Воскресная зарисовка 1

Всем доброго воскресного дня!))

Вдохновилась я флешмобом Марики Вайд и решила придумать тоже что-то интересное. 

Постараюсь по воскресеньям выкладывать кусочек из уже написанного или черновиков — обязательно светлый и жизнеутверждающий. 

Сегодня пусть будет отрывок из "Песни пробуждения", ведь сейлор-воинов так ждали на Земле))

…Многие тысячелетия она была на своем посту у Врат Времени. Они сменялись, как сухие листья, эпохи неслись или тянулись невыносимо долго… И только вокруг нее все оставалось неизменно.

…Когда их дом был разрушен, во всей Системе остались только она и воительницы Урана и Нептуна. Видят Небеса, с какой радостью она присоединилась бы к ушедшим младшим воительницам, но клятва — и последняя просьба Селены — держали их. Если угроза из Внешнего Космоса разрушит Систему, им всем некуда будет возвращаться.

А когда погибли Уран и Нептун, воительница Плутона осталась в одиночестве.

Все так же точны были ее атаки, а темный изумруд волос рассекал черноту Космоса и туман у Врат ярким мазком. Все так же крепко ее рука сжимала прохладный металл жезла.

И только больше горечи становилось в гранатовых глазах и сильнее сжимались губы.

…А ветер у Врат пел.

Веками он пел на одной ноте, протяжно, тягуче и, казалось, даже приносил горький пепел с той, давно минувшей войны. Ведь время не лечит боль. Тем более такую. Ветер оплакивал давно погибших. Ветер плакал и звал, кричал от боли, и эта боль прозрачной горечью застывала вокруг, что, казалось, в ней уже было невозможно сделать вдох.

Ветер рыдал и неразличимо шептал, выл на одной ноте и срывался в смерчи — и солью на губах оставалась боль из всех тысяч лет, мелькавших на Земле.

Ветер приносил запах текущих эпох, и горечи в них было больше, чем радости.

Стихии уже не пели, а были едва слышны или срывались в грохот от разрываемой кожи планеты. Воздух больше не был сладок и прозрачен, он все сильнее пах гарью и тоской, и, казалось, уже было нечем дышать. Сердце задыхалось в таком мире.

Время мчалось все быстрее, а мир терял силы.

Мир уставал быть.

Люди страдали сами и мучили других своими страстями. Они помнили и желали власти, наживы, тысячи разноименных богов — настоящее имя которых одно.

И совсем не помнили и не желали знать тех, чье имя растворилось в песках Времени — но чья любовь удержала когда-то Терру — Землю — на грани. Дав ей шанс — и не оставив его себе.

И сердце воительницы Плутона болело за них — не помнящих и не желающих вспоминать, верящих Тьме. А губы шептали молитву за всех — живущих и ушедших.

Вереницей проходили те, в чьих глазах светились Далекие Небеса, и их сердца держали планету, хранили мир. Но зло жадно тянулось к каждому, чья душа жаждала Небес. И раз за разом проигрывало, потому что нет такой силы, что победила бы Свет.

Нет. И никогда не будет.

Вот только Металлия рано или поздно пробудится под прежним или новым именем — и в мир вернутся его защитники.

…А ветер плакал, кричал от боли, и эта же боль билась во взгляде всегда невозмутимой воительницы Времени.

И ветер у Врат отражал ее душу, не умевшую плакать — лишь исходить кипящей, сухой болью незаживающей раны. Иногда от надежды оставалась маленькая искорка, бередящая почти замерзшее сердце.

И только она помогала не сдаться.

Надежда на возвращение ее сестер. (Но, видит Небо, чего стоят ей тысячелетия одиночества и ожидания…).

 Вера в Свет, который излучали глаза ее королевы.

Долг, который является ее стержнем и силой. 

И любовь, которой горит ее сердце, ко всем — ушедшим и живущим.

И поэтому она ни на шаг не сойдет со своего рубежа.

…Я дождусь, Светлейшая. Я исполню твою последнюю просьбу. Чего бы мне это не стоило.

И окровавленное сердце бесслезно рыдало и билось за них всех. Только сквозь плотно сжатые губы не вырывалось ни звука.

Больно…

…Она молчала.

И однажды ветер запел иначе.

В его голосе зазвучали давно забытые — такие знакомые — ноты.

И тогда между ресниц Плутон на миг вскипела гранатовая искра и тут же погасла. У Врат ведь слишком сильный ветер…

Ее сердце ощущало перезвон секунд, которые исчезали, чтобы уступить место другим. По нервам вибрировали невидимые нити вероятностей и судеб, несбывшегося и сбывающегося в этот миг.

И когда последняя секунда упала в Реку Времени, создав круги в пространстве, Плутон открыла Врата.

И новая симфония взорвала белый туман.

Золотое сияние сердца, шелест дождя и страниц. Звон стали, вросший в душу. Песня полночного неба и опадающей росы. Сила единственной живой планеты в человеческом сердце — ликование и спящая буря, полет лепестков на ветру. Золотая сила в ладонях, несущих жизнь. Сердце, которое не отвернулось от предавших своего Хранителя землян. Сердце, узнавшее столько боли и предательства. Сердце, устоявшее перед Тьмой.

Сердце Короля.

Тебе суждено прийти первым, Эндимион, — и да будет светлым твой путь на Земле. Вот только этот путь тебе придется совершать без своих братьев.

Золотая искра спустилась на Землю и растворилась там.

А ветер у Врат запел иначе.

Мерный шепот моря и песня глубин. Яростно-смеющиеся порывы ветра.

Аквамариновая и янтарная искры. Всегда вместе — до и после смерти. Всегда сплетенные ладони душ и стихий. Море и Ветер. Пенные и воздушные пальцы соединяются крепче — и Внешние Воины исчезают на Земле.

Они ушли последними и вернулись первыми из Девятки Воинов.

Впрочем, как и всегда.

Плутон позволяет себе улыбнуться.

Ветер у Врат пел, вбирая в себя все новые и новые звуки.

Первая капель. Радостное весеннее солнце. Ликующая песня жизни. Огненная, золотая сила любви.

Первая гроза, несущая свежесть и прохладные капли на губах. Ветер в вышине. Неслышные струи жизни под кожей деревьев. Невидимые вихри Планеты Гроз.

Треск огня, что делает прозрачным сердце. Шуршание алых листьев — и мазки краской в раскаленном небе. Быстрое, последнее ликование. Гортанная песня пустыни и шум ливня, оживляющего пески.

Тихий перезвон родника. Печаль арфы и тумана. Ласковый дождь, перед которым плакать — не стыдно.

Вся радость непрожитой юности, мечтаний и надежд вплеталась в песню ветра. Нежность и сила. Хрупкость и закаленная сталь. Соединенные ладони душ и планет в космической пустоте. 

Золотая, изумрудная, алая, синяя искры вспышками метеоров пронеслись сквозь туман и скрылись на Земле.

Воительница Плутона совершенно сухим взглядом наблюдала за вновь пришедшими душами. И ощущала — впервые за долгие, такие долгие тысячелетия — тепло. Сердце согревалось, понемногу оттаивая от ледяного панциря.

…Будьте счастливы в этой новой жизни, сестренки. Вы этого заслужили.

Ветер на миг утих, а потом зазвучал иначе. Он вбирал в себя и ранее звучавшие мелодии, и что-то новое появлялось в его дуновении. Серебряные колокольчики сменялись перезвоном звезд в летнюю полночь. Тихие поначалу звуки становились сильнее, и далекие раскаты уже не могли заглушить их.

Мелодия наполнялась беззвучной песней Света, слезами и радостью, горем и ликованием. Казалось, Незримый Свет Далеких Небес давал сил этой мелодии. Перед ней ломались замки израненного сердца, перед ней было нестыдно показать боль и старые, незаживающие раны. Мелодия Света исцеляла все и уносила случайную соль на щеках.

Ведь у Врат такой сильный ветер…

Плутон медленно склонила голову и преклонила колено. А затем улыбнулась такой несвойственной ей теплой улыбкой.

…Как же долго тебя ждали на Земле, принцесса…

Все Хранители вернулись в этот мир. И пусть пока их воспоминания заперты, а впереди много бурь, но…

Теперь все будет хорошо.

Теперь по-настоящему все будет хорошо.