Попаданку определили в дурдом. История на финальной стадии. 55% скидки и размышления о бояръаниме

– ...беречь выкуп за дочь и обрекать носителя фамилии на бесчестье – это низко и беззаконно! – горячился Прадэрик, ничего не замечая вокруг. – Вы – мой отец! Мы – одной крови! Выкуп за Ариазу должен достаться мне по всем правилам чести! Я уверен, что совет Пяти без всякой жалобы обратит внимание на подобное бесчинство! Одумайтесь, папенька! Вы навлечёте на себя гнев совета, помяните моё слово! Сыны благородных князей защищены законом! Не стоит об этом забывать!

Князь, слушавший своего отпрыска, глядя исподлобья снизу вверх и не поднимаясь со своего места, вдруг резким движением схватил за руку через угол стола сидящую от него слева Ариазу, так неожиданно, что она охнула и со звоном выронила нож, звонко стукнувшийся о тарелку. Инстинктивно сестра Эднары повернула голову к старшему брату. Князь сузил глаза, и вдруг над губой Прадэрика словно взорвался невидимый прыщик: небольшое количество крови вырвалось из кожи, а юноша пошатнулся, стремительно бледнея, и рванул ладонь ко рту.

Толстая черная нить, формирующаяся чарами, змеёй вырвалась из ранки и нырнула в мясо под нижней губой. Натягивая края повреждений, она сковала плоть и снова выпросталась сверху. Всё это происходило быстро. Через полминуты губы Прадэрика оказались плотно сшитыми. Из язвин, где входила нить, набухали и скатывались по подбородку тяжелеющие капли крови.

Князь отпустил руку Ариазы.

– Ты, – громовым голосом рявкнул, откидываясь в своём застольном кресле отец Эднары д`Эмсо, – отброс материнского лона! Ты не имеешь в моём доме никаких прав! Руководствуясь законами и традициями Междуречья, я могу обеспечить тебя и твоих братьев сараями на островках в сто квадратов и забыть навсегда! А сейчас ты смеешь роптать на чистокровную невесту, вместе с которой получишь одно из самых богатых владений Междуречья?! Ты считаешь, что изучил законы, выродок?! Единственное, что обязан сделать для своих сыновей несчастный отец, имевший глупость соединить свою жизнь с конвейером выбраковки, – княгиня вздрогнула, и её щёки залила краска, – это жизнь! – Голос князя д`Эмсо сорвался в крик. – Если я тебя, скот ополоумевший, спихну в небыль, – совет будет возмущён! Ты, видите ли, должен жить! Но всё остальное, – бешеные очи князя полыхнули, а голос вернулся в норму, – я могу делать с тобой на своё усмотрение: пока ты – безземельный княжич, ты – моя собственность! И ты очень, очень зря о том забыл! До оглашения будешь ходить так, вырожденец! Пусть послушки дырявят у тебя в горле дыру, вставляют раструб и заливают питательную жижу, чтобы ты не издох, ибо столь почитаемый тобою закон запрещает мне убийство! Кто-то ещё хочет получить урок прилежания?! – свирепо добавил князь д`Эмсо, окидывая взглядом скованных сакральным ужасом старших сыновей.

Тройной предсвадебный приём в огромном богатом замке Сайсарасоно состоялся через три недели, в течение которых во владениях д`Эмсо побаивались свободно даже дышать.

Князь выполнил свою угрозу, и Прадэрик вынужден был ходить с зашитым ртом, получая пищу самым изуверским из всех возможных способов, и притом послушкам разрешалось цилительствовать после экзекуции лишь трахеостому на горле. Губы старшего княжича воспалились и опухли, из ран сочился гной. Сломленный юноша напоминал с виду чудовище Франкенштейна и почти всё время проводил в своей комнате, в постели. Но на всеобщие трапезы отец заставлял его являться и смиренно сидеть на отведённом месте за столом, внушая окружающим панический ужас.