Признание в любви
Автор: Хелен ВизардВсем позитивного настроения и любви!!!
Завтра у нас намечается День влюбленных,
и как же не отметить его книгами, где есть любовь:
красивая, нежная, умопомрачительная.
Признаваться в любви можно по-разному,
но очень необычно наблюдать, как это делают двое ученых.
— Закройте глаза и расслабьтесь, — Эмилия расстегнула еще одну пуговицу на моей рубашке. — Я ничего плохого делать не буду.
Ее пальцы заскользили по лицу, ощупывали сквозь кожу и мышцы кости под негромкое бормотание каких-то научных терминов, от которых я был далек. С одной стороны было немного страшно, ибо впервые стал объектом научного исследования, с другой — до ужаса приятно, что хотелось растянуть такое удовольствие. Она прикасалась ко мне с такой же нежностью, как давно в детстве Стефания стирала с моих щек слезы тоски по Птаххетепу и страха перед новым миром.
— Я могу вынести свой вердикт? — с серьезным видом произнесла она.
— Внимательно слушаю, — одобрил ее просьбу, хотя после таких действий внимательность улетучилась, как туман после восхода солнца.
— Вы, однозначно, европеец, но не англичанин, хотя в первую встречу приняла именно за него, но долго жившего в южных странах. Сейчас вижу, что ошиблась. Предков — коренных африканцев до Вас в десяти поколениях не было. Точно на сто процентов. Это не легкий загар, а естественный оттенок. Значит, юг Европы? Да нет, слишком много сходства с одним давно исчезнувшим народом Кавказа. Хотя, потомком жителя горной местности не назвала бы. Есть что-то от северных индийцев, такое едва уловимое… Когда улыбаетесь… К тому же вводит в заблуждение отношение тонуса кожи и мышц к реальному возрасту. Вы ведь старше меня?.. Я совершенно запуталась. Даже ничего приблизительного не получается сказать о Вашей национальности. Я не знаю…
Уже второй раз так беспардонно выбивал у этой прекрасной женщины землю из-под ног, что она начинала сомневаться в своей профессиональной компетентности. Настало время рассказать о себе, чтобы больше не вводить ее в заблуждение и дать возможность выбрать свой путь.
— Я могу попросить выслушать меня до конца, не перебивая? — произнес я, стараясь подобрать нужные слова, чтобы не обидеть Эмилию. — На все вопросы отвечу попозже с большим удовольствием.
— Хорошо… — кивнула она.
— Мои предки — египтяне из дельты Нила, и родился я недалеко от Каира, только больше четырех тысяч лет назад. Некоторые исследователи считают, что север Египта в додинастический период в результате миграции заселили народы Кавказа, но я думаю, что население Нижнего царства больше походило на жителей Индии. Хотя, не исключено и то, и другое, и почти одновременно. Это и вводит Вас, как ученого, в заблуждение. Про своих родителей не смогу сказать на кого они были похожи — совсем не помню их лиц, портретных статуй матери не сохранилось. Поэтому ко мне лучше всего подходит определение «древний житель Нижнего Египта».
Она пристально смотрела на меня поверх очков, с трудом сдерживая обещание не перебивать.
— Мое полное настоящее имя — Сахемхет Неферефкара Хор Ахет, отец — фараон Шепсескаф. Украшения, что были на мне — подарки родителей. Собственно, меня тут никак не должно быть, если бы не Птаххетеп и раскопанная им библиотека Древних. Вещество, найденное там, в маленьких дозах усыпляет, в больших — вызывает состояние анабиоза. Стефания и Джон случайно нашли гробницу Птаххетепа, а там меня. Смогли разбудить после сорока с лишним веков глубокого сна. Может, и выглядел бы сейчас на свои тридцать шесть, но через десять лет после пробуждения я получил новую дозу этого порошка, когда в той же усыпальнице вскрывал тайник с рукописями. Только больше не заснул, а так и остался на вид двадцатилетним парнем. Я хочу отправиться в экспедицию, но, сейчас боюсь, что могу не вернуться оттуда. Это вещество до сих пор находится в библиотеке, и не знаю, как оно повлияет на меня, когда спущусь туда. Или ничего не изменится, или мучительно умру за считанные часы. Но я готов заплатить самую высокую цену ради науки…
Эмилия еще раз оглядела меня с головы до ног, молча поднялась и вышла из кабинета. Я в очередной раз упрекнул себя за прямолинейность, но лучше, если она узнает правду сейчас и примет правильное решение. Нас ничего не связывало, кроме двух коротких встреч и записок в двери, хотя, понимал, что серьезно влюбился в красивую, очень умную и упрямую женщину. Вздохнул, снова надел украшения, сел за рабочий стол. Открыл папку с документами, оставленную секретарем. Углубившись в чтение очередного приказа министра культуры, не отрывая глаз, вежливо попросил человека, вошедшего в кабинет, немного подождать. Прочитав последнюю строку, спросил, не поднимая головы:
— По какому вопросу ко мне?
— Приглашение на свидание… Ой, простите, на обед еще в силе?
Я вскочил, словно кресло вспыхнуло огнем. У двери стояла Эмилия, загадочно улыбалась и заправляла рыжую прядь за ухо.
— Да… Почему Вы вернулись?
— Если сейчас уйду, то снова придется разыскивать Вас по городам и странам, чтобы сказать, что готова до конца своих дней изучать таинственную библиотеку и расшифровывать иероглифы, забросив свою палеоантропологию. Я люблю Вас, Сахемхет… Мой древний египтянин…
— Выходите за меня замуж… — прошептал, пытаясь справиться с эмоциями, которые уже брали верх над разумом.
— Это мой ответ, — она подошла вплотную и едва коснулась своими губами моих губ.
Эмилия сняла очки, положила их на стол, прижала ладони к моим щекам и снова поцеловала.
— Сейчас доставят обед, а мы… — рассмеялся, заключая ее в крепкие объятия.
— Мы просто обсуждаем будущую археологическую экспедицию, — она прищурила левый глаз. — Приблизительные сроки работы — следующие полвека или больше под Вашим опытным руководством, господин профессор.
— Я одобряю план работ, доктор Карнарвон, — поддержал фантазии своей уже невесты.
— Думаю, лучше будет доктор Эмилия Аджари.
— А семейная традиция? Нарушать нельзя! — возмутился я таким решением.
— Уговорили, доктор Эмилия Карнарвон-Аджари подойдет?
— Да, госпожа доктор палеоантропологии Эмилия Карнарвон-Аджари.
Она еще раз подошла к фотографии со мной, провела по ней рукой и, обернувшись, прошептала:
— Поменьше надевай смокинг. Он не идет тебе, старит и делает ужасным занудой. Будь таким, как сейчас… Ради меня…
— Как захочешь, любимая, — улыбнулся в ответ.