Настоящий друг

Охрана бросила на нас взгляд и объявила, что у нас час. Целый час! Да это роскошь.

— Ниро, — скептически поджав губы, произнес друг, дождавшись когда закроется дверь, — расскажи, как так получилось, что ты оказался в такой заднице. Я тебя еле нашел. Чтобы ты, кто обычно меня вытаскивал из передряг разной степени паршивости и вдруг стал чуть ли не наравне с опасными преступниками?! Сначала я узнаю, что моего друга почти приговаривают к вышке, затем я нахожу дыру, где проходишь исправительные, а там оказывается, что ты успел словить пулю. Как?!

— Это случайность. Насчет остального: взял принадлежащее «Альфарону». Только никогда бы не подумал, что цена окажется настолько высока, — вздохнув, ответил другу.

— Да что ты мог взять такого? — прошептал Леви еле слышно. — Я понял еще на суде, что тебя обвинили в воровстве, но подумал, что это подстава.

— Это и была подстава, — нервно дернул губой. — Нашел на полу осколок люмитиста, а наш начальник, господин Норр, этого не простил.

— Что?! — Леви от возмущения крикнул так громко, что в дверь заглянул охранник, бросив на меня угрожающий взгляд, напомнив, что посещение может закончиться гораздо раньше, если будет продолжаться так громко. Друг извинился, заверив, что погорячился. Когда дверь закрылась, переспросил гневным шепотом: — Это те самые, которые после смены сгружают в ящики утильного сырья? Безумие какое-то!

Я пожал плечами. Моя жизнь давно превратилась в то, что я совершенно перестал понимать. Интересно мне было другое — как Леви оказался так вовремя на судебном слушании. Друг начал долгий рассказ. Оказалось, что, заметив мое отсутствие на работе в течение нескольких дней, он начал расспрашивать парней, не случилось ли чего. Все молчали. Он пошел к господину Норру, тот тоже ушел от ответа, сославшись, что у меня возникли какие-то непредвиденные обстоятельства. Естественно, ему было невыгодно, чтобы мой друг об этом узнал. Сообщить об аресте я не мог, рация осталась на работе, а другого способа связи просто не существует.

— Тогда поехал в твою общагу на Третью линию. Представь мое удивление, когда на стук открыл какой-то левый парень крайне недовольного вида и сказал, что ты там больше не живешь. Затем выставил сумку на порог и сказал передать твое барахло. Проверить, все ли на месте, я не мог. Забрал и пошел стучаться в соседские двери.

— Как они тебя еще не огрели чем-нибудь? — усмехнулся я, зная, как соседи бывают гостеприимны к незнакомцам.

Оказалось, что Леви повезло встретить радушную соседку, с которой я иногда делился излишками органики из дома. Ее звали Ольга. Она и муж также работали при НИИ. Женщина рассказала, что видела, как ко мне ворвалась в дом полиция и увела меня в наручниках.

— Я еще тогда переспросил, точно ли мы говорим про одного и того же Ниро. По-моему, я перестарался, подбивая тебя разнообразить собственную жизнь.

Я растер пальцами свободной руки лоб, представив эту сцену. Да уж, могу представить, в каком шоке тогда пребывал Леви.

— Ладно, хватит обо мне, — усмехнулся, взглянув на озабоченное лицо приятеля. — У меня не так уж и плохо. Отдельная палата с личной охраной, живу не просто на Первой линии, а в центре Хоупрея да еще с бессрочным контрактом на работу в «Альфароне».

— Да-да, вообще все замечательно, — закатил глаза Леви. — Мне тут недавно предложили твое место. Я отказался. Хреновая у тебя работа, скажу. Повышение, это хорошо, но не всегда и не везде. Лучше получать меньше с моей третьей степенью доступа, а жить спокойнее.

С этим не поспоришь. Только легко сказать, спокойнее жить. Я тоже вот не планировал такие резкие изменения, меня все устраивало. А теперь, что ни день, то новости. Вздохнув, молча пожал плечами.

— Кстати, спасибо за предупреждение, — заметив, что у меня испортилось настроение, произнес Леви. — Если бы не твое письмо, вряд ли бы отделался только рассеченным плечом. Хотя они не очень-то старались. Ниро, к слову, тебя когда выписывают?