Огнестрельное оружие
Автор: Клим РудневДля флешмоба Жанны Гир "О пушках" взял книгу Город, пропитанный ядом. Пожалуй, там больше всего перестрелок с использованием огнестрельного оружия.
Вот несколько особо жарких моментов:
И наконец, я собрал оставшиеся силы и ударил его в живот, затем коленом в лицо. Он повалился на пол, выронив пистолет, и его лицо исказилось в гримасе боли и ненависти. Даже сейчас, лёжа у моих ног, он не мог признать поражения. Его глаза были полны презрения и ненависти.
— Мерзавец… — прошипел Мартель, потянувшись за пистолетом.
Раздался оглушительный выстрел, ещё целую минуту звеневший резким эхо.
Я застыл на месте, глядя, как Мартель пошатнулся. Время замедлилось, и я увидел, как глаза Мартеля расширились от неожиданности, как он качнулся, затем рухнул на пол. Его тело ударилось о бетон, и вся его прежняя уверенность, весь надменный облик — всё это исчезло в одно мгновение. Передо мной теперь лежало лишь безжизненное тело, а по полу начала растекаться тёмная лужа крови.
— Мерзавец… — прошипел Мартель, потянувшись за пистолетом.
Раздался оглушительный выстрел, ещё целую минуту звеневший резким эхо.
Я застыл на месте, глядя, как Мартель пошатнулся. Время замедлилось, и я увидел, как глаза Мартеля расширились от неожиданности, как он качнулся, затем рухнул на пол. Его тело ударилось о бетон, и вся его прежняя уверенность, весь надменный облик — всё это исчезло в одно мгновение. Передо мной теперь лежало лишь безжизненное тело, а по полу начала растекаться тёмная лужа крови.
«Только бы добраться до мастерской,» — мелькнула мысль, когда я увидел знакомую вывеску впереди. Заброшенное здание было моим укрытием в прошлом, и сегодня могло спасти жизнь. Я бросил последний взгляд назад — двое мужчин в серых плащах уже приближались, их лица были холодны, как сама ночь. Эти люди знали, что я загнан в угол. Но они не знали, что я знал этот город лучше, чем они.
Я бросился вперёд, нащупывая в кармане старый пистолет. Слишком рано его доставать — если я вытащу его сейчас, это привлечёт ещё больше внимания. Но мысль о нём немного успокоила, хотя руки продолжали дрожать от напряжения.
— Неужели всё-таки Мартель подослал вас? — почти прошептал я, хотя знал, что не получу ответа. Я был одним из тех, кто слишком близко подошёл к его тайнам. Теперь он убирал всех, кто мог помешать.
Я бросился вперёд, нащупывая в кармане старый пистолет. Слишком рано его доставать — если я вытащу его сейчас, это привлечёт ещё больше внимания. Но мысль о нём немного успокоила, хотя руки продолжали дрожать от напряжения.
— Неужели всё-таки Мартель подослал вас? — почти прошептал я, хотя знал, что не получу ответа. Я был одним из тех, кто слишком близко подошёл к его тайнам. Теперь он убирал всех, кто мог помешать.
— О, Корбин, — сказала она мягко, словно объясняла что-то ребёнку, — в этом и прелесть ситуации. Если что, я предстану в полиции как невинная овечка, у которой не было выбора. Или же просто исчезну, пока все будут заняты этими дурацкими разборками. А на память оставлю им милую историю о том, каким чудовищем был Мартель. Вот, тут же есть все детали! — она вновь издевательски помахала мне папкой.
С этими словами она направилась к лестнице, ведущей вниз, и, не медля ни секунды, бросила пистолет через перила. Где-то внизу с глухим всплеском он упал в чан с жидкостью.
Я принюхался к неприятному, едкому воздуху.
С этими словами она направилась к лестнице, ведущей вниз, и, не медля ни секунды, бросила пистолет через перила. Где-то внизу с глухим всплеском он упал в чан с жидкостью.
Я принюхался к неприятному, едкому воздуху.
Моё сердце стучало, дыхание сбивалось, и я застыл, чувствуя, как шок и недоумение завладели мной. Я медленно повернулся на звук, не веря своим глазам. В нескольких метрах от меня стояла Серафина с пистолетом в руке, на лице которой застыла спокойная, почти равнодушная улыбка. Моё сердце похолодело, когда я увидел, что в другой руке она держала ту самую папку с документами.
— Слишком долго вы, мальчики, тянули, — спокойно проговорила она совершенно непринужденным, даже игривым тоном. — Мартель стал слишком большой обузой. А вы, Корбин, сделали всё гораздо проще для меня.
— Слишком долго вы, мальчики, тянули, — спокойно проговорила она совершенно непринужденным, даже игривым тоном. — Мартель стал слишком большой обузой. А вы, Корбин, сделали всё гораздо проще для меня.