Кролики, зонтики и старая кукла

В ту пятницу город выглядел так, будто кто-то забыл заправить его улицы жизнью. Он застыл в сонной апатии надвигающегося вечера. Дождь метался по стенам многоэтажек, как беглец, которому больше некуда было идти. Улицы пахли мокрым асфальтом и мыслями, застывшими на пороге слов.

Где-то среди бетонных кварталов, под зонтами, дрожащими от ветра, столкнулись двое.

Она шагала быстро, прячась от ливня под крошечным зонтиком, который выглядел так, будто сам искал укрытие. Он стоял у витрины книжного, разглядывая книги через своё отражение. Отражение смотрело на него с лёгким укором, намекая, что могло бы жить и получше.

Их взгляды встретились в стекле.
И в этот миг Некто перевернул песочные часы.

На другом конце города погас свет.
На чердаке заброшенного дома вздохнула старая кукла.

— Извините… — она замялась, не зная, зачем остановилась.
— Наверное, это ты, — улыбнулся он, будто ждал её всю жизнь.
— Я не уверена… Может быть, нет.
— Как ты относишься к кроликам в цилиндрах?
— Положительно, но с осторожностью. Они мне что-то должны?
— Отлично. Тогда, вероятно, это действительно ты.

Они не говорили о прошлом — оно их жутко стеснялось.
Они просто были.

В кафе с запотевшими окнами он рисовал её на салфетке.
Глаза, что приходили в снах.
Изгиб губ.
Тонкие пальцы — будто созданные для портрета.

Но карандаш выводил слишком чёткие линии, а она не любила фотографироваться.
Ей нравились размытые контуры.

В футболке, больше похожей на палатку, она сидела на подоконнике и пела о нём.
Тихо, шёпотом, но так, чтобы он слышал.

Пепел падал вниз, исчезая вместе со словами, которые они так и не осмелились сказать друг другу.

Она задумчиво затянулась и выпустила тонкую струйку дыма.

— Я сегодня видела воробья в туфлях.
Он приподнял бровь. Чуть-чуть, едва заметно.
— И как он выглядел?
— Обеспокоенно.

Им не нужны были слова.
Мир раскрывался перед ними, как книга, страницы которой были напечатаны наоборот.

Они смеялись в кинотеатре, где никто не понимал, что в чёрно-белом фильме самое главное — тишина.
Танцевали на пустых улицах, пока их тени шагали рядом.

Вне времени, вне логики, вне правил.
Два сумасшедших, случайно обнаруживших, что их безумие одинаковой формы.

— Люди скажут, что мы ненормальные.
— Пусть говорят. Главное, чтобы не за деньги.
— А если им заплатят?
— Тогда мы скажем, что ненормальные — они.
— А если заплатят больше?
— Тогда сбежим в другой город и станем птицами.

Она кивнула.

— Почему птицами?
Он улыбнулся.
— Потому что птицам никто не платит.
— Логично. Тогда я буду дятлом.
— А я совой.
— Почему совой?
— Чтобы умно молчать, когда люди снова начнут говорить.
— Люди говорят что угодно, если им заплатить.

В комнате сумрак.
Свет погашен.
Возможно, навсегда.
Но кому до этого есть дело?

Они рядом. Не касаясь.
Только кожа, дыхание, едва ощутимое движение воздуха.

— Сколько нам осталось?

На стенах медленно проступали их имена, будто темнота училась писать, выводя буквы дрожащей рукой.

— Пока город не исчезнет.
— А если он передумает исчезать?
— Тогда мы исчезнем вместо него.

Она медленно перевела взгляд с потолка на него.
Темнота делала черты лица мягче, почти призрачными.

— Нам обязательно исчезать?
— Не обязательно. Но разве есть другие варианты?

Она не ответила.
Вместо этого тянулась к его ладони, но так и не коснулась.
Между их пальцами — миллиметры.

— А если мы останемся?

Он улыбнулся в полутьме.

— Тогда, наверное, кто-то другой исчезнет вместо нас.

Она закрыла глаза.
И город действительно исчез.

Дом за домом, улица за улицей — будто его никто никогда и не строил.

Остались только эскизы на бумаге, незаконченные песни и шелест воспоминаний.
Они совсем истёрлись, как кадры старого кино, оставив после себя лишь эту легенду.

Когда утро вновь осветило улицы, никто уже не мог сказать, были ли они настоящими.
Может, это одна из тех историй, что город шепчет в темноте, пока ночь охраняет влюблённых.

Но однажды, в одном из заброшенных домов, на стене под выцветшими обоями кто-то написал:

«Мы просто хотели быть счастливыми.»

— И разве этого мало? — спросил Некто.

На заброшенном чердаке вновь вздохнула старая кукла.

— Мало… — прошептала она. — Ещё хотелось мороженое.

Где-то далеко, в другом городе, витрина книжного магазина вдруг поймала чьё-то отражение.

Оно посмотрело на себя, как будто увидело призрака.
Усмехнулось.
 И, на всякий случай, поправило галстук.

Хотя галстука не было.

P.S. С праздником любви!)