Субботний отрывок

А вот и мой скромный вклад в субботнее флешмобное таинство от Марики Вайд, традиционное и в какой-то степени и уж сделавшееся, родным что ли...

Как часто приходилось Вам делиться сокровенным? Охотно ли Вы выставляли наружу собственные мысли, глубинные эмоции и мотивы поступков? А что, если бы Ваше мнение на этот счёт не особенно интересовало "чтеца"?..

Кречетов прищурился, обвёл внимательным взглядом чинно сидящих наследников, остановился на Эмилии... и — о, властители преисподней! — сбросил щиты и отпустил наружу ментальную сеть. 

Это что же, решил прочесть всех разом? Сейчас?

— Нового пока не прибавлю, уж прошу меня извинить, — без капли сожаления и не даже не глядя на Огибалова, известил он. — О деталях сообщу позже. Публично и приватном разговоре. С каждым.

Взял дело в свои руки и задался целью прочесть всех тёпленькими!

Тем временем сеть стелилась туманом по кабинету, огибая препятствия, оплетая за ноги каждого, наползая до самого верху — Эмилия не столько видела, сколько её чувствовала — эмпатически. 

Вот «туман» приблизился к ней… Обогнул, погладил за щиколотку — она едва заметно качнула ногой — ментальные прикосновения привычно отозвались щекоткой на кончиках пальцев. Эмилия, противясь чтению, нервно сцепила руки, а затем взялась мысленно выстраивать блокаду ещё прочнее поверх обычной: выбрала вежливое сочувствие — собственные эмоции брать за основу удобнее, чем выдумывать наносное. Кречетов только улыбнулся краешком губ — его всегда смешила привычка Эмилии возводить оборонные сооружения в его присутствии, а он не упускал случая её поддразнить. Хотя иллюзий насчёт Кречетовских возможностей и прочности возводимых преград она не питала — приходилось лицезреть его силу в действии... Пятый ранг в менталистике не просто так даётся, как и обязанность посвятить свои таланты госслужбе. На свой первый — ту самую «склонность к эмпатии», рассчитывать в этом вопросе не приходилось, подобные слабые воздействия даже не подлежали регистрации применения — за расположение в свою пользу или лёгкое очарование пением штрафу не положено... Нет, Кречетов, конечно, откровенно читать её не возьмётся, но с него станется мимоходом ухватить краешек её эмоций. А сейчас, тем более после произошедшего с тенеглядом и летаргией… 

Их молчаливое противостояние могло породить вопросы зрителей, и Кречетов вернулся к начатому. И скоро, словно паук, окутал своей «паутиной» всех ему нужных людей. Обделёнными вниманием предсказуемо оказались сама Эмилия, Жеребцов и нотариус.

Пойманных в Кречетовские сети «мух» не ждало ничего хорошего: его особенную манеру Эмилия с ничьей бы не перепутала. 

Сначала ласково прикоснуться силой, обманчиво деликатно или даже нежно… Так, что ощутить это касание могла, наверное, только Эмилия, и то, потому что слишком хорошо знала хозяина пут. Но в какой-то момент нежность эта могла мигом решительно перемениться, сделаться удавкой — смять, подчинить себе, подавить любое сопротивление. Завораживающе, волнующе, пугающе. При этом в ту минуту на лице Кречетова не отразится ни капли напряжения даже при колоссальных энергозатратах: со стороны видится лёгкая светская беседа, а Кречетовский визави выпотрошен до самого донца. Сам не помня как.  

Что же Кречетов задумал? Провокацию и считывание острой реакции? А ей сидеть и мучиться потом догадками?! Ведь ни за что же не расскажет после!

Ну уж нет, она тоже послушает!

И Эмилия решительно избавилась от собственной любовно возводимой и совершенствуемой на протяжении многих лет защиты. 

Ну и что, что она плохо переносит многолюдные близкие контакты… Переживёт ради дела. Потерпит.

Без блокады было непривычно, неуютно, голо. Эмилия зябко повела плечами, и сидящий рядом Огибалов незамедлительно пришёл на помощь, истолковав её замешательство иначе, поймал холодную ладошку Эмилии в свою, оживился. И тут же нахлынула волна его напоказ напускного сладострастия, пустого, как овощной суп, приправленный чуточкой липкого ленивого интереса — именно таким внутри она его и представляла.

Эмилия с трудом удерживала на лице отстранённую улыбку и порывы вырваться из цепких пальцев Огибалова. 

Поглядела на Кречетова и замерла в предвкушении: наблюдать за его тонкой работой было страшно увлекательно: с мужчинами в обхождении строг, но вежлив, с барышнями — сдержано предупредителен. А всё самое интересное — между делом! Подвести к нужному вопросу, одного чувствительно уколоть, другую — наградить комплиментом... И считать каждый вздох, движение, реакцию, самую скрытую эмоцию. 

А как он будет проводить допрос наедине… Аж мурашки по коже.

Эмилию он искренне восхищал в такие моменты: сосредоточенный внутри с безупречной непринуждённостью на фасаде. А потом мысли повернули совсем не туда: вот зачем смотреть на неотразимого сейчас Кречетова и думать об их не состоявшемся поцелуе и млеть, как глупая наивная кокетка?..

Кречетов вдруг нахмурился, покосился в её сторону...

Подробнее оценить происходящее можно здесь: Чаепитие на краю Ночи