Сергей #Шаргунов. Валентин Катаев. Погоня за вечной весной.

#опрочитанном 

Герой книги Валентин Катаев - один из классиков советской литературы. Он вошёл в литературу с прозой в 1923 году - со сборником рассказов "Генри и черт". И писал всегда - при Ленине и при Сталине, при Хрущёве и при Брежневе, при Андропове и при Черненко. Застал он и Горбачеве. Прошел две мировые войны. 

Автор влюбился в своего героя, это чувствуется. Он защищает его, подробно разбираясь в мотивах его поступков. Почему защищает? Да потому, что Катаев хорошо пишет и ухитряется не попадать под репрессии. В нем есть внутренняя свобода и некая независимость, вызывающие зависть современников. И получал критику Катаев частенько с обеих сторон - слева и справа. 

"Особая стратегия: быть на виду, но держаться в сторонке".

Катаев родился быть писателем, считает Шаргунов. Он состоялся бы при любом режиме, зная, чувствуя свое призвание. Сам Валентин Петрович с юмором рассказал на встрече с читателями в Останкино, как он взял тетрадь и сразу же решил писать собрание сочинений. Это были ранние гимназические годы. Начинал юный Валентин ещё в гимназии со стихов. Напечатали впервые его ещё гимназистом. Первые рассказы - о гражданской войне и сатирические - выходили в газетах и журналах. 

Многому научился Катаев ещё мальчиком от Ивана Бунина. Приходил к мэтру со стихами или рассказами, и тот слушал его, что-то исправлял. 

Но становился на ноги в литературе Валентин сам. Бунины уехали за границу в революцию. Власть в Одессе постоянно менялась. Молодой человек попадал то к белым, то к красным, то к зелёным. Несколько раз только чудом выжил и научился ценить и любить жизнь. Когда каждый день может оказаться последним. В конце жизни он вдруг стал вести дневник, и часто появлялась запись: "Жив!"

Зарабатывать Катаев в литературе умел всем. Например, агитками или же методичкой о жилищной программе.

Он искренне был увлечен романтикой революции. И при этом любил жить хорошо. Очень многих авторов Катаев перетащил с собой из Одессы - Юрий Олеша, Эдуард Багрицкий, Евгений Петров (младший брат), Илья Ильф... И начинали все они свою жизнь с его квартиры в Мыльниковом переулке. Практически всех друзей он привел в литературу, под гонорары, рекомендовал. Это и "Гудок" - газета железнодорожников, и "Накануне" - эмигрантов. 

Катаев любил оказывать покровительство. Ярко это проявилось и в создании совершенно нового журнала "Юность". 

Это новый формат и новые имена. Молодые авторы, 23-26 лет впервые печатают тексты в журнале. Этих авторов с лёгкой руки Катаева назвали шестидесятниками. Тогда публикация в толстом журнале означала пропуск в литературу. 

Вот, как о журнале отзывались сами авторы:

"Законом было: "Юность" не должна проходить ни на один из существующих журналов. Катаев всех нас заставлял учиться нестандартности... Каждому номеру радовался: оглаживал, обнюхивал:

 - Ребенок же родился!.." Юрий Овсянников. 

"Я не знал ни одного главного редактора, который был не только сам знаменит, но так обожал делать знаменитыми других. Катаев был крестным отцом всех шестидесятников". Евгений Евтушенко. 

Очень музыкален. Валентин Петрович учил молодых авторов:

"Музыка есть не только в тексте, но и в подтексте, - та внутренняя музыка, которая пронизывает всю вещь. Вот в нее и вслушивайтесь". 

Очень литературен, это его и работа, и хобби, и вся жизнь. Катаев оставил после себя три книги мемуаров. Самая скандальная - "Алмазный мой венец". За нее он получил со всех сторон, многие литераторы перестали здороваться. 

Написаны поздние книги были в технике "мовизма" - в потоке сознания. 

Катаев - это не просто литератор ХХ века, он сотворил литературу ХХ века. 

"Катаев - весь вызов. Он весь - слишком. Художник-маг, которому завидуют и сейчас и чей дар не могут оспорить...

В силу этого редкого дара он был сам по себе, свободный от групп, стаек, общественного мнения. 

Он был грешен, но в отличие от очень многих не разыгрывал святошу". Так можно резюмировать книгу Сергея Шаргунова. 

Январь 25

#яписатель 

Валентин Катаев

"Экономическое сотрудничество с Западом - это, конечно, неплохо, но надо же отличать нужное, необходимое, самое необходимое нам, а не тащить все, что предложат. Жаль, конечно, что у нас пока не делают таких козеток, как финские, и таких машин, как "мерседес". Но если ты любишь красивую мебель, или красивую посуду, постарайся, чтобы это делалось в твоей стране".