День Святого Валентина
Автор: The Illusion of ScornКо Дню всех влюблённых примите самые тёплые пожелания от авторов книг, где любовь играет не последнюю роль! 
Приглашаю к чтению моей истории «Тайна отца Александра». А в честь праздника признание в любви от лица главного героя в письме:
Наверное, мир не останавливается там, за пределами существования этих бесконечных мыслей, что, кажется, зыбкой тропой ходят на кругу длинной в одну песчинку из треснувших часов, коя никогда не упадёт, знаменуя конец времени: твоего и моего. Но, есть ли в нём теперь смысл, когда нет понимания и ощущения той поры, где ты, водя пальцем по небу, показывала мне вселенную? Свою вселенную, нарисованную дуновением ветра в ускользающих грёзах. И не было предела потоку твоего чистого сознания, в котором я ясно ощущал, будто рядом вспыхнула сверхновая звезда, подобная душе, стремглав летящей навстречу первому вздоху.
Как много я хотел тебе сказать того, чего не писал в сотнях этих письмах до этого. Вчера я видел бурю. Она накрыла своей яростной дланью брызги кровавого заката так стремительно и крепко, что цвета этого вечно летнего неба погасли без надежды на просвет. Шторм всегда был похож на тебя, а ты была похожа на его величественную в своём будоражащем восхищении историю незыблемого хаоса в катарсисе стихии. Но я всё ещё вижу, как ты рисуешь своим маленьким пальчиком мир за пределами существования.
Я помню каждый твой взгляд и каждый молчаливый звук, в котором слышал намного больше того, что ты могла бы себе вообразить. Ты ловила капельки света на брюшках ночных жучков, пока меня слепил порыв твоего рвущегося в полёт сердца. Скажи мне, так ли твоя душа свободна и поныне? До чего же непередаваемо горестно оставаться с осознанием того, насколько ты могла разочароваться в бытие там, на кончике своего острого перста. Но я пойму, если не захочешь рассказывать. Однако, знай, я готов собрать для тебя все краски миллионов юдоль, что сохранились в моей памяти. Краски, которыми ты расчертишь небо заново.
Прости, что не был честен тогда, когда все монады моего небрежного безмолвия кричали и взывали тебя остаться со мной. Но, каким бы я был подонком, если бы позволил этому шквалу страсти поглотить тот самый важный момент, когда только распускаешь крылья и взлетаешь. И не случалось того с тех пор, чтобы моя невыносимо горькая тоска по тебе утихала хотя бы на миг.
Я молюсь за тебя, молюсь о том, чтобы в отчаянии нахлынувшей боли, что непременно настигает каждого из нас, ты не растеряла дух, разбившись среди ненастья бури на бесчисленные осколки. Как бы мне хотелось разделить этот холодный омут с тобой, укрыв тёплым плащом от скорби града из режущего стекла. Но даже, если тому и суждено произойти, я найду и буду бережно лелеять каждый фрагмент, пока снова не сотворю мозаику витража старого храма, сквозь который завораживающе пробивается свет, окрашиваясь красками вселенной на кончике пальца.
Всегда твой, всегда любящий и ждущий,
Александр.