Кеша неверующий

Кеша Белочкин был прагматиком чистой воды и любые странности вокруг не замечал напрочь. А ещё спала чета Белочкиных, затолкав в уши затычки, смастерённые матерью Тани, потому как до расселения жила та с целой оравой сестёр и братьев, мал мала меньше, и крик от них стоял постоянный. Так что те затычки мать Татьяны для всех соседей клепала, а та уж успела и мужа к ним приучить.

Столкнулась, в общем, Дарьюшка с непреодолимой трудностью. Ну да зато Белочкины во сне часто улыбались, и можно было себя убедить, что это им романс нравится.

Всякой домашней странности Иннокентий подбирал «разумное объяснение», словно затеял с квартирой соревнования на убедительность. Ввиду численного перевеса противника, необъяснённое игнорировал, откладывал на потом и не признавал.

– Тут думать надо, со временем пойму, – объявлял Иннокентий, вглядываясь в танцующую девочку из палочек, нарисованную на обоине над кухонным столом чуть выше круглой сахарницы.

А на другой день достал где-то пять рулонов новых обоев и вместе с женой затеял ремонт.

– Ох, доиграется сосед, – морщил нос Гриша Бубликов, наблюдая, как нерабочий торшер Таня Белочкина разбирает на составные части и в коробках от яблок пристраивает в кладовой. – Зря он так.

– Я, Григорий Семёнович, в чертовщину не верю, – довольно объявил Кеша, входя на кухню вслед за женой.

– Тут ведь вот какое дело, Иннокентий Борисович, – подал голос Семён, макая пряник в чайную чашку. – Не то важно, веришь ты в чертовщину, а то, верит ли она в тебя.

Читать с начала о жизни в одной очень странной советской коммуналке (ссылка)

Слушать истории в авторской озвучке (ссылка). Ваш лайк очень поддерживает автора!