Эксперимент

После непродолжительного совещания, вся троица  нашла временный приют в кафе, которое претендовало на роль творческого…художники тут рисовали шаржи на желающих того посетителей, была маленькая эстрада, где  можно было прочесть  чужие ли полюбившиеся строки,либо  свои графоманские. И, что немаловажно для подогрева творчества можно было выпить рюмочку, одним словом многим каким не слишком притязательным вкусам отвечал этот уголок,  Особенного внимания на нашу троицу не обращали – значит и не такое еще видели.

       -Я люблю вас, но живого, а не мумию. Навели хрестоматийный глянец…. громко вещал с маленькой эстрады чрезвычайно худой и высокий паренек.

          Мумия  громко захлопала в ладоши, и, как не пытался удержать ее Голубков, полезла прямиком на эстраду
Сцена не особенно сопротивлялась, видимо все необычайное приходилось ей по вкусу. Стихи были незнакомыми и необычными, но понравились сидящим в кафе, музыканты были вполне довольны, и бинты мумии быстро покрывались автографами на память такому своему в доску парню.. Можно сказать, под алкоголь стихи были более цепляющими и какими-то приставучими что ли…. С нахлынувшей тоски по всему светлому, что бы этакое выдумать…

- Эххх, что ли в глаз кому дать!!!!

И понеслась, расширяя и захватывая все большие территории, прелестная такая потасовочка…к сожалению наши герои не миновали ее, под столом сидел один Голубков, с полным правом считая этот бедлам величайшей глупостью. Пальцы надо беречь и мозги тоже, а то так и не напишешь ничего достойного в своей жизни, и все из- за чьей - то потрясающей дурости.

Напротив мумия с величайшей бодростью махала твердыми конечностями с видимым уроном для нападающих.

-Сейчас, сейчас мумию фараоны заметут.. злобно шипел, набирая номер в сотовом, сам же и затеявший драку и отмеченный по заслугам радужным фингалом, хмырь..

Связываться с милицией никому не хотелось. Народ покидал кафе со скоростью тараканов, разбегающихся из открытой коробки. Спасла наших героев повариха с только что пронзенным сердцем стихами про любовь, распахнув им дверь подсобки. Прикрывала отступление конечно же Мария Валерьевна, за ее обширными формами вряд ли можно было хоть что увидеть.

- Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел… задумчиво прошелестел Голубков! – А вот теперь, что делать? - и многозначительно воззрился на мумию.