Субботнее ревнивое

Порвалась ткань времени и пространства, приближая меня к ним так близко, что увидел, в каком исступленном оцепенении подрагивают ее розовые губы. Как он целует перламутровые пальчики, которые я только вчера целовал.

— Стоять. — Сжались кулаки.

И тогда моя белоснежная любовь не только не отскочила от него стыдливо, не бросилась ко мне с извинениями и обещаниями грядущих блаженных ласк, но прильнула гибким телом к другому, и за руку его взяла.

Поперек всей моей сути пошла зияющая трещина. Глубокая, что грозилась расколоть тело надвое, жестокая, с зияющей черной пастью — в ней сгинул образ наших бесед и прогулок, сгорела голубая юбочка и сморщенный носик, тепло ее ладони, к которой я прикладывался с внутренней молитвой, полыхнуло там же. В пустотном ничто. Исчез камин и Вестлиг. Потух роковой вечер у костра в розовых сумерках.

И чтобы вернуть все это, я откуда-то без тени сомнения знал, что там же должен сдохнуть и Финик.

-------

Циркачка

Спасибо за флешмоб Марике Вайд