О фотографии и красоте

Друг моих родителей, дядя Сережа, был очень творческим человеком, художником и поэтом.

По образованию он был вовсе, кажется, геолог, но в детстве я думала, что его профессиональная деятельность из разряда любительства, где он просто деньги получает, а вот истинная его работа - это творчество.

Я с ним очень дружила, это был мой взрослый и самый настоящий, близкий друг.

Огромная разница в возрасте не стесняла, а, наоборот, привносила в отношения и мое личностное развитие мудрости. Я делилась с ним самым сокровенным, с чем никогда не пошла бы к родителям.

Он никогда и ни за что меня не осуждал, не воспитывал. Если я делала что-то плохое, то и тогда он как-то так поворачивал разговор, что я просто начинала видеть ситуацию с другой стороны и сама понимала, что погорячилась.

На него всегда можно было положиться и если он пообещал, то сделает, даже если и не уложится в срок. Надо просто расслабиться и жить спокойно, зная, что он все образует и сделает, как обещал.

В его присутствии я всегда чувствовала себя защищенной. Если ситуация мне казалась опасной, я просто заходила за его спину и больше не боялась, знала, что мне больше ничего не грозит. Дядя Сережа все разрулит и всех успокоит. При этом он был довольно тщедушного телосложения, в очках с толстой оправой, с копной отросших, непокорных темных волос и добрыми глазами. Разговаривал он негромко, через силу что ли, как будто стесняясь.

Но детям внешность неважна, они смотрят только на энергетику человека, а в ней я видела дядю Сережу очень сильным человеком.

С ним я чувствовала себя принцессой. На нем я отрабатывала свои женские чары и получала мягкую адекватную реакцию, если перегибала палку. Мне посвящались стихи и даже целые поэмы собственного сочинения.

А еще дядя Сережа любил фотографировать и меня, соответственно, фотографировал часто.

Меня, как капризную принцессу, это иногда утомляло и я приказывала не фотать себя. Но иногда он все равно незаметно меня щелкал. Я это замечала, начинала ругаться, но тем не менее позировать не забывала.

Однажды я встала на углу дома и задумчиво уставилась на деревья. Краем глаза я заметила, что дядя Сережа собирается меня сфотографировать, закрыла от него свое лицо локтем и замерла. С одной стороны во мне говорила вредность: а вот и не сфотаешь!, а с другой, я очень надеялась, что меня все-таки сфотают.

Однако я решила продемонстрировать свое "фи". Я недовольно поджала губы, укоризненно прищурившись, выглянула из-за локтя, и тут услышала щелчок фотоаппарата. Я очень расстроилась, что меня запечатлели в таком некрасивом виде, с перекошенным от недовольства лицом, и даже поссорилась с дядей Сережей минут на пятнадцать.

Через некоторое время я получила по почте фотографии (дядя Сережа жил в другом городе), успокоилась, что лицо не перекошенное и убрала фото в альбом. Мне было только стыдно за свое поведение, что я вредничала, хотя была не против фотографирования и мне это даже льстило. Я даже потом хотела порвать эту фотографию, но решила, что лучше больше так себя не вести, а не рвать фото.

Спустя лет 20 я наткнулась на эту фотографию в семейном альбоме и была поражена.

На меня смотрела симпатичная девочка, со вздернутым носиком, полуулыбкой и глубоким взглядом. Фотография получилась очень характерной.

Никаких сжатых в куриную гузку губ, прищуренных злых глазок - ничего того, что я делала в тот момент. Я так и не поняла, как такое возможно. Но я поняла одно: эта фотография не только про меня, но и про дядю Сережу. Про его свет и любовь.

...Красота - она ведь в глазах смотрящего...

P.S. Дядя Сережа уже ушел из жизни. В память о нем остался целый альбом фотографий и посвященный мне сборник стихотворений.