёшках малахиту…

Медная гора – рудник-копанка, а вовсе не разрабатываемая скала, как Магнитка. Сами сказы выдуманы гением Бажова по следам разных источников. Сами сказы отлично ложились в канву советской литературы будущих поколений, создавали пласт фольклора с преданиями, где рабочие люди подгоняли базу под борьбу с несправедливостью. 

Всё верно, так и есть, если верить ряду источников. Не встречались на Урале подземные кошки, не имелось Серебряного копытца, полоз с Огневушкой-поскакушкой – персонажи, создаваемые с нуля, сама история крепостного и заводского Урала есть настоящее фэнтези

Ну, а каменный цветок, шкатулка с самоцветным девичьим убором да Хозяйка, гуляющая сквозь любую породу, превращающая зверя-приказчика в глыбу и носящая платье с шёлкового малахита придают этому фэнтези тёмных оттенков. И это главное. 

Бажов смог создать самобытный проработанный мир, где язычество переплеталось с народными приметами, отголоски растворившихся народов разбавляли кондово-русское потустороннее, пришедшее на Урал с переселенцами, чем-то своим, а настоящий талант автора «Малахитовой шкатулки» сделал эту смесь живучей до сих пор. 

Здесь не имелось в наличии царевичей с верными серыми волками, зато хватало обычных с виду парней или девушек, живущих в просевших избах и знавших толк в обычной жизни. В ней, несмотря на отсутствующие терема Тридесятого царства и тропинок, ведущих на Лукоморье, хватало, хватает и останется до неприличия много настоящего волшебства. Магии, мало чем уступающей эльфийской их «Властелина колец», чей синдарин с квеньей, романтично-непонятные, со временем конкретно проигрывают грубовато-малопонятному говорку уральского люда. 

Тут по светлым кедровым лесам и темнущим ельникам не шарахались орки, но злые люди, да нанятая приказчиками с барами босота творила не меньшее зло. 

Тут не светилось Древо Гондора, но где-то в каменных палатах со стенами чистой самородной меди переливались под бликами подземного солнца кружева неживых и прекрасных цветов, растущих лишь у девки Малахитницы. 

Рядом с обычным народом не имелось остроглазых эльфов с луками, но башкирские батыры с камчой в руке и саблей у пояса ничем не уступали жителям Валинора или Темнолесья в лихости, стрельбе и настоящей яростной храбрости.

По уральской тайге не шатались людоеды-варги и не случилось Тома Бомбадила, но зато храброй девке, идущей узнать о бунте в Полевской, помогают подземные кошки, чьи уши светятся в темноте и ведут за собой. 

Под землёй прятались лишь последыши Старых людей, чуди белоглазой, давным-давно ушедшей куда-то далеко и совершенно не пахло обжигающим мясом и хмельной пеной гномьего гостеприимства Мории с Эребором, так. Подземелья с их малахитом Бажова стали самой страшной тюрьмой обычных мужиков и крохотной части женщин, а проклятая красота, добываемая кайлом, заливала смертельно-болезненной зеленцой не только усы с бородой, но и дыхательные пути. 

Но нас не сломить и потому, что даже в барщину, в стылый холод рудников, в неподъёмную повинность назначаемых уроков-выработок, даже в них горняки оставались людьми. И как любой человек – ценили красоту, и эта самая красота природы и её богатств, где скрытых, где показанных нашему взору руками мастеров, живёт в страницах Бажова. 

Бородатый уральский колдун, решивший создать собственный горный миф, стал русским Томасом Мэллори с королем Артуром, Дж. Р.Р. Толкиным с Бильбо, хоббитами и Роковой горой, Вагнером с Нибелунгами. Его мир другой, в нём нет битв, полей Камланна, орлов в последний миг или Брунгильды на горе. Мир Бажова иной, не менее огромный в своей камерности и куда более живой, настоящий и понятный, если захотеть понять.

Хрупкие каменные вишнёвые веточки на станке. Разлетающиеся под ударами каменюги и скрывающийся за ними ушедший малахит. Брызгающие искрой самоцветы по белому снегу от бьющего и бьющего ногой Серебряного копытца.

 Золотой песок в карманах из-за честности и не желания врать волшебной сущности Голубой Змейки. Бабушка Синюшка из болотного колодца и её самоцветные подарки в решете. 

Воздушные узоры чеканщиков по булату Амосова и его секрету настоящего дамаска. И переливающиеся колонны с огромными чашами Зимнего дворца рядом с растворяющейся Хозяйкой подземных сокровищ и испуганно глядящей на неё царицей. 

«Малахитовая шкатулка» незаслуженно забыта и стоит прочесть её сейчас. 

А Сысерть, кружево её наличников и озеро Тальков камень прекрасны. 

Точно вам говорю.