Субботний отрывок: выпуск 72

Под вечер они свернули с дороги в сторону реки.

— Смотри, цзецзе, там пещера! — обрадовался Юн, указывая на прилегающий к берегу каменистый холм. — Сегодня не будем ночевать под открытым небом.

В замшелом теле холма и правда виднелась тёмная расселина, похожая на след от огромного топора. Спешившись, Юэминь пошла к ней, ведомая любопытством. Юн же по привычке направился к реке.

Под сводами пещеры было не так уж темно — трещины в породе позволяли закатному солнцу свободно заглядывать внутрь. Стоило отойти от входа, кажущегося снаружи чёрным, как открывался чудесный вид на внутреннее озерцо.

Но полюбоваться оранжевыми бликами, пляшущими по чистейшей, словно утренняя роса воде, ей так и не удалось.

На плоском камне возле озера лежал мужчина. Его распущенные волосы мягкой волной стекали в воду, образуя там диковинное пятно, очень похожее на тончайшие мазки чёрной туши. Солнечные лучи, забравшиеся сквозь трещины в породе, нежно касались бледного, словно нефрит лица, высвечивая красивый профиль с высоким лбом, ровной линией носа, чуть приоткрытыми губами и по-мужски тяжёлым подбородком.

Одежда незнакомца находилась в беспорядке. Распахнутая рубашка полностью обнажала шею, грудь и живот, позволяя рассмотреть не только каждую мышцу, но и множественные раны, покрытые гноящимися корочками.

Юэминь втянула ноздрями влажный воздух — так и есть! Запах сырого металла и приторной сладости висел под сводами пещеры, напоминая о непостоянстве этого мира. Кровь и гной… Каждый здесь рождается, чтобы умереть.

Юэминь осторожно шагнула вперёд, не отрывая взгляда от груди лежащего на камне мужчины. Дышит или давно мёртв, а она по ошибке приняла разложение тела за признаки воспалённых ран?

Это пристальное внимание едва не стоило жизни! Чужой меч устремился в её сторону слева, вынырнув из полутьмы пещеры, словно молодой серп луны из ночного облака.

Юэминь успела уклониться, позволив серебристому клинку с едва уловимым свистом пронестись у самого лица. Не сделай этого — острая кромка уже бы полоснула по горлу.

Но мечник был опытным, чтобы так просто отпустить. Через мгновение оружие изменило направление и хищно блестящая кромка отточенного лезвия вновь понеслась к её телу. В этот раз красиво уклониться не удалось — нога Юэминь подвернулась на мелком камне: она самым постыдным образом завалилась на спину, охнув от резкой боли.

Как бы мог подумать, что мир смертных настолько коварен! Придётся звать на помощь Коготь тьмы.

— Дядя Гун, остановись!

Чужой меч замер в двух цунях от груди Юэминь. Она скользнула взглядом вдоль жаждущего крови клинка, столкнувшись с такими же холодными и безжалостными глазами. Мужчина, держащий меч, остановился не потому, что хотел пощадить — он тоже услышал отчаянный крик Юна. И надо полагать, узнал бродяжку: глаза, отражавшие до этого полное равнодушие к окружающему миру, едва уловимо потеплели.

— Юн-эр? — произнёс он одними губами, отводя меч.

— Дядя Гун, цзецзе со мной!

Юн бросился к ней, словно орлица, охраняющая гнездо. Подбежал, встал на колени, накрыл собой и повторил:

— Она со мной, дядя Гун…

— Вижу… — по губам мужчины скользнула улыбка, но он тут же нахмурился, оглянувшись на лежащего на камне человека.

Проследив за ним взглядом, Юэминь отметила скрытую боль, отразившуюся на чужом лице. Надо полагать, раненый, что лежит на камне, весьма дорог этому воину с быстрым мечом?

— Я могу осмотреть твоего друга, — предложила она, освобождаясь от цепких объятий Юна.

— Ты? — теперь воин смотрел на неё, а его взгляд наполняло неприкрытое сомнение в её способностях кого-либо исцелить.