Отрывок из нового романа "Плоть без плоти"

Роман "Плоть без плоти", как я уже писала, вышел из писательского мини- марафона. История, что пришла ко мне в первый день практических заданий, увлекала меня с каждой новой строчкой всё сильнее. Впервые пробую свои силы в детективном жанре, использую элементы био - и кибер-панка, альтернативной истории. 

Главные герои:

Староверцев Димитрий Владимирович- главный следователь полиции Новограда по особо тяжким делам.

Брусника Степан Алексеевич- Рядовой армии Великой Евразии. Откомандирован после учебной части в расположение Городской полиции Новограда.

Андриевский Джонатан Васильевич - журналист "Новой правды".

Небольшой отрывок, погоня за главными героями.  

Брусника дернул руль вправо, Джонатан уперся плечом в рядового. Взгляд в зеркало. Седан занесло, он чуть поотстал. Степан навалился на педаль газа. “Владивосток” ухнул в луже. Бампер отлетел в сторону. Темечко Степана засаднило. Журналист матюкнулся и резким движением протянул через плечо ремень безопасности, схватился за ручку над головой. Брусника снова крутанул руль, свернул в маленький проулок, из под колес вырвались тонны воды. Дворники скакали по лобовому как угорелые. Зеркало - “Фрезе” взвизгнув, влетел в переулок. Ишимскую машину подкинуло вверх. Словно серая кошка, легкая, маневренная, седан не отставал, преследуя свою добычу. Брусника вжался спиной в кресло. Поворот. Колеса вращаясь с бешенной скоростью , потеряли сцепление с мокрым асфальтом.

Удар.

Колеса вновь заскользили по лужам. Джонатан подскочил на месте, голова Степана загудела. Брусника вцепился в руль, нахмурил брови. Костяшки на руках рядового побелели.

Ускорился.

Навигатор нежным женским голосом требует снизить скорость. Зачитывает нарушения. Стоимость штрафов. Джонатан рычит: “Заткнись, заткнись, заткнись, твою мать”. Бьет по навигатору кулаком. Женский голос утихает. Степан видит крохотную точку света впереди. Все остальное плывет. Андриевский орет: “Рекламный щит, тормози!”. Степан тянет руль влево. Задняя фара разбита. Серый седан с хрустом вминает красные осколки с в асфальт. Ноги Брусники танцуют на педалях газа и тормоза. “Владивосток” кренит то в право, то влево. На брови уселась капля пота. Протяжный гул сигналящих машин. “Фрезе” вихляет между затормозившими автомобилями. Чуть сбавляет. Рядовой ускоряется на прямом участке дороги. У “Владивостока” преимущество в силе, у “Фрезе” в легкости.  Джонатан зажмурился, что-то бормочет по английски. Двигатель гудит. “Владивосток, словно стрела выпущенная из лука, рвется вперед. Двигатель набирает обороты. Машину трясет. Гудение мотора, шум дождя, бормотание журналиста сливаются в единый гул. Завораживающий. Оглушающий. Зеркало слепит глаза светом фар седана.

Оранжевое авто с огромным куском пластиковой пиццы подрезает “Фрезе”. Визг тормозов, грохот металла. Седан переворачивается два раза. Стекло летит во все стороны. Чей-то истошный крик. Степан юзом сворачивает в крытый паркинг высотки. Выбивает шлагбаум с мясом из красной стойки. Кружит, словно раненная птица, вверх. Джонатан ахает. Степан влетает между двух машин. Двумя ногами жмет на тормоз. В шее что-то хрустнуло.

- На выход. - командует Степан.

Джонатан дергает ремень, выскакивает из машины, падает, поднимается. Степан вызывает лифт. Хватает за куртку журналиста и втаскивает его в кабину. Жмет кнопку “Холл”.

Невнятная музыка. Колокольчик. Женский голос из динамиков: “Первый этаж”.

- Здравствуйте, Вы к кому? - старик за стойкой изумленно смотрит на мужчин.

- Полиция. - сует ксиву в нос Степан.

Старик отводит глаза.

- Где аэрометро?- скрепит Джонатан.

- Вход в соседнем доме, этаж двадцать пять.

Брусника выглядывает на улицу. Проблесковые маячки полиции. Толпа вокруг искореженного серого седана. Кусок пластиковой пиццы разломан пополам. Мокнет под струями дождя. Пацан в оранжевой куртке сидит в луже. Водитель “Фрезе” смотрит прямо в глаза Степана. Полицейская машина перекрывает улицу. Брусника хватает Джонатана и бежит к рядом стоящей высотке. Ксива. Лифт. Двадцать пятый этаж. Платформа аэрометро. Свист ветра из тоннеля. “Осторожно, двери закрываются”.

Брусника кидает журналиста на пластиковое сидение, плюхается рядом.

Оторвались.

Роман пишу практически каждый день, в режиме "проды", публикую прямо "с колес".

Всем кота!